– Всем отдыхать! – громогласно объявил граф Эшли Эльгенхауэр. – Все фантазии отложить на более уравновешенные времена, а завтра у нас трудный день…
Мы уютно устроились прямо на земляном полу. Небольшой колодец с водой и мешок сухарей гарантировали диетическое питание, в этом смысле эльфы всегда следят за фигурой. С таких харчей и не разжиреешь, но и ноги не протянешь. Вот в плане комфорта, конечно, можно было бы как-то и пощедрее. Голый пол, голые стены, ни шкур, ни соломы, ни картинки какой-нибудь с купающимися феями или Берлобога с маленьким другом-поросёнком. Минимализм – это всё-таки болезнь, и, по-моему, это мнение разделяли все, кроме Эландера.
Остроухий поклонник героических самоубийств всё время к чему-то принюхивался, потом улёгся подальше от гномов, вытянул тощие ноги и, скрестив руки на груди, ушёл в сон. Это хорошая черта опытных путешественников – спать где придётся, как придётся, когда придётся, сколько придётся, потому как никогда не знаешь – придётся ли вообще? Мой хозяин пытался завязать ничего не значащую болтовню с задумчивой наёмницей, Туром и Нетуром поочерёдно втихую прикладывались к бездонной фляжке, а я, устроившись в уголке поближе к факелу, достал потрёпанную книжицу. Кажется, в прошлый раз там было что-то о школах магии…
«Любые волшебные знания, записанные в книгах, мертвы ещё с момента их написания. Ибо буквы чудесных слов ничего не значат сами по себе, но способны побудить к действию силы Природы или силы Тьмы, лишь при одном единственно правильном произнесении. Можно ли передать в сухой научности текста правильный ритм дыхания, музыкальность и тембр звучания, высоту и мощь голоса, переходящего с крика на шёпот, в нужном слоге усилить накал, а в ином произнести звук одними губами? Подобные умения старый маг передавал молодому ученику из уст в уста, в надежде успеть оградить его от опасных последствий. Передача же тайн и чародейских навыков на бумаге – суть есть пуста и полна обмана. Полезных знаний так не изучишь, а изучишь заклятия мелкие, пригодные лишь на прокорм бродячего фокусника, которому кидают жалкие монетки на балаганах и сельских ярмарках. И это великое избавление от искушения стать большим магом…»
Мудрёно. Что-то вроде того, что если молодёжь учат по книгам в этих магических школах, то им, считай, повезло! Вылезли бы в серьёзные волшебники, хлебнули б горя по полной. А так могут жить себе без забот, честно зарабатывать на хлеб, веселить людей, проводить много времени на свежем воздухе, никому не служить и ничего не бояться. Уж куда как лучше жизни наших магов или ведьм, вечно сидящих в своих мрачных покоях, не имеющих ни семьи, ни друзей и вечно боящихся конкурентов или добрых (но не умных) рыцарей.
Меня отвлёк Нетуром, неуверенно пинающий моё колено носком тяжёлого кованого сапога. В иное время я, как ааргх, был бы просто обязан пришибить его за куда как меньший проступок. И он это знал, а раз позволил себе такое, то наверняка по очень серьёзной причине…
– Глянь на сам неё, ломает как, страшно, такое что?!
Гр-р-р! Надо же! Бледный Эшли стоял прижавшись спиной к стене, перепуганный Туром прикрывал его грудью, защищая от мечущейся по полу наёмницы. Пока Сун изгибалась под самыми невероятными углами, то замирая, как деревянная храмовая скульптура, то скручиваясь в узел, а то содрогаясь руками и ногами с такой скоростью, что потолок вздрагивал, я лихорадочно придумывал, чем ей помочь. Идей не было…
– Малыш, – сипло выдавил наш граф, – то, что вы с ребятами говорили по поводу её превращения в дракона… Это правда?! В смысле вот ТАК оно всё и происходит?!
– Вполне возможно, – согласился я, закатывая рукава, – но Жрец Зла далеко, он пробует дотянуться до неё магией. Если дотянется – нам хана, дракон убьёт всех! Поэтому… помогите мне!
