– Гр-р, – подтвердил я. Не знаю, как Эшли, а мне подобную болтовню вести легко и ненапряжно, я могу вот так «гыркать» часами, главное, чтоб не мешали думать о своём.
Умеренно эмоциональный голосок моего столичного нанимателя всё так же навязчиво жужжал в ушах, а я думал о Сун. Старался не встречаться с ней взглядом, но сам не отводил глаз. Она была удивительно красива сейчас. Нет, в смысле для меня она всегда была красивой, но в эти моменты, когда она так трогательно заботилась об абсолютно чужих для неё детях, в суровой наёмнице проявлялась какая-то иная грация, иное сияние, от неё просто исходили зримые волны доброты и ласки.
Я никогда не предполагал, что она может быть настолько… домашней. Если бы те негодяи, которые когда-то изуродовали её лицо, были бы до сих пор живы, я убил бы их сам. Ради неё! Хотя в этом смысле Сун отлично обходилась без чьей-либо помощи, она прекрасно справлялась с любыми врагами сама, и их у неё было очень немного. К последним живым она наверняка отнесла того самого Жреца Зла, напротив чьего образа мы все поставили зарубку топором. Будет случай, встретимся…
Дети вели себя достаточно прилично, всё-таки чувствовалось, что воспитывали их в военной эльфийской дисциплине. Без особых претензий сгрызли всё, что им дали, хлебнули водички на ночь и залегли на бочок, прямо на земле, привычно укрывшись плащиками. Надеюсь, и завтра с ними не будет хлопот…
Сун улеглась вместе с эльфятами, прижав к себе двоих самых-самых маленьких. Утомлённые гномы тоже увалились у стенки, шлем к шлему, размеренно, но не очень громко храпя в унисон. Юный граф Эльгенхауэр договорился с Эландером, что сменит его через шесть часов, и рухнул, уснув прямо поперёк тоннеля. Мне пришлось аккуратно перенести его, спящего, в сторонку, вдруг там какой-никакой сквозняк, и уже только после этого достать книжку, дабы прочесть хоть пару-тройку строк при чадящем свете факела…
«Какая же иллюзия привлекает нас в волшебстве, кроме иллюзии власти? Ибо власть приличнее людям пожилым, умудрённым годами и опытом. Но разве зрелые мужи идут послушниками к седовласым волшебникам или посещают школы магии? Нет, туда спешит неоперившаяся молодёжь, которую на самом деле влечёт лишь одно – вседозволенность! Юноши мечтают, что, овладев тайными заклинаниями, они смогут повергать врагов, бесплатно есть и пить в кабаках, а также мановением пальца укладывать к себе в постель самых неприступных красавиц.
Юные девы, спешащие стать ведьмами, преследуют почти те же цели, с поправкой на драгоценности, платья, дворцы и непременную свадьбу в конце всех приключений! Без описания свадьбы им скучна и магическая книга… Бедняги, они живут самообманом – чтобы быть великим магом, этому надо посвятить всю жизнь, не отвлекаясь на любовные томления, ибо без истинных знаний у неофита не будет ничего, кроме мучительной смерти. Некоторые, правда, успевают сойти с ума…»
Вот тут бы я, пожалуй, согласился с каждым словом, хоть это и грустно. Почему-то вспомнились те две девчонки-ведьмы, что пытались остановить нас у переправы, в нашем прошлом походе. Их кое-чему научили и хорошенько промыли мозги, а потом просто безжалостно отдали на растерзание зверообразным чудовищам… С ещё живых девушек содрали кожу и пластами срезали мясо, наполняя их кровью пентаграмму для вызова Берлобога. И так Верховная ведьма поступила со своими! За кого же они принимают чужих, то есть остальных, обычных людей?
– Нам нужно поговорить, ааргх. – Ко мне неслышными шагами подошёл Эландер и, опустившись, присел на корточки рядом.
