И он не на шутку задумался.
А ведь, правда… Допустим, что сейчас он пойдет в центр и чудесным образом столкнется с ней. Допустим, он даже наберется смелости и возьмет ее номер телефона и пригласит на свидание. Допустим, она согласится. И, допустим, что они понравятся друг другу и начнут встречаться.
И ЧТО ТОГДА???
А вот тогда-то и начиналось самое страшное.
МАМА.
Мог ли он представить себе, как она отреагирует на женщину, которая вдруг появится в его жизни?
Конечно, мог!
Лучше бы тогда сразу повеситься, чем слушать ее брань 25 часов в сутки. Ему пришлось бы вечно врать, изворачиваться и скрываться. Своих денег у него пока еще было мало, так что резкое увеличение расходов привело бы к тому, что мама в любом случае все узнала, даже если бы он каждый день придумывал самую гениальную ложь на свете! И тогда скажи «привет» бесконечному изощренному унижению и попрекам куском хлеба.
ОНА.
Отношения с женщиной, ПЕРВОЙ женщиной, это не кружка пива.
У нее свои желания, требования и взгляды на мир. То, что они понравились бы друг другу, совсем не означало, что их взгляды совпадут. Она бы ревновала, требовала, капризничала, он бы изворачивался, угождал. Она бы хотела, чтобы он дарил ей подарки, которые вечно были бы не такими, как она хотела. Она скоро захочет, чтобы ее зубная щетка оказалась на его туалетном столике (или наоборот, что не играло никакой роли), и это было бы невозможно, потому что существовала МАМА.
Она бы требовала, чтобы он уделял ей все свое внимание, а ему надо было бы идти на репетицию группы, музыка которой – ее лучшее рвотное средство.
И тут возникала еще одна проблема:
ДРУЗЬЯ.
Их было немного. Вернее, очень мало – знакомые и приятели не в счет. Короче, один Люциус. Но он бы высмеял его самым паскудным образом и заревновал до смерти, потому что их творчество занимало практически все свободное время. Мама, конечно, ненавидела их совместное творчество, но с этим он научился мириться. И его свободное время тогда рвали бы между собой Люциус, Мама и Она, тем самым доводя его до отчаяния.
ОН САМ?
Сам он уже бы точно повесился на третий день, а может, и раньше.
ГОСПОДИ, ЭТО ВСЕ ТАК СЛОЖНО! КАК ЖЕ ОН РАНЬШЕ ОБ ЭТОМ НЕ ПОДУМАЛ?…
Не лучше ли, чтобы мечта навеки осталась мечтой? Не лучше ли блаженствовать, представлять ее янтарные глаза и шелковистые волосы, на самом деле не ощущая их? Не лучше ли запечатлеть ее рядом с собой идеальной и не знать, что происходит, когда у нее случается расстройство желудка, или ПМС? И не слышать, как она до крови натерла себе палец на ноге, или как ей хочется такие же ягодицы как у Ким Кардашьян!
Чудесное видение, недосягаемое и желанное. Бесплотное и вдохновляющее. Совершенное, потому что не может навредить и наскучить.
Глаза цвета редкого янтаря, шелковистые волосы, зовущие губы, легкая походка мотылька. Так пускай мотылек так и остается мотыльком. Ведь, восхитившись прекрасными крыльями бабочки, мы же не бросаемся непременно ловить ее! Пролетела, подарила миг восторга. Осталась в памяти.
ВСЕ!
Ромео оказался от своей затеи без вздоха сожаления,.
ОН так никогда и не узнал, что, если бы, на мгновение раньше, он отвлекся от своих мыслей и выглянул в окно, то увидел бы, как в метре от его дома, легкой походкой бабочки, дорогу переходила чудесная темноволосая девушка. Мужчина, который проходил мимо нее, про себя отметил красоту ее глаз. Золотого цвета редкого янтаря.
6.
Прошло много времени, пока Дьявол оторвался от шуршащих страниц, густо измаранных синими чернилами. Краем глаза он уже раз пять или шесть замечал, как чертята бесшумно появлялись в его покоях, чтобы подбросить свежих дров в камин и поддержать угасающее пламя.
Но ему было не важно, сколько времени прошло, ведь он мог развернуть его в любую сторону, в любой момент, который бы пожелал.
Гораздо важнее было то, что он сейчас держал в своих руках. Не-ет, это были не просто складные строки талантливого поэта. Это были не просто прекрасные метафоры и неожиданные аллегории.
В этот миг в своих когтистых руках он держал боль, страх, отчаяние, желание, любовь. Все те чувства, которыми сам наделил род человеческий, и которые навлекли на людей столько бед, но этим самым и делали людей уникальными.
Он переворачивал страницы снова и снова, хотя уже выучил их почти наизусть.
Он вспомнил мгновение, когда было принято решение заточить Душу в талантливом, но бесполезном теле.
Так ли оказалось оно бесполезно, как было предначертано?
Так ли он был прав в том, что есть вещи, которые люди не в состоянии изменить?
Хотел ли он на самом деле того, чтобы все их предначертания исполнились точь-в-точь, как они задумали?
Хотел ли Бог того же?
«Я даю им лишь знаки, – вспомнил он слова Божьи, – они сами должны следовать знанию!»
Дьявол по своей природе был законченным фаталистом, который всегда сдерживал свои обещания, даже самые жестокие. «Если я так решил, то так оно и будет!» Он никогда не верил, что человек хоть раз способен сделать правильный выбор без жестких указаний свыше.
Был ли он, на самом деле прав?
Давать ли душам еще один, последний шанс, перед тем как тащить их в ад?
Да, люди действительно в последнее время сами неудержимо лезли прямо в Преисподнюю!
Но, может быть, стоило удерживать хотя бы кого-то, хотя бы на время.
Бог, хотя и всевидящ, но все же не всесилен. Таким его делает только борьба человека с Дьяволом.
В конце концов, Дьявол был занят исключительно людьми, в то время когда на Боге лежала ответственность еще и за все сущее на земле. Все, вплоть до последнего червя! Не удивительно, что он не поспевал приглядывать за всеми.
«Я увлекся рассуждениями!» – строго сказал он сам себе и пошевелил затекшими от долгого сидения конечностями.
«В конце концов, я должен выполнять свой долг. И я не должен щадить брата, даже если и очень хочу ему помочь». – Он снова устремил взгляд на бумаги.
«Решительно, эти стихи должны увидеть свет! Конечно, я помню, что гениальные творения нашей Души прокляты и не могут от его имени попасть к людям. Но эти стихи должны, просто обязаны стать исключением. Во-первых, потому что они прекрасны. И это правда. Во-вторых, они несут в себе столько чувств! Одиночество, боль, терзания. Так что они вполне могут влиять на людей и, возможно, даже подтолкнут некоторых чересчур впечатлительных особ на ужасные безумства. Они заставят людей переживать собственную ущербность, а это мне только на руку!»
Но по принятому решению, они не могли увидеть свет: плодам, которые приносил Ромео, не суждено было быть вкушенными людьми.
