— Убью.
— Ладно, если уж так просишь, — Я чуть приподнял голову над кустами, внимательно осмотрев стены и тяжелый подъемный мост. За ним должна быть еще железная решетка и дубовые ворота, лбом с разбегу не прошибешь, все надежно. — Приступом их не взять, нас мало, и нет осадной техники. Просить впустить бесполезно, в лучшем случае выставят как буйных идиотов. Подкоп прорыть не успеем, забросить десант на стену не получится — я гнома так высоко не подкину. Нет, попробовать могу, но без гарантий… Других идей нет.
— Угу, однако попасть туда как-то надо.
— Надо, — согласился я, хотя лично меня и терзали сомнения — зачем? Только потому, что так просила Верховная и мы дали ей слово? Гр-р… ну дали, значит, придется исполнять.
— Честно говоря, у меня тоже никаких особых идей нет, — поморщившись, признал племянник главнокомандующего. — Единственная надежда на то, что они сами зачем-нибудь откроют ворота, а мы выскочим с мечами наголо и…
— Нас испепелят магическими молниями еще до того, как мы добежим до подъемного моста. Или вообще превратят в смешных плюшевых мишек, а потом продадут детям на ярмарке. Нет, надо придумать что-то иное…
— Что именно?
— Пока не знаю, — пожал плечами я.
— Тогда просто тупо ждем?
— Да.
— Я могу снять рубашку и позагорать? — уточнил он.
— Валяй.
Так что вы думаете, этот нахал так и поступил, беззаботно загорая целый час, пока взмокшие в доспехах гномы не вернулись с подробным докладом.
— Нет ничего прохода для!
— Совсем-совсем ничего? — чуть приподнял голову разомлевший Эшли.
— Ничего… ну…
— Малыш, разберись.
— Гр-р! — как можно громче рыкнул я, рискуя спалиться, все-таки замок был совсем рядом.
Туром с Нетуромом переглянулись, перепихнулись локтями, подумали и окончательно решились:
— Слив есть отходов естественных для. Эльфу пролезть нереально, а гномы к тоннелям привычны… Нет лишь, однако, цены такой, чтобы ползли мы туда оба!
— Нет цены? — не открывая глаз и все так же наслаждаясь солнышком, улыбнулся граф Эльгенхауэр, и я безропотно полез за пазуху.
Как он догадался обо всем, ума не приложу… Впрочем, одумался я тоже быстро.
— Денег нет и не будет! Вся оплата за поход, как и договаривались, — по возвращении из того же похода. Не хотите лезть в слив — и не надо! Мы туда эльфа запустим, он стройный. А уж Верховная сама решит, кого и за что наградить… из тех, что клялись бородой!
Родственники сурово насупились, но в разборки не полезли, помнили, у кого рыльце в пушку…
— Клятву исполним верно мы, дороже слово гномье золота эльфийского. И не такое оно уж и чистое, кстати, меди процент там высок и металлов иные примеси…
— Идите же, дети мои…
Бородатые «дети» возмущенно фыркнули, но, покосившись на меня, опять-таки возникать не стали. Да, собственно, и не посмели бы после ночного происшествия — ведь стоило мне рассказать всю правду о двух лунатиках, как ни один приличный наниматель во всем Приграничье ни за что не принял бы их на работу. Не в шахту же им возвращаться после этого, свои же товарищи освистают и вечно будут ставить на разработку в пустые штольни. Гномы неудачников не прощают…
— Какие еще есть предложения, мой верный ааргх? — потягиваясь, спросил Эшли, когда Туром с Нетуромом, ворча меж собой, отвалили на задание.
Я неуверенно пожал плечами, ибо умных мыслей пока не было. Вот если гномы умудрятся через канализационный люк прошмыгнуть в Блуждающий замок и сбросить нам со стен веревку, тогда, конечно, шансы есть, и то небольшие…
В том плане, что лично я с трудом представляю — как мы можем воевать с Карланиусом в замкнутом пространстве отдельно взятого замка? В чистом поле он гонял нас, как орел цыплят, но там у нас хотя бы была площадь для маневра, а тут что?… Будет гонять, как кот мышей в ящике! С другой стороны, а чего мне-то париться, кто у нас командир? Сам граф Эшли Эльгенхауэр-младший! Все, вопросов больше нет, вот пусть у него теперь голова и болит…
Откуда-то сверху осторожно упала стрела, едва не оцарапав мне ухо. Что за… гр-р?! Эландер, сам укрывшийся высоко в ветвях, молча показывал нам пальцем на что-то впереди.
— Смотри, ворота открываются!
Я быстро запечатал ладонью рот своего хозяина, чтоб он не так громко орал о том, что и так видно невооруженным взглядом. Тяжелый подъемный мост со скрипом опускался наземь, кованая железная решетка медленно поползла вверх, и на лесную тропинку вышла самая странная кавалькада из всех, которые только могло бы подкинуть мне воображение.
— Малыш, это… у меня галлюцинация? Тогда ущипни, пожалуйста!
— С наслаждением. — Я охотно щипнул Эшли за подставленную ягодицу.
— О-ой! Больно-о… И все равно это невозможно! Не знаю… ну, по меньшей мере слишком нереально, хотя привычки не верить собственным глазам я не имею.
— Да уж, на такое извращение способны только слуги Тьмы…
Из Блуждающего замка выехала небольшая позолоченная карета, в полузанавешенном окне четко виднелся ястребиный профиль старого мага. Карланиус собственной персоной! Кто бы сомневался?! Но удивительным было другое — вместо лошадей или драконов карету влекли на своих горбах шесть старых, но еще крепких ведьм! Они покачивались на ходу, что-то напевая сквозь зубы, а на козлах кареты сидели три маленькие кукольные ведьмочки, пощелкивая длинными тонкими кнутами…
— Этот гад едет на женщинах?! — тихо прошипел племянник главнокомандующего, вытаращившись, как енот-полоскун на купающуюся в его заводи лисичку.
Да, парня не обманешь, отдаю должное его проницательности, глаз-алмаз! Но вслух, разумеется, я ничего этого не сказал, не хватало еще, чтоб ааргхов заподозрили в язвительности или сарказме. И без того я уже тайно подозреваю, что зачатки чувства юмора у нас все-таки где-то есть…
— Что скажешь?
— Ну я, конечно, слышал, и не раз, о том, что мы, мужики, буквально ездим на женщинах, но всегда считал это выражением фигуральным. Что же он наобещал этим бодрым старухам, чтобы подобная извращенная фантазия могла стать явью?!
— Он не прельстил несчастных, а обманул и околдовал, — скорее с жалостью, чем с осуждением, покачал головой Эшли. — Смотри, у них счастливые лица, они взбрыкивают и раздувают ноздри, как обычные лошади. Это страшно и противоестественно…
Что я мог ему ответить? Любая магия, направленная против человека, безобразна по своей сути, какие бы маски добра и справедливости она на себе ни примеривала. Тот, кто на своей шкуре испытал власть злого волшебства, лишающего тебя силы, воли, свободы и даже малейшей возможности протеста, меня поймет… Ненавижу!
— Ты все еще никак не можешь простить им гибель отца?