– О чём? – Я аккуратно захлопнул книжку и сунул её за пазуху от греха подальше – вдруг ещё попросит почитать?
– О нём!
– Об Эшли? – Я не сразу понял, зачем эльф кивает в сторону моего хозяина, безмятежно свернувшегося калачиком.
– Обещай, что выслушаешь меня и не убьёшь, пока я не закончу. Этот человек должен покинуть нас. Он чужой на фронтире, он не из наших, и он приносит несчастье. Это его преследуют чёрные рыцари, за ним гоняется Жрец Зла, к нему, как магнитом, притягиваются всякие беды, опасности и проблемы. Я получил задание нанять тебя. Только тебя одного. Ну ладно ещё увязались эти невыносимые гномы. От них всё же есть хоть какая-то польза, признаю. Я также ничего не имею против наёмницы. Пусть она человек, но выросла в Приграничье, и ей можно доверять, но он… Мы должны суметь вывести детей из Огненных пустошей, но по нашему следу идёт Жрец – из-за него! Даже если мы доберёмся до леса, там стоит в ожидании тайная полиция – из-за него! Мы будем вынуждены сдерживать шаг, чаще устраивать отдых и ночлег, а когда достигнем цели и вы получите награду, вам достанется меньше – из-за него! А кто присвоит себе всю славу нашего беспрецедентного героического похода – он, он и ещё раз он!
– Не кричи, разбудишь, – тихо попросил я. – Всё, ты закончил?
– Да. Я всё сказал. Можешь убивать…
– Не буду.
Эландер посмотрел мне в глаза и опустил взгляд. Он всё понял. Его поступок имел только одно название – предательство. Тех, с кем шёл, с кем делил хлеб и воду, чью спину прикрывал в бою и кто так же безоглядно защищал его, идя вперёд, рискуя головой за невнятную идею превосходства эльфийской расы.
Разбуди я сейчас гномов и спроси их совета, они бы молча взялись за топоры, хотя, по совести говоря, не очень уж и жаловали юного графа. Уважали, верили, принимали как командира, но не более. Но и они были бы против бесчестного изгнания полноправного члена нашего отряда. Такое пятно уже ничем не сотрёшь ни с наших клинков, ни с нашей совести…
– Прости меня, ааргх…
Я отвернулся. Мне не о чем было говорить с остроухим, нечего обсуждать и не за что прощать. Я сделаю всё, лишь бы доставить всех эльфят в Воронью пустошь, но Эландер отныне добровольно лишил себя права называться моим другом. Всё, свободен, проехали…
Я закрыл глаза, сделав вид, что сплю, а потом и вправду незаметно уснул. И сны мне снились добрые и безмятежные. Как будто бы я всё ещё маленький ааргх и мама впервые ведёт меня в замок на ярмарку. А в замке герцога служит папа, он огромный и невероятно сильный. И глаза у него такие строгие-строгие, но он всё равно никогда не повышает на меня голос. Папа с мамой о чём-то говорят, смеются, обещают купить мне первый меч, а вместо этого вдруг покупают ручную белку! Она смешная, бегает по мне, щекотит лапками, пытается что-то сказать… Стоп! Вот на этом моменте я проснулся, не сразу осознав, что на моей груди сидит растрёпанная Эйвин и возмущённо колотит меня маленькими кулачонками:
– Вставай! Вставай, говорю, мамонт вымерший! У меня были видения…
– Ч… ч-во было?! – не сразу сообразил я.
– Видения! Слушай сюда, громила. – Она поудобнее устроилась, используя сгиб моей руки как кресло, и, выровняв дыхание, начала: – Тот, кто не был сожжён и не умер в воде, идёт за нами вновь. Он сумел договориться с тварями пустыни, и скоро песок будет пожирать наши следы. Ядом станут колодцы, небо прольётся пернатыми стрелами. Бой будет к ночи и… и… Короче, всё. Вроде примерно вот так и наглючило.
