IV
И вот только на следующий день, утром среды, я увидел сходство происходящего со мной с подвигами Геракла, чьим именем батя так бездумно назвал юридическое лицо, на которое приобрел землю для строительства автосалона. Понял это, когда десятый раз не смог дозвониться до Дарьи Шавровой, которая собралась, видимо, бегать от меня по всему Петербургу, как Керинейская лань.
Я в детстве зачитывался мифами и легендами Древней Греции, любил историю Геракла и его подвигов, как и похождения хитроумного Одиссея. Мысленно пробежался по его подвигам, соображая, что еще может ожидать меня впереди. Трехголовый великан. Безумный вепрь. Критский бык. Нормальная такая перспективка. Оптимизма добавили только золотые яблоки Гесперид, дарующие бессмертие и вечную молодость. Если, конечно, верить переводу трагедий Еврипида. Да и самому Еврипиду. Но даже если и так – до двенадцатого, завершающего подвига надо еще добраться.
Я связался с центром для указаний. Указания не выглядели феноменально четкими. Торопова сообщила:
– Не мой вопрос. Звони Вове.
Владимир Сергеевич Андрейченко, заместитель генерального по безопасности, теоретически должен был решить вопрос в два счета, но я, вспомнив его обычный скучный гундеж, набрал номер папы. А тот заорал:
– Юра, твою мать, а, разбирайся по ситуации, у меня здесь вообще непонятно что происходит… ОБЭП вчера ввалился в салон в Марьиной Роще. Не до тебя. Разберись, а…
И я пошел разбираться. По Литейному. На всякий случай набрал еще раз номер Дарьи, но ее телефон на этот раз оказался выключен. Улыбнувшись, я не спеша пошел к Невскому. Остановился на перекрестке в ожидании светофора. Заметил южанина в кафе «Шаверма», который грустно глядел на стекающие по окошку капельки дождевой воды. Затем я вновь повернулся к перекрестку и стал разглядывать блондинку за рулем серебристого «Лексуса». Она красила губы. Загорелся зеленый, и я пошел на другую сторону, продолжив путь к Дворцовому мосту.
Время подходило к одиннадцати, и я свернул в кофейню, пытаясь сфокусироваться на том, кого можно подключить к ситуации, чтобы найти эту неуловимую юристку или ее руководителя. Заказал американо. Сфокусироваться не удавалось. Мысли прыгали, как мячик по теннисному корту, летая от зеленых глаз Натальи к говорливой парочке согласователей и обратно. Поняв, что ничего другого сейчас я сообразить не смогу, допил кофе и, рассчитавшись, двинулся к Суворовскому проспекту, где мы условились пообедать с Натальей. Проспект оказался длинным. Длинным, широким и очень красивым. Я шел, рассматривая витрины: кофейни чередовались с антикварными салонами, а рестораны – с бутиками одежды. Красное, выбивающиеся из общей картины двухэтажное здание районного загса смотрело в глаза военному училищу за кованой решеткой забора напротив. Я прошел мимо ресторана японской кухни, где мы и договорились встретиться, и отправился дальше, очарованный этим местом, благо в запасе имел около часа. Дошел до Смольного собора и, погуляв там немного, вернулся к ресторану.
Наталья пришла ровно в час. В первый раз за три наши встречи на ней была юбка чуть выше колена. Я помог ей разобраться с пальто и, когда она садилась, заметил татуировку на ее щиколотке. То ли паучок, то ли скорпиончик. Что-то такое. Я мысленно выругался своей внимательности: теперь в копилку моих ночных бдений добавлялся еще один пунктик. Наталью, похоже, тоже что-то волновало. Она улыбнулась, немного нервно, и сообщила, хотя я у нее не спрашивал:
– Твои материалы завтра будут готовы. К десяти подходи, заберешь.
– Отлично, – невозмутимо ответил я. – А потом сразу поеду в «РусГидро» разбираться.
– Послушай, ты только с ними договорись заранее. В таких фирмах обычно надо за неделю согласовывать визит.
– Ага, а потом они неделю тебе пропуск будут делать, – улыбнулся я,
– Да, – засмеялась Наталья, – а потом неделю проверять пропуск на входе…
– Короче, придется их выманивать наружу. Выползли же один раз.
– Выползают, когда очень надо: за добычей, а потом уже сам к ним ходишь… – Наташа спросила уже серьезнее: – Ты же москвич, да?
– Да. А ты?
– Из Карелии. Родители переехали в Питер, когда мне лет пять было. В девяностых. Тебе сколько лет?
– Двадцать шесть, – немного смущаясь, ответил я и добавил, будто именно это имело значение: – Будет. Скоро.
– Ох ты, ежкин же ты кот, – смеясь, выругалась Наталья. – А выглядишь постарше. Мне вот тридцать один, например, – улыбка с ее лица исчезла, уступив место вселенской грусти.
– Тоже мне старушка, – решил поделикатничать я, видя, что тема для нее больная. – Я лет до пятнадцати выглядел куда младше и очень-очень хотел догнать и перегнать своих сверстников. Ну и лет в шестнадцать мечты начали сбываться…
Мы сделали заказ. Наталья заметила:
– Послушай, а я вот, наоборот, может быть, хочу выглядеть младше своих лет, очень хочу, но ни фига чего-то не выходит…
Она откинулась в кресле, положив ногу на ногу, и я улыбнулся, вспоминая, что в американских комедиях в такие моменты у героев обычно что-то случайно падает на пол, и они лезут под стол. У меня почему-то ничего не падало. Как только принесли роллы, тут же проснулся мой телефон. А я, видимо, получив прививку интеллигентности, воздушно-капельно, через питерский воздух, терпеливо отвечал на все входящие, наблюдая, как внутри карельской красотки один за другим исчезали вкуснейшие запеченные роллы.
Позвонил Саша и попросил заехать к нему на Восстания, шесть: получил информацию о приставах.
Ролл с лососем, прошедший испытание из тридцати двух жемчужно-белых ровных зубов Натальи, двинулся дальше в сторону карельского перешейка и навсегда исчез из поля моего зрения.
Позвонил папин безопасник Владимир Сергеевич. Сказал кратко, как любил, и дельно:
– Решил что-нибудь?
Я понял, что речь могла идти только о Дарье: он обычно не лез в вопросы, выходящие за рамки его компетенции. Ответил максимально лаконично:
– Нет.
– Отлично. Я отправлю сейчас визитку тебе. Мой давний друг и сослуживец. У него большое охранное предприятие в Питере. Я его предупредил о твоем звонке. Позвони и договорись о встрече. Лады?
– Конечно, Владимир Сергеевич! Спасибо.
– Спасибо не булькает, – решил повторить он свою старую шутку. – Булькай…
И я, улыбаясь, положил телефон на стол и быстро, зацепив себе ролл с крабом, потащил его в рот. Роллы у них были щедрые, поэтому на секунду мой рот достиг по ширине рта Стива Тайлера, солиста группы «Аэросмит», а затем вновь преобразился в аккуратный ротик молодого московского зазнайки, окруженного питерской интеллигенцией и карельской красотой. Брякнула визитка от безопасника. И тут же пришла СМС от Соломатиной. «Зая, а что такое любовь?» – спрашивала она, и я, поперхнувшись крабом, закашлялся от неожиданности. Прошлый ее конкурсный вопрос – как звали героя Брэда Питта в фильме «Мистер и миссис Смит» – я щелкнул сразу. Джон Смит, написал ей через секунду со смайликом. А тут такое. Наташа спросила меня, в чем дело, а я, откашлявшись, сказал:
