– Ну да!
– Интересовались: какой ты такой есть?
– Ну а ты?
– А что я?
– Что ты сказал?
– Всю правду!
– Какую правду!
– Ну вот – какой ты есть!..
Кротов, сосед погибшей Гороховой, нервничал неспроста. С недавних пор следственно-оперативная группа стала усиленно интересоваться его личностью. Сыщики выспрашивали буквально всех односельчан о его образе жизни, привычках, любопытных фактах его биографии. Расспросы эти не могли не стать известными Кротову, и вскоре объект пристального внимания оперативников стал выслеживать односельчан, чтобы, в свою очередь, получить необходимую ему информацию.
И невдомек было трясущемуся от нездорового любопытства Кротову, что сыщики вполне сознательно подталкивают его к подобным расспросам! Такое его поведение подтвердило интуитивную догадку следствия, что совесть тихого соседа Гороховой нечиста.
– Не стал бы он так дергаться и обегать с тайными расспросами всех односельчан, – говорит Маюлов, – если бы не было за ним страшной вины.
«Подготовленный» таким образом, Кротов вскоре и сам был вызван на допрос. Психологический прессинг оперативников взвинтил его нервы до предела. А тут следователь неожиданно, с подозрительной ноткой в голосе спрашивает:
– Ты с Ивановым дружишь? (Хотя фактически Иванов отношения к убийству не имел.)
– С Ивановым? Нет, не дружу! – не зная для чего врет Кротов.
Следователь приглашает на очную ставку Иванова. Выясняется, что Кротов и Иванов – добрые друзья с малых лет.
– С какой целью вы лжете нам? – интересуется следователь. – Были ли вы двадцать шестого числа в гостях у Петрова? (Тоже не имеющего отношения к преступлению.)
– Был! Нет! не был! – снова нервничает Кротов.
Свидетели неопровержимо доказывают, что в тот вечер допрашиваемый находился именно в доме Петрова!
– Вы упорно продолжаете нам лгать! – заявляет неумолимый следователь. – Ну что нам с вами делать, Кротов?
Труп на штакетнике
Очередное вранье кончается для издергавшегося допрашиваемого печально: его задерживают по подозрению в убийстве Гороховой.
На вторые сутки Кротов признался: да, я убил соседку, а труп утопил в реке. Сотрудники милиции направились вместе с арестованным к указанному месту. Участковый инспектор Самылкин, надев болотные сапоги, извлек из воды штакетник с привязанным нему грузом и трупом Гороховой.
Как рассказал Кротов, соседку он убил, придя к ней поздно вечером, ударив несколько раз молотком по голове. Затем привязал тело к штакетнику, чтобы легче было дотащить его до недалеко протекающей речки. Здесь он укрепил на штакетнике груз – большой камень – и сбросил в воду.
Абсолютно точно названные обстоятельства убийства и захоронения тела не оставили места сомнениям: оперативно-следственная группа, руководимая Александром Васильевичем Маюловым и заместителем начальника РОВД А.И.Звонаревым задержала и изобличила убийцу.
Но тут случилось происшествие, о котором не хотелось бы и вспоминать. По халатности одного из членов группы было утеряно уголовное дело. Этим благоприятным для него обстоятельством поспешил возпользоваться Кротов.
Преступник стал писать многочисленные кляузы во все инстанции, обвиняя оперативников в том, что признание в убийстве у него добыто «незаконным путем».
Но истина восторжествовала, несмотря на такое неожиданное злоключение. И Александр Васильевич с благодарностью вспоминает сейчас работников межрайонной Н-Ломовской прокуратуры, всех коллег, мастерство и трудолюбие которых помогли успешно завершить непростое дело.
Свидетель из пивнушки
Этих двух жителей райцентра вроде бы и сравнивать было трудно. Один из них, Узбеков (фамилии потерпевших, свидетелей и осужденных изменены) ни на одном месте работы подолгу не задерживался – из-за своей склонности к выпивке и вспыльчивого нрава. Но был он отходчив после гнева и незлопамятен. Обсчитал его, скажем, при расчете бухгалтер – Узбеков поругался, выпустил пар и… забыл.
А вот его сосед, назовем его пока, чтобы заинтриговать читателя, К. – человек хозяйственный, рассудительный и, главное дело, скрытный. Он в аналогичной ситуации даже виду не подал, что имеет какие-то претензии к главному бухгалтеру. А сам замыслил страшную месть.
И чего же он добился, осуществив её? Опозорил себя, открыв своим преступлением глубоко затаенную обиду, которой, по правде говоря, грош цена. Поломал жизнь и себе, и своей семье. Мудрей оказался непутевый, по мнению окружающих, Узбеков, который умел забывать допущенную по отношению к нему несправедливость, по крайней мере, не придавать ей большого значения.
А история эта, со слов Узбекова, начиналась так. Получил он в одной строительно-монтажной организации очередной расчет и крепко поругался с бухгалтерами, по его предположению, «надувшими» его.
По дороге домой повстречался ему К. По лицу Узбекова он сразу смекнул, что случилось.
– Обсчитала тебя главбух Безяева? – спросил он напрямик.
– Да… А как ты узнал? – удивился простодушный Узбеков.
– Очень просто! – рассмеялся сосед. – Я ведь в этой организации тоже работал, и меня Безяева облапошила. Что же ты собираешься делать?
– Я? – растерялся Узбеков. – Ничего!
– Слушай! – вдруг К. приблизил губы к самому уху соседа. – Давай её убьем!
От страха и недоумения Узбеков только вытаращил глаза. По такой его реакции К. сразу сообразил, каков будет ответ соседа на «деловое» предложение.
– Ну чего ты так всполошился? – рассмеялся вновь К. – Я просто пошутил! – и прошел мимо.
Но этот, как показалось Узбекову, далеко не шуточный разговор, почему-то часто вспоминался ему. В одну из долгих ноябрьских ночей Узбекову не спалось – замучил расстроившийся желудок. А так как «удобства» в большинстве домов в райцентре находятся во дворе, бедолага не успев вернуться в дом, бежал опрометью обратно.
Находясь в очередной раз в «удобном» уголке, Узбеков явственно в ночной тишине услышал, как к колонке, находившейся неподалеку от его дома, подошли двое и принялись тщательно что-то мыть под сильной струей воды.
По голосу одного из плескавшихся у колонки Узбеков узнал К. Выглянув в щель, он действительно увидел соседа, а рядом с ним – наглядно знакомого парня. Эти двое, опасливо озираясь, тщательно мыли руки, одежду и, похоже, оружие.
По негромким, отрывистым репликам Узбеков понял, откуда возвращались полуночники.
«Значит, он все-таки сделал это!» – подумал похолодев, Узбеков. Ощущения страха помогли ему эффективно очистить желудок. Но смертельная опасность, нависшая над ним, как над невольным свидетелем тяжкого злодеяния, заставила его тщательно скрывать увиденное той ноябрьской ночью.