– Чем?
– Её надо накрыть.
– Э-э-э… как?
Я сорвал пояс с мечом и отшвырнул его в сторону, после чего отчаянно шагнул вперёд и бросился на Сун, всем телом прижимая её к полу и не давая двигаться. Она билась подо мной, не раскрывая глаз, еле слышно рыча, в уголках её губ показались рваные хлопья пены…
– Навались!
– Крепче её держи, надо же как, на вид – девица, а силы, силы, а, какие?!
Действительно, тренированная наёмница шутя завалила бы троих таких городских дворянчиков, не побоялась выйти против обоих гномов, ну, может, минуту или полторы выстояла бы даже против обычного ааргха. Но сейчас она билась так, что мы всей кучей еле-еле с ней справлялись.
Неравная борьба (и по сей день не уверен, в чью пользу), по счастью, окончилась довольно быстро. Сун перестала ворочать нами, как громоздкими куклами, что-то хрипло простонала и без предупреждения провалилась в чистый, детский сон. Я едва успел удержать остальных, чтоб мы её попросту не раздавили. Все мы, тяжело дыша, расползлись по углам. Синяков и шишек, разумеется, не заработали, но впечатлений набрались надолго. Единственный, кто не мог похвастаться участием в битве с «драконом», был эльф. Наш героический Эландер всё так же беспробудно спал, игнорируя шум борьбы и напрочь отметая все иллюзии о хвалёной бдительности и чутком сне остроухих…
– Завтра проснётся и будет завидовать, а то ещё и обидится, что не стали его будить. Он бы благородно дождался, пока Сун превратится в дракона, а потом честно бился с ней один на один и умер героем!
– Гр-р, – устало подтвердил я, заваливаясь на бок, но Эшли был слишком взволнован, и ему хотелось общения.
– Слушай, а мы её не помяли? Вот честно, как вспомню сейчас, даже неудобно – четверо здоровых лбов набросились на одну невинную девушку, которая вообще практически спала… И эта рубашка её декольтированная, и кольчуга с коротким подолом…
– Гр-р-р? – Я обернулся и пристально смотрел ему в глаза, пока он нёс ещё какую-то сентиментально-пошлую чушь на эту тему.
– Надеюсь, мы поступили правильно, надеюсь… Но мне почему-то кажется, что не стоит завтра раскрывать ей всю правду о том, что сейчас произошло. Понимаешь, ведь если не врать, то я буду вынужден честно признать, что ты навалился на неё первым, как ненасытное животное, а гномы хватали её за ноги ниже колена, выше колена и на уровне колена, что вполне могло бы быть расценено как акт прямого домогательства и даже…
Я быстро протянул руку, поймал его за шиворот и слегка встряхнул. Ну не настолько, чтоб шею сломать, а чисто в воспитательных целях – вытрясти из его кудрявой аристократической головы все эти глупости.
– Малыш, как ты мог?! – укоризненно пробормотал он, выпадая из моей руки на свободу. – Я столько времени убил, обучая тебя самым примитивным основам цивилизованного диспута, а ты… Ладно. Я отходчив. Ты прощен! Но если что, скажешь завтра, что я только руководил всей операцией по её спасению! А то вдруг Сун вспомнит, как я удерживал её за плечи… за оголённые плечи… и за… ну, что чуть ниже… Но это было непреднамеренно!
Вот, по совести говоря, мне бы точно стоило сейчас отвесить ему подзатыльник за такое непристойное обращение с дамой (тем более с той, которая мне нравится), но руки словно налились свинцом. Видимо, это после борьбы с Сун. Убить такой рукой можно не задумываясь, просто уронив её на голову нашего графа, но куда я потом без хозяина? Да и мама будет очень огорчена, если этот хлюпик где-то потеряется, она ведь полюбила его, по-своему, как большую комнатную собачку. Тогда, может, просто покусать разок, в воспитательных целях? Эшли обо всём догадался и споро отгрёб в сторону.
