О происходящем в России Игорь знал не только из разговоров с друзьями или из газет. Год назад он неожиданно приехал в Питер, чтобы воочию увидеть и ощутить происходящее. Лёву он не застал. Тот рыскал по Европе в поисках новых партнёров и идей. Используя древнюю записную книжку, Игорь попытался восстановить свои старые контакты. Найти удалось не всех. Кто-то уехал, кто-то погиб…
– Андрея больше нет, – ответила жена старого приятеля. – Его убили…
– Как убили, за что? Он что, в «горячую точку» отправился? – Игорь не знал, как в таких случаях надо разговаривать с близкими погибших.
– Ты что, с Луны свалился, Игорь? Какая «горячая точка»? Его убили просто за то, что он не захотел отдавать свой бизнес. Ты же помнишь, чем Андрюша занимался. А те, которые называли себя его крышей, договорились за его спиной и отошли в сторону… Вот они его и…, – женщина заплакала. Игорь решил не выяснять подробностей. Он пожелал ей держаться и вслед за этим попрощался… Перелистывая страницы книжки, он наткнулся на фамилию Кантелянов. «Как же его звали? Его партнёра звали Константин… Точно Константин, а как же его самого?.. Вспомнил! Сергей его звали. Он один из первых тогда металлами занялся. Надо позвонить! Трубку сняли уже на второй звонок. Ответивший признал звонящего по первой фразе и сразу затараторил в трубку: «Игорь, привет! Я тебя узнал. Ты куда пропал? Тут у меня столько дел. Надо денег. Бизнес просто класс! Ты сколько можешь вложить? «Выхлоп» пятьсот процентов! В месяц! Ты в доле?..».
Игорь повесил трубку. Позже в разговоре с кем-то из знакомых он случайно узнал, что Сергея «кинул» на солидную сумму его многолетний друг и партнёр Костя. Костя исчез, а Сергею пришлось отдуваться перед Адмиралтейским банком, в котором они вместе эти деньги взяли в качестве кредита под немалые проценты. Рост процентов опережал выплаты, которые успевал сделать Сергей. Он погружался в трясину и просвета не видел. Он начал занимать деньги у всех подряд. Под любым предлогом не отдавал и занимал ещё и ещё. Игорь позвонил ему в один из самых критичных моментов. Банк собирался лишить его квартиры!..
Подобных сценариев за три недели в Питере Игорь насмотрелся в множестве. Один из его старых друзей ещё по институту, Бурсин Слава, а к настоящему моменту доцент и успешный бизнесмен, также как и предыдущая пара, взял в банке кредит. Он взял его под очень выгодный, как ему казалось, строительный проект. Через месяц ему стало понятно, что всё с самого начало было подстроено. Проект существовал только на бумаге. Ни земли, ни стройматериалов, ни даже самого проекта с подписями и согласованиями. Ничего! Денег возвращать никто не собирался, а над доцентом нависли тучи. Через месяц он исчез в неизвестном направлении. Прошло почти десять лет, а он так и не вернулся. Сколько таких судеб исковеркали «лихие» девяностые? Никто не знает… Так и не дождавшись Лёвы, Игорь вернулся в Таиланд.
Возякину не везло. В отличии от товарищей по работе – ментов из Петроградского РУВД, – у него лично было плохое здоровье. Нет! – Он не болел ангинами и бронхитами. У него даже зубы ещё никогда в жизни не болели. Сейчас у него болела душа… Потому что вчера опять много выпили: «Ведь знал же, что именно так и будет. Кобзюк, падла, опять втянул в пьянку. И, главное, зачем? Ему жена вставила по самое некуда, а у меня душа… и понос. Всё, больше ни-ни, а Кобзюк пусть ко мне ближе, чем на выстрел не подходит. Попробует подойти – вот я его выстрелом тогда и достану! – Возякин потёр виски и тут же опять захотел в туалет. – Не пойду, сейчас само пройдёт. Я читал, что надо вытянуть ноги и напрячь пресс – оно и рассосётся на время. Ага, рассосалось… Теперь по делу. Так, что у нас новенького по Бейлину?» – Алёша Возякин раскрыл папку с личным делом Льва Наумовича Бейлина и углубился в ознакомление с материалами дела.
