При упоминании имени жены Компот заскрежетал зубами.
– А ты поменьше фантазируй, дружище! – Захатов ехидно улыбнулся. – С пьяных глаз чего не померещится!
– Верно, верно! – съязвил и Компот. – Я ведь по пьяни даже что надумал: килеры-то – вот они!
– Про кого ты мелешь?
– Да вот про них – Колю и Валеру!
– Ну, милый, – добродушно рассмеялся Леонид Борисович, – тебе, похоже, в «психушку» пора!
– А что, вы и там знакомства имеете?
– За такую распущенность… языка, – посерьезнел Захатов, – можно и по физии… схлопотать!
Вертлявый сразу же бросился исполнять пожелание шефа, но Захатов остановил его. Выходя из комнаты, Леонид Борисович вдруг обернулся и уставился на Компота долгим, ненавидящим взглядом. Затем молча двинулся дальше, поманив за собой подручного.
– Компот стал меньше пить! Он мне подозрителен, он меня беспокоит, шеф! – заискивал и суетился Вертлявый. Но Захатов, погруженный в размышления о множестве нагрянувших проблем, лишь рассеянно махнул рукой:
– Поите его побольше! Накачайте его сегодня водкой до чертиков! А вы-то, небось, сами хлещете, а ребятам (Леонид Борисович имел в виду Витю и Серегу) и не нальете!
– Что вы, Леонид Борисович! Мы все ваши инструкции помним и исполняем!
– Что-то я вашего усердия не замечаю! – и Захатов ушел, очень недовольный своими подручными.
Босс и Вертлявый в тот же вечер проявили необычайное старание: напоили в усмерть Компота и Серегу, да и сами свалились под стол, забыв закрыть входную дверь.
Компот скоро очнулся, мысль о новом побеге не давала ему покоя. Увидев, что охранники в «отключке», Витек собрал все силы и сумел бесшумно выскользнуть за дверь. Наученный горьким опытом, пленник побежал не к брату, а в собственную квартиру, надеясь застать там милую женушку Юленьку.
Капитан и голая женская нога
«Граждане, пожалейте нас, пьющих, или, скажем, просто выпивающих! Мы ведь тоже люди, только очень больные. Бывает, так прихватит, что легче в петлю залезть, чем бежать ночными улицами в поисках спасительной стопки…»
Так бормотал про себя, мучительно вздрагивая с похмелья и необъяснимого страха, бедняга Компот. И мчался по пустынным магистралям ночного города. А навстречу ему стремился такой же трясущийся и не менее несчастный алкоголик Вася.
Надо ли говорить о том что "коллеги" были рады встрече. Вдвоем легче искать спасение! Тем более, что Компоту был известен адресок гражданки, которая могла бы спасти его и без стопки… Юля!..
Трясущиеся ребятки двинулись в указанном направлении. Придя к дому доброй гражданки, друзья разделились. Вася остался ждать у подъезда, а Витя, как более страждущий, решился сам вести переговоры с женщиной, отвергнувшей когда-то его.
В темном подъезде на слабо освещенной лестнице Компота вновь охватили привычные страхи. Из каждого черного угла, из-за каждого поворота на него были готовы броситься чудовища…
Но вот и заветная квартира. Витя на секунду приостановился, чтобы перевести дух…
Вдруг – что это?! Галлюцинация, бред?.. Хорошо, что Витя успел отскочить в неосвещенный угол лестничной площадки, нажав кнопку звонка!
Дверь квартиры, где проживал когда-то и он, Компот, распахнулась, и на пороге показался грозный мужчина. На голове его красовалась милицейская фуражка, но сам он был (это Витек хорошо разглядел!) в трусах!
Гражданин крепко выругался, не увидев никого на площадке, и с шумом закрыл дверь. Долго не решался насмерть перепуганный Компот сдвинуться с места. Когда дверь квартиры была приоткрыта, он ясно увидел в зеркале шкафа в гостиной… голую ногу женщины, лежащей на полу!
Большей нагрузки больные нервы алкоголика не выдержали. Он бросился бежать, сообщив на ходу Васе, что неизвестный гражданин что-то сделал с доброй хозяйкой. Скорее всего, он её… убил!
Витя ни за что не признался бы даже «коллеге» Васе, что дверь ему открыл… капитан Коленкин! Компот со всех ног бросился обратно, в ненавистное жилище, где он был по существу заложником. Но сейчас даже этот угол был ему необходим, чтобы унять поднявшееся в душе отчаяние, чтобы собрать перепутавшиеся мысли.
«Неужели правда то, что он слышал о Юленьке и капитане Коленкине? Нет-нет! Не может этого быть!»
Увидев Коленкина в своей квартире, Виталий мчался к Сергею Ковылеву в безысходной тоске. Значит, все правда! Забиться в ненавистный угол, напиться, забыться!
Позади себя он слышал крики: «Витька! Компот! Стой! Вернись!» Но беглец решил, что это – галлюцинации. Кто мог ночью узнать его и окликать так по-свойски?
А это был Семен, дежуривший по просьбе Юленьки у квартиры Киселевых. Друг попытался догнать Витька, да где там! Тот дал такого деру, что Семен лишь увидел захлопнувшуюся за Компотом дверь подъезда. Зато преследователь лишний раз убедился, что друг Витя по неизвестным пока причинам обитает именно в этом доме, именно в той квартире, которую указали ему бомжи.
А беглец забился в свой закуток, и не хотел больше никого не видеть и не слышать. До «чуткого» слуха охранников доносилось, как пьяный Компот в забытьи без конца вскрикивал: «Я убью ее! Зарежу! Убью!»
Два презерватива в мусорном ведре
«Перед началом допроса я, Киселев Виктор Иванович, заявляю: каких-либо просьб и ходатайств у меня не имеется, отводов к кому-либо из участников следственного действия нет. Подозрение в совершении убийства своей жены – считаю надуманным. Наверное, вы считаете, что я виновен. Якобы убийство жены я совершил из-за ревности к ней, будто бы она изменяла мне с другими мужчинами.
Но еще раз твердо заявляю: я никого не убивал! По крайней мере, не собирался…
Кто-то в углу кабинета, невидимый Вите, ехидно хихикнул. Компот оглянулся, но никого не увидел – из-за яркого света лампы, бьющего ему прямо в глаза.
– А вот это мы сейчас и выясним, – сказал следователь, роясь в каких-то бумагах, – собирался ли ты кого зарезать или не собирался?
Невидимка в углу вновь гоготнул, на этот раз торжествующе.
«Если это допрос, то почему мне не предоставили адвоката?» – сообразил Компот.
– Да какой к шуту адвокат! – ответил на невысказанное требование следователь. Он, похоже, нашел нужную ему бумагу. – Твоя рука?
И он сунул под нос Компота лист, исписанный корявым почерком. Витек хоть ничего и не успел разглядеть, кивнул головой: «Ну, допустим, моя…»
– Читаю! – объявил следователь. – Твое собственное заявление!
«Убийство жены Киселевой Юлии Викторовны я совершил из-за ревности к ней, она изменяла мне с другими мужчинами. Убийство ее подруги Елены я совершил потому, что она находилась в квартире во время убийства Юлии, и я к ней испытывал неприязненные отношения, так как она вмешивалась в нашу семейную жизнь и гуляла вместе с Юлией.
