– Наследник короны Идима желает видеть Высочайшую комнату! – выдохнул Демидов, крепко стиснув кулаки. Изображение в Окне дрогнуло, поплыло, и Сашка увидел…
Высочайшая комната по форме напоминала очень вытянутый конус. Её круглые стены сходились на высоте нескольких десятков метров, и с первого взгляда стало ясно, что она находится на самом шпиле замка. Но вместо медово-золотистого свечения стены Высочайшей переливались всеми оттенками тёмно-вишнёвого и тревожного багрового цвета. Сашка припомнил медальон Миррэ – маленькую сферу, способную подавить магию Ответственного мага на много дней. И понял из какого материала его изготовили.
Багровый туман полз по стенам Высочайшей комнаты и обвивался вокруг толстого пучка толстых в палец толщиной Нитей, свисающих откуда-то сверху. Достигнув пола, эти странные Нити расползались по нему, забирались на стены, оплетая их сложным узором и постоянно нервно пульсировали. Вот именно, нервно! Эти Нити сразу напомнили Сашке оголённые нервы, которые он видел в стоматологическом кабинете, куда после долгих и упорных боёв привела его мама Аля. Нервы были извлечены из его собственного зуба. Демидов всегда подозревал, что раковина замка в каком-то смысле живой организм, а теперь убедился в этом окончательно.
Не успел Сашка рассмотреть диковинную нервную систему поподробнее, как изображение немного сместилось, и он едва сдержался, чтобы не вскрикнуть. Возле округлой стены на невысоком мягком табурете сидел Глава Высочайшего Совета, а прямо перед ним обнажённый до пояса стоял король Орис, крепко притянутый к стене белыми Нитями нервов.
– Прости за ожидание, Орис, – услышал Сашка ироничный голос Энара ид’Орами. – Сперва я должен был решить кое-какие проблемы и только сейчас освободился. Теперь мы можем спокойно поговорить. Ты ведь знаешь, наша магия не действует в Высочайшей комнате, так что только здесь я могу говорить с тобой, не опасаясь, что буду основательно поджарен. К тому же тут мы можем беседовать без свидетелей. Мне не нужны лишние уши.
– Ты хочешь разговора без свидетелей? – спокойно спросил король Орис, как будто это не он, а Энар ид’Орами едва стоял на ногах, удерживаемый от падения только натянутыми Нитями. – Тогда ответь, что за чушь ты порол, когда обвинял меня в нарушении Запрета? Никогда не поверю, что ты по этой причине решил уничтожить моего сына. Ведь ты именно этого добивался? Я догадался слишком поздно… А надо было поднапрячься и связать воедино кое-какие факты. У тебя хватило бы Силы сделать так, чтобы меч, ранивший Алекса, освободился от чар раньше времени, и именно ты помогал завязывать Танцевальную Нить на принце, не предполагая, что он отдаст её Миррэ. И как ловко ты заметал следы и заставил меня подозревать Хозяйку.
– А если я буду всё это отрицать? – усмехнулся Энар, – Если буду настаивать на том, что твоя политика могла привести Идим на край пропасти, и поэтому я решил взять власть в свои руки?
– Моя политика – единственный выход для Идима! – Орис дёрнулся, но сморщился от боли в раненном плече и уже спокойнее продолжил: – Ты лучше меня знаешь, что Сила уходит из нашего мира, и если мы не найдём замену магии, то просто погибнем.
– Да, Орис, Сила уходит из мира, это ты верно заметил, – Глава Совета вскочил и начал нервно расхаживать по комнате. – А известно ли тебе, когда она начала иссякать? Нет? Так я тебе скажу. Мне удалось точно установить, что первые признаки появились тринадцать витков назад. Это ни о чём тебе не говорит, мой проницательный ученик?
Орис на секунду задумался, прикрыв глаза, а потом твёрдо сказал:
– Этого не может быть.
– Может. Ещё как может! Я был против, когда ты отправился на прогулку по чужому миру, и уговаривал твоего отца не потакать прихоти избалованного мальчишки. Я ведь тоже умею слушать Силу, а она каждую ночь шептала мне, что может случиться страшная беда. Нет, не с тобой, с нашим миром. Но король не внял своему советнику, и вот результат: тринадцать витков назад у тебя родился сын, который соединил два наших мира неразрывной пуповиной. Он – канал, по которому Сила утекает из Идима.
– Так вот почему ты заставил Эгора атаковать моего сына магией. Ты хотел убедиться, что он и есть канал?
– Именно, Орис. Именно. Я даже говорил тебе, что в Силе твоего сына есть изъян. Но ты не понял моего намёка. И сейчас, я вижу, не очень-то мне веришь. А зря. Твой сын – канал, и Сила утекает через него на Землю. Это будет продолжаться, пока уровень Силы в мирах не сравняется. Но половины Силы нам не хватит, чтобы сдержать наступление Хаоса. Слишком долго наши предки кроили природу по своему усмотрению, и, когда мы ослабнем, она жестоко нам отомстит. Что Машины, что Магия, не всё ли равно, каким образом мы вмешивались в естественный ход вещей? А Земля! Если сначала магии там были жалкие крохи, то в скором времени многие земляне почувствуют в себе пробуждающуюся Силу. Не знающие ее законов, не умеющие с ней обращаться, не привыкшие себя контролировать, они ввергнут свою планету в настоящий хаос. Погибнут сразу два мира, Орис. Ты это понимаешь?! Час расплаты близок и есть только один выход: разрушить канал Силы!
– То есть убить моего сына? – криво усмехнулся Орис. – Ну же, Наставник! Мы не дети, давай называть вещи своими именами.
– Как хочешь, Орис. Меня интересует прежде всего результат. Теперь тебе всё известно, и как Король, который отвечает за жизнь всех своих поданных, ты должен со мной согласиться. Согласиться и открыть портал. Мои люди найдут принца и… В конце концов жизнь одного мальчишки по сравнению с жизнью миллионов не такая уж большая цена.
– А если бы это был твой сын? – просто спросил Орис.
– Не нужно сравнивать, – возмутился Энар, подходя вплотную к королю. – Ты даже не знаешь его как следует! Вы провели вмести в общей сложности чуть больше суток! Что он для тебя значит?
– Что? – переспросил Орис. – Боюсь, тебе не понять. Только когда я смотрю на него, то вижу свой гонор и упрямство. Вижу глаза и улыбку женщины, которую когда-то любил… И сейчас люблю. Тебе знакомо слово «любовь» Энар?
– Знакомо, Орис. Я люблю свой мир и не позволю, чтобы он погрузился во тьму.
– Красивые слова, Энар. Знаешь, на Земле жил один мудрый человек, который сказал, что целый мир не стоит одной слезы ребёнка. А ты хочешь, чтобы я убил собственного сына, пускай и чужими руками. Я же предлагаю выход, который не потребует ничьей жизни. Только понимания, терпения и каторжного труда. Да, ещё избавления Высочайших от лишних амбиций.
– Ты, Орис, не в том положении, чтобы предлагать, – сверкнул глазами Глава Совета. – Давай без этой философской ерунды. Отвечай коротко: ты скажешь мне пароль, который поставил на портал?
– Нет.
– Я так и предполагал. Что ж, придётся прибегнуть к другим средствам убеждения. Я тоже не сидел сложа руки и кое-чему научился. Теперь не только ты можешь отдавать приказы в Высочайшей комнате.
– Никогда не сомневался в твоей Силе и в твоих целях, – криво усмехнулся король. – Только вот методы у тебя здорово подкачали.