В прошлом году по звонку сверху он лично сам задерживал в аэропорту Пулково этого наглого «нового русского». Наверху долго решали, какому ведомству его «сгрузить», а пока решали, тот по тому же звонку сверху из следственного изолятора исчез. А после этого куда-то исчез Евгений Смирнов. Тот самый, который «накатал телегу» на Бейлина, из-за чего его и упаковали в Кресты. Всё просто и понятно, но ничего доказать невозможно. Бейлин ходит сам не свой, просит милицию найти его исполнительного директора. Говорит, что бизнес без него так страдает, аж жить не хочет… Прикидывается, что ничего про «телегу» не знает. «Знаешь ты всё, Лев Наумович, – сжав зубы от проявления классовой ненависти к расхитителю и приобретателю родного государственного имущества, процедил Лёша Возякин. И Смирнова ты убрал. И от трупа ты талантливо избавился… Надо понять, как ты это сделал, Лев Наумович. Но ты не волнуйся, я тебя достану. Ты долго радоваться жизни не будешь. Я тебе обещаю…» – он опять вытянул ноги под столом, одновременно напрягая брюшной пресс. В этот раз не помогло и старший лейтенант, едва сдерживая в себе своё внутреннее содержание, рванул в туалет, прихватив со стола вчерашнюю газету.
Дорога назад к своему кабинету была значительно приятней. В теле ощущалась лёгкость, появилось желание говорить людям «здравствуте!» и «как у вас дела?». А душа… Нет! – С душой пока всё то же самое. Болит душа и волнуется. Есть от чего волноваться: «Такие, как этот Лев Наумович Бейлин, они одним своим существованием портят такой прекрасный мир. У нас тут рыбалка, в Эрмитаж можно сходить или на футбол… Когда я, кстати, в Эрмитаже-то был? В восьмом или в девятом?.. Правильно! – в четвёртом классе я в нём был… Нас на экскурсию привезли. Я ещё тогда мороженным уделался с ног до головы. Догадался протащить мимо контролёра сахарную трубочку в кармане брюк и забыл про неё. Во смеху-то было. Так, отвлёкся… А они его объедают, разворовывают и распихивают по карманам. Буржуи, мать твою…, – старший лейтенант нахмурил брови и представил себя следователем из прошлого. Из незабываемого по книжкам и легендарного 1937-го. – Встать, скотина! Тамбовский волк тебе товарищ! Говори, где труп Евгения Смирнова. Куда ты его с сообщниками спрятал? Или расстреляю прямо здесь в кабинете…». Вернувшись к реалиям, Лёша Возякин вздохнул и продолжил изучение дела Бейлина.
Через несколько минут углублённого изучения материалов он вдруг внутренне напрягся. «А вот это интересно… Ангелина Фёдоровна Бейлина, в девичестве Капустина. 1966-го года рождения. Значит сейчас ей двадцать семь. Так. Урождённая город Полоцк, Витебской области. Проходила свидетельницей по делу клафелинщиц в 88-м. В том же году была задержана в гостинице «Ленинград» в номере у гражданина Финляндии по имени Пекка Куккоуксиннен по понятной причине… Тоже интересно. Стоп! Июнь 1990-го. Вот оно… Дала признательные показания… оказала содействие следствию… мере наказания не подверглась… Всё понятно. Они её подловили, попугали, потом как положено завербовали и, похоже, про неё забыли. Как будто она умерла. Больше о ней в деле ничего нет. А может и не забыли. Просто всё тогда с ног на голову перевернулось. Наших половину поувольняли, дела повыбрасывали. Особенно мелочь эту… А мы тебя, Ангелина Фёдоровна, оживим и о себе напомним. Напрасно ты с Львом Наумовичем судьбу свою связала. Теперь не обессудь», – Возякин позвонил по местной связи в оперативный отдел и поручил одному из сотрудников отдела навести справки по интересующей его персоне. Через три дня перед ним лежал листок мелко исписанной бумаги. Из интересного было только две вещи. Первое: её следы-таки нашлись в одном из отделений в Выборгском районе. Второе: до замужества Ангелина Фёдоровна, она же Анжела, работала порноактрисой на киностудии Сергея Прянишникова. Снялась в двенадцати фильмах. Совершенно легально, с записью в трудовой книжке и с уплатой подоходного налога. «Ещё одна Чичолина. Надо будет кассетку раздобыть и посмотреть, какова она была в деле эта Ангелина Капустина. Жена, конечно, не поймёт, что это я по работе информацию, так сказать, анализирую. Достала она меня своей ревностью и «порядочностью», как какая-то монашка честное слово. Так нельзя! Как тебе не стыдно. Погаси свет немедленно… Куда?.. Я тебе сейчас дам в ро… Ты у меня кулаком туда сейчас и получишь, в рот твой поганый. Ишь чего придумал… Извращенец! Ещё раз с этим полезешь, я начальнику твоему на работу позвоню и про тебя, козла, ему всё расскажу. Вот что значит: «До свадьбы не дам!». А после свадьбы оказалось, что «там» дают только в одобренной партией и комсомолом пролетарской позе сверху и только в темноте. Всё надо проверять заранее. Сам виноват. Пошёл тогда на поводу у матери… Женился без проверки…» – Лёша опять вздохнул. Утреннее плохое настроение снова вернулось в измученную поносом и фригидностью жены душу молодого мента.
