– Успокойся, все будет хорошо. Я сейчас попрошу всех богов, чтобы они были снисходительны к нашим царям и тем делам, которые они вершат. Я знаю, что они меня услышат и примут мои молитвы. Я желаю, чтобы меня услышал Великий Посейдон и такой же величественный Зевс. Только от Зевса сейчас зависит наше благополучие. Если он примет мои молитвы, то мы навсегда останемся счастливы и наш народ будет чист перед богами в этом мире.
Герд почувствовал, как ладонь девушки стала сжимать его, и он взглянул в ее тревожные глаза.
– Подожди, – прошептала Литея. – Ты ничего не слышишь?
– Я слышу дыхание богов, – прошептал Герд.
– Это не боги. – Литея потянула молодого человека в сторону за величественную статую Посейдона и прижалась к холодному постаменту. – Ты должен слышать чей-то тихий разговор, который доносится из соседнего зала. Кто бы это мог быть там в такое время?
Герд тоже насторожился. Он прижался с Литеей к стене, прислушиваясь и пытаясь по разговору определить голоса.
– Не могу разобраться и понять, кто посмел находиться в Храме без позволения Атласа. Это всем запрещено!
– Не всем, – возразила Литея.
– Кто бы это мог быть? Царь Атлантиды не допускал посторонних проникновений в святилище.
– Не всем запрещено быть в Храме, – шептала Литея. – Все цари Атлантиды имеют право беспрепятственно сюда входить и разговаривать с богами.
– Все цари?
– Да. Все цари и никто больше. Даже их жены не смеют здесь появляться самостоятельно.
– Что ты желаешь этим сказать?
– Я, кажется, узнаю один из голосов, которые слышу.
– Кто же это там?
– Царь Эвмел.
– Он разве не ушел в поход со всеми своими братьями?
– Нет. Он и Эвемон всегда были против таких походов, поэтому Атлас их с собой на этот раз не взял.
– А кому принадлежит второй голос?
– Не могу понять.
Герд напрягал слух и неожиданно побледнел.
– Это же Эвемон. Я узнал его голос. Получается, Эвемон и Эвмел находятся здесь, в Храме, вдвоем? О чем они там говорят между собой?
Герд осторожно двинулся вдоль стены, увлекая за собой Литею.
– Если они нас обнаружат, то могут быть очень большие неприятности, – шептала Литея.
– Они не должны нас обнаружить, иначе мы никогда не узнаем цели их встречи.
– Может, покинем это место? – волновалась Литея. – Я представляю, как будет зол Атлас, если они увидят нас здесь.
– Нам необходимо узнать, о чем они ведут разговор, – не унимался Герд и еще сильнее напрягал свой слух, чтобы расслышать слова царей. Он настороженно оглядывался по сторонам, и его бледное от волнения лицо выражало некий страх. Юноша взглянул на огромную золотую статую Посейдона, и ему показалось, что бог морей сурово взглянул именно на него. – Я понимаю, что мы с тобой попали в скверную ситуацию, но теперь нам пути обратного нет. Да простят нас боги и Посейдон за наш поступок, но мы не желали этого…
– Молчи, – сжимала ладонь Герда Литея. – Нас никто не поймет, поэтому старайся, чтобы дух богов, которым наполнен Храм, не привлекал к нашим персонам особого внимания.
Герд еще ближе приблизился к входу в соседний зал и снова прислушался. Теперь разговор царей слышался отчетливей и, можно было разобрать их неторопливую и негромкую речь.
Глава 28
Эвмел сидел в позолоченном кресле напротив своего брата Эвемона и вполголоса вел беседу:
– Ты не признаешь, что происходит в последнее столетие? – спросил он и прищурил глаза в ожидании ответа.
– Ничего особенного, – спокойно ответил Эвемон.
– Наша жизнь налажена на века, и никто не смеет ее нарушать, благодаря покровительству богов, которые нас сопровождают всю жизнь.
– Я недавно слышал от тебя слова в мою поддержку.
– Я не отказываюсь от своих слов. Однако Атлас делает все возможное, чтобы наша страна процветала и народ жил достойно.
– Э, я тебя начинаю не узнавать. Неужели ты повелся на политику Атласа, которая противоречит богам? Неужели ты не видишь, что происходит вокруг на самом деле?
– Я всегда тебя поддерживал, и мне иногда не нравились принципы царя Атлантиды, но суди сам, мы впереди всей планеты по имени Земля.
– Эвемон, я тебя вообще перестаю узнавать.
– Я был всегда при своем мнении, и здесь, перед богами, в этом священном Храме нашего отца, я не смею лгать.
– Какие торжественные слова! – воскликнул Эвмел.
– Ты бы их приберег для народа, перед которым выступаешь. Политика – это гнилое дело. Здесь все как шлюхи: сегодня там, а завтра здесь…
Эвемон вскочил с кресла и сурово взглянул на Эвмела, но тот схватил его за руку и усадил обратно на место.
– Ты не забывай, что у Посейдона было десять сыновей и, один из них стал Верховным правителем Атлантиды.
– Атлас для меня не царь, а брат. Точно такой же, как и ты, а также и другие, – возразил Эвмел.
– Мы друг друга не понимаем, – вздохнул Эвемон.
– Я все понимаю и неплохо знаю политику Атласа. У меня тоже есть к нему претензии, но я стараюсь об этом умалчивать.
– Ты всегда меня поддерживал. На последнем совете царей Атлантиды ты тоже выразил свое неудовольствие в отношении похода наших войск за океан. Ты прекрасно представляешь, что там будет происходить. Их поступки боги и сам Зевс никогда не одобрят.
Эвемон опустился в кресло.
– Я был свидетелем, когда Атлас спрашивал разрешения у богов на предстоящий поход.
– И ты слышал, что они ему ответили?
– Богов невозможно слышать. Их можно только чувствовать, – ответил Эвмел.
– И ты этому поверил? Это же не так! Милый мой, если Зевс узнает о том, что творит наш старший брат на этой земле, то он вряд ли одобрит его действия. Ты прекрасно видел, какая непогода обрушилась на нашу землю буквально недавно. Сплошные ливни, грозы, земля трещала под ногами…. Что ты можешь сказать об этом? – Эвемон встал и стал нервно прохаживаться по залу. – Это все неспроста. Боги пристально следят за нами. Они нас благословляют, когда мы им подчиняемся, а Атлас идет наперекор их желаниям. Это может привести к беде.
– Да, я во многом не согласен с царем Атлантиды, – согласился Эвмел. – У него очень резкий характер. Но до сих пор у нас было все хорошо, и это благодаря только ему.
– Всему свое время, – спокойно ответил Эвемон. – В последнее время я замечаю, что боги и Зевс недовольны нашей политикой, а значит и нашим существованием. Это может разозлить их, и они расправятся с ними по своему усмотрению. Ты это не принимаешь в расчет?
