– Что же получается? – захохотала теща Корябина. – У нас, выходит, свой, кузнецкий, вариант «Замороженного»!
– Выходит так, – вдруг погрустнев, констатировал Борин. Он с раздумьем и сомнением уставился на одежду Сенина – бледно-зеленую майку и бледно-голубые кальсоны. – Только как же это получилось, что он в этаком «наряде» очутился в сугробе?
Скалка против ножа
– Это моя вина, ребятушки! – скромно потупив взор и покрывшись нежным румянцем, призналась теща Корябина. – А действительно ли я виновата, судите сами…
В тот же вечер, перед приходом Борина и Кукина, теща Корябина с сожителем Сениным распивала водку. Спиртное тещу, можно сказать, не пробивает. А если и достанет малость, то только в самом хорошем смысле. От водки Корябина становится лишь веселей и бодрей.
(… При слове «водка» со скрипом разогнулась неразгибавшаяся доселе нога замороженного. При этом открылся и огляделся внимательно один его глаз. Но слушатели, увлеченные рассказом тещи Корябиной, этого – увы! – не заметили…)
– Другое дело, – продолжала теща, – как действует водка на Сенина. Он от сорокаградусной прямо полоумным становится. И готов убить любого, придравшись к малейшему поводу. Недаром у него три судимости, и все за злостное хулиганство!
Ну вот, только распили бутылку, только Сенин вошел в самый раж, как стучит сосед Абрамочкин. Ему, бедолаге, как всегда, на бутылку не хватает. Так вот, не одолжишь ли, Николаевна, тысчонки три?
Пока мы с ним за дверью разговаривали, у сожителя моего аж судороги начались. Возвращаюсь к столу, а Сенин мне: «Чего это он к тебе приходил?!» И хвать за нож! Надо знать твердую уверенность в себе тещи Корябиной, ее прямо-таки несокрушимое спокойствие и силу. В подобных ситуациях она оказывалась уже не раз, и всегда выручала ее верная скалка. Вот и сегодня кухонная помощница очутилась у хозяйки в руке.
Не колеблясь и не размышляя, она ударила взбесившегося сожителя в лоб. После второго удара Сенин выронил из ослабевшей руки нож. А без ножа, как известно, он терял представление о цели и направлении собственного движения. Потому-то после третьего удара он, как был в кальсонах и майке, вышел, пошатываясь, на улицу и даже прикрыл за собою дверь. Сделав несколько шагов, Сенин рухнул в палисадник, прямо носом в снег…
Здесь-то и подобрали его Борин и Кукин, пришедшие позже в гости. Сожительница о здоровье и участи Сенина нисколько за время его отсутствия не беспокоилась. Как мы увидим позже, на то были веские основания!
Напрасное омоложение
Со скрипом и треском разогнулась вторая нога замороженного. Гости в этот раз вздрогнули – так угнетающе подействовал на них рассказ о взбесившемся Сенине с ножом в руках.
– Помнится, – кисло ухмыльнулся Борин, – тот замороженный, что в кино-то был, как только оттаял, так принялся своих родичей из дому выгонять!
Кузнецкий замороженный Сенин вдруг открыл оба глаза и неожиданно зорко взглянул на гостей.
– А вы кто такие? – грозно спросил он.
– Батюшки, ужаснулась новому свирепому облику сожителя теща Корябина, никогда до того момента его не боявшаяся.
– Кто вы такие, я спрашиваю! – взревел Сенин, приподнимаясь на диване.
Как известно, люди в состоянии анабиоза молодеют. Сенин, пробыв во льду и снегу не более получаса, стал моложе всего на… трое суток. То есть он напрочь забыл о скандале, скалке и ударах в его Чугунный лоб. Зато ясно припомнилось ему при пробуждении, как он три дня назад заначил бутылку водки на опохмелку. И показалось ему сейчас, что сидящие за столом люди эту самую бутылку распивают.
Своим грозным рыком размороженный Сенин, однако, никого сильно не напугал. А зять Борин даже загрустил.
– Что же ты, – сказал он укоризненно, – своих не узнаешь?
И с этими словами врезал кулаком Сенину по челюсти, так что тот сразу опять прилег, – Так-то ты нас за доброту благодаришь? – продолжал расстраиваться Борин. И кулаком, и ногой еще поучил сожителя тещи вежливости и благодарности.
– Да уж не трогай ты его, замороженного! – сжалилась над Сениным теща. – Ему и так, бедному, досталось!
– Пошли отсюда! – скомандовал Кукину вконец опечаленный зять Борин. Никто не ценит нашего участия!
И гости двинулись к выходу. Но здесь ими была совершена грубая ошибка. Они явно не учли того, что удары Борина лишь окончательно пробудили. замороженного. Напрасно не позаботились гости о собственной безопасности. Даже не убрали со стола нож…
Едва дверь за гостями захлопнулась, замороженный вскочил с дивана, схватил нож и бросился за ушедшими вдогонку. Теща, разомлевшая от водки, не успела и пальцем пошевельнуть.
Борин бодро шагал впереди, за ним едва поспевал захмелевший Кукин. Последнего-то и ударил ножом в спину подбежавший Сенин. И еще раз!.. А когда Кукин обернулся, лезвие вонзилось ему в грудь.
Мощными ударами Борин сумел обезоружить нападавшего. И вновь ноги Сенина торчали из сугроба…
Врачам с большим трудом удалось спасти Кукина.
Когда после очередной операции Борин навестил друга в больнице, тот, слабо улыбнувшись, произнес:
– Замороженных – американских, французских или русских – размораживать ни в коем случае нельзя!
Весы с секретом
В последнее время продавцы подозрительно разговорчивы стали. Все норовят вовлечь покупателя в какой-нибудь необыкновенно интересный разговор.
Вот на днях покупаю помидоры на базарчике, что в Арбекове на Садах. А продавщица, шустрая такая тетя, прямо скажем, без всякого намека на интеллигентность во внешности, задает мне вдруг вопрос на вполне научную тему:
– Не слыхали, – интересуется, – над Колумбией не появлялись ли вновь тарелочки?
– Не понял, – отвечаю вежливо, – какие такие тарелочки вы имеете в виду?
– Так вы, значит, не верите в НЛО? – изумилась торговка, в то же самое время делая неуловимое движение за весами, отчего тарелочка, то бишь чашечка с помидорами, быстро пошла вниз.
– НЛО, – естественно, заволновался я, – штука любопытная! Однако в данный момент меня больше интересует, почему на вашей тарелке, то есть чашке весов, нет противовеса?
– Эх, не с кем на популярную тему по душам поговорить! – обиделась продавщица и с размаху вывалила помидоры из чашки в мою сумку. – Совсем неинтересно стало торговать!
– Сконфуженный, я размышлял, проходя по рынку, что, может быть, зря погубил в душе представительницы доморощенной коммерции ростки научного, а, может быть, и антинаучного, но интереса. Тут краем уха слышу разговор двух посетителей рынка, словно отвечающий на мои сомнения. Да их интерес в чем? – говорит один. – Нас, дураков, покруче обвесить! Видал, как они весы подкручивают?
– Верно! – соглашается другой. – С одного покупателя двести граммов, со второго – триста… За день-то вон какой приварок получается!
