Благо, мама уехала в гости к подруге, иначе всем уже давно вызвали бы доктора.
Они никак не могли решить, что же им стоило показывать Мэйзу в первую очередь, а что – когда-нибудь потом, а о чем следовало вообще забыть. Каждая, даже самая идиотская песенка была их кровным детищем. Как показать себя, чтобы произвести на него впечатление редких дарований, а не психопатов, одержимых желанием свести его с ума своими опусами?
Никогда раньше они не предполагали, что перед ними могут возникнуть такие проблемы.
«Это ужас! Ужас». – Кричал Ромео, сжимая в руках телефонную трубку. – «Алло, алло! Миссис Мэтхен? Гюнтер дома? Как в больнице?!! А что такое? А-а, зуб удалять… Слава Богу. Я тогда позже перезвоню. Спасибо. Нет, нет, Люс, это не те бумаги! Положи эту кипу туда, где взял! Это реферат по экологии. Алло! Алло. Мистер Джонсон? Здравствуйте, это Ромео. Да. А Сандру я могу услышать? Спасибо. Алло, Сандра? Привет».
«Эй, а где твоя гитара? Я не нашел ее под кроватью».
«Она на шкафу. Да, Сандра. Нет, это я не тебе».
«Нет там ничего!»
«Да, на другом! Нет, Сандра, это я опять не тебе. Видишь ли»…
И так продолжалось почти до пяти часов вечера. Когда друзья, наконец, в изнеможении попадали на ковер, перед ними аккуратно, в рядок стояли две гитары, пара колонок, скрипка, саксофон, ирландская арфа, тромбон и губная гармошка. Надо было бы еще добавить рояль, но он находился в гостиной, и перетаскивать его в комнату Ромео не имело никакого смысла.
Чуть поодаль аккуратными стопочками лежали рукописи. Пьесы – отдельно, стихи – отдельно, тексты песен – тоже сами по себе.
И записи – за этот год, прошлый, двухлетней давности, и с первого курса.
У обоих болели уши от звонков всем встречным и поперечным, так или иначе занятым в спектакле. Зато теперь им осталось только выбрать что-то из каждой стопки, чтобы представить Мэйзу свое творчество последовательно. Само собой, в процессе выбора они чуть не передрались, но, в конце концов достигли согласия.
И вот, в семь вечера, двое друзей уже блаженно попивали пиво на террасе дома. Первые звезды тихо подмигивали им с сероватого неба, в воздухе витал нежный аромат вечерней росы.
Каждый из них гнал от себя мысли о предстоящей встрече. Каждый чувствовал, как внутри покалывает и щекочет волнение. И ни тот ни другой не могли избавиться ни от своих мыслей, ни от этой внутренней щекотки.
И вдруг Ромео хлопнул себя по лбу:
«Бог ты мой!»
«?..»
«Мы же забыли позвонить Лайзе!»
«Бог ты мой!»
«Люс, я звонить не буду!»
«Ага! Вот ты какой: голову морочить – буду, а потом звонить – не буду!»
«А ты вспомни, как она поступила со мной! Сколько гадостей она мне наговорила».
«Да, дерьма она тебе на голову вылила прилично. Как бы она что-нибудь не выкинула завтра».
«Я тоже, если честно, волнуюсь».
«Хорошо, друг, я сам ей позвоню. Тащи телефон».
К счастью, Лайза была дома. Люциус подробно и терпеливо разъяснил ей, почему необходимо было явиться на репетицию в воскресенье, в десять утра. Лайза очень заинтересовалась необычным гостем и согласилась придти.
«Разговор прошел гладко и без проблем». – Сказал Люс после того как положил трубку.
Еще какое-то время они сидели молча на террасе и продолжали пить пиво.
– Ну, расскажи же мне про «Седьмой Дом». А то с самого утра носимся с тобой как психи. Ты мне даже полсловом ни о чем не обмолвился.
– Да что рассказывать про клуб? Шикарный клуб, стилизован под арабский дворец. Все официанты, представляешь, в шароварах. А до половины первого там павлины ходят.
– Гадят, наверное, везде.
– Ну, наверное.
– Баб много классных?
– Там все только классные.
– Супер. – вздохнул Люс. – Ну а Мэйз, он сноб, как мы и думали?
– Ты знаешь, вот это был главный шок.
– Что, совсем все запущено? Он слушает только Баха?
– Да не знаю я, что он слушает! – С раздражением отмахнулся Ромео. – Он меня вчера чуть не убил! – И Ромео рассказал приятелю о происшествии на дороге, и о том как обнаружилось, что безумным ездоком оказался Мэйз. – Так он сказал, что это была маленькая шутка. Шутка! И еще свитер на нем был рваный. И еще к нам подходила администратор, сказала, что хозяин заведения за него платит, потому что его жена рожает, и он не может с ним лично поздороваться.
Люциус с восхищением присвистывал.
– Прикольный чувак! А ты говорил – сноб, сноб. Круто. Знаешь, я хоть и не видел еще твоего Мэйза, но уже уважаю.
2.
Тем временем, мистер Орландо Роуд тростью постучал в роскошные двери апартаментов гостиницы «Ритц Либерти».
Через несколько мгновений двери раскрылись. Доминик обрадовано заулыбался и пригласил Орландо войти.
– Почему ты в таком неопрятном виде? – Строго спросил Роуд, увидев, что Доминик был бос, небрит и одет в простую футболку и мягкие широкие штаны. Доминик поспешил к столу, на котором бубнил мужским голосом раскрытый компьютер, скрипел факс, и беспрерывно звонили два мобильных телефона.
– Прости, Орландо, я даже не заметил, как пролетел день. Сам понимаешь, звонки, сообщения, бумажки. Работа не ждет. Мне тут уже прислали несколько отобранных рукописей для издания. Гору разных документов… Я сейчас всех отключу. Пожалуйста, подожди две минуты, – он быстро заскользил пальцами по клавиатуре, одновременно вытаскивая из факса очередную стопку документов. – Чувствуй себя как дома. Напитки в том большом кривом шкафу. Возьми, что хочешь. И мне плесни, пожалуйста, «Макаллана» со льдом.
– Ты банален в выборе спиртного. Шотландский виски. Что может быть очевиднее? – Роуд кинул трость и пиджак на шелковую банкетку в середине комнаты, и открыл дверцу «кривого шкафа», который на поверку оказался перламутровым произведением мебельного искусства эпохи Бонапарта.
– Банальность – изнанка мудрости, Орландо. Я думал, ты знаешь, что я вообще банальный парень. – Пошутил Мэйз, не отрываясь от своих занятий.
«Непонятно, как ты вообще сюда попал, шкаф!» – Пробормотал Орландо, с восхищением разглядывая замысловатую резьбу.
Роуд налил себе в рюмочку хереса и пересек огромную комнату, чтобы прикрыть окно.
– Никак опять размышлял на окне? – он лукаво посмотрел на Доминика. Тот с улыбкой кивнул. – Интересно… ведь эта привычка у тебя чуть ли не с детства.
– Да, все началось с разглядывания звезд по ночам. Это было мое убежище. Мечты. Побег от реальности. – Мэйз горьковато усмехнулся.
– Ты молодец, Доминик.
– Фух! – Мэйз с облегченным вздохом захлопнул крышку ноут-бука и порывисто выдернул шнур факса из розетки.
