Шестое чувство подсказало Демидову, что отец обернулся и сквозь завесу не утихающего дождя тоже пристально смотрит на своих обречённых подданных.
– Папа… – мысленно прошептал Сашка, потому что расслышать человеческий голос в грохочущем безумии было абсолютно невозможно. – Господи, папа! Ну, сделай же что-нибудь!
– Проклятие! – так же мысленно выругался король Орис, и, не выдержав душераздирающего зрелища, круто развернул эрога, направляя его обратно к холму, – Чёрт меня побери, что я делаю? Иду на поводу у сопливых мальчишек!
Пришпоренный королём Орисом эрог помчался таким бешенным галопом, что Сашке пришлось ещё крепче ухватиться за отца. Подобной скорости Демидов мог ожидать от гоночного «Феррари», а не от скакуна из плоти и крови. Арэт и Миррэ, скакавшие следом, безнадёжно отстали, не выдержав взятого королём темпа.
– Силу не трать! – безмолвно приказал Сашке отец, гоня эрога к вершине холма. – Когда всё закончится, тебе придётся выручать меня по-настоящему.
Не успел Демидов ответить, как сумасшедшая скачка прекратилась, и отец с сыном оказались на открытой всем ветрам вершине, поросшей низким редким кустарником. Но не одни. Высокая чёрная фигура, в которой без труда можно было узнать молодого Аддиса, замерла с разведёнными в стороны руками, обратившись лицом к надвигающейся грозе. Нимб, созданный его теннами горел ярче ослепляющих молний. К витавшему в воздухе озону добавился запах раскалённого металла и обгорающей плоти. Ответственный маг до последнего пытался исполнить свой долг и спасти людей, хотя знал, что у него нет ни единого шанса. Возможно, он мог бы спастись, окружив себя небольшим магическим барьером, но вместо этого он растягивал защитную сферу всё дальше и дальше пока не охватил всех столпившихся у подножия холма беженцев. Конечно, Аддис знал, что молнии разнесут его щит самое большее через несколько минут, и всё-таки стоял, упрямо поджав губы и глядя прямо в лицо приближающейся смерти.
– Молодец, мальчишка, – одобрительно хмыкнул король Орис, соскакивая с эрога. – Прекрасный барьер. Жаль только непрочный. Но то, что он умудрился его так растянуть – уже достижение. Талант, чёрт побери. Не даром у него такие маленькие тенны.
Сидящий на эроге Сашка наблюдал, как отец подходит к Аддису, который был так поглощён заклятием барьера, что не сразу обернулся, после того как король Орис положил ему руку на плечо. Зато когда повернулся… Сашка в жизни не видел таких сияющих восторгом глаз. Узнав своего монарха, молодой маг преклонил колени и потянулся к королевской руке с явным намерением её поцеловать. Но король Орис крепко взял юношу за руку и, подняв с колен, развернул лицом к подобравшейся совсем близко грозе. Демидов был уверен, что сейчас отец даёт Аддису необходимые инструкции, и с замиранием сердца ждал столкновения бездушной стихийной мощи и королевской Силы Идима. За секунду до того, как электрические копья обрушились на горстку испуганных людей, защитный барьер, укреплённый Силой короля Ориса, вспыхнул и принял на себя первый самый страшный удар.
Демидов ёрзал на эроге, не отводя глаз от застывших рука об руку короля Ориса и Ответственного мага. Как ни велика была соединённая сила, а всё же они вздрагивали всякий раз, когда молния ударяла в Великий щит.
Казалось, это будет продолжаться вечно. Неистовые вспышки молний, превращающие небо над головами замерших в восхищении и ужасе беженцев в многоцветный фейерверк. Оглушительные громовые раскаты уже ослабевшей, но упрямо штурмующей магический барьер грозы. Ещё немного и бездушная стихия смирится, унесётся прочь вместе с утробно завывающим ветром…
Сашка Демидов уже праздновал победу, когда последний отчаянный натиск молний расколол магический Щит. Единственное, что успели сделать державшие его маги – это притянуть к себе прорвавшиеся огненные стрелы. Теперь Демидов понял, почему Аддис забрался на холм, когда с тем же успехом мог стоять среди беженцев. Ради этого последнего способа их спасти. Ведь молнии всегда бьют в то, что возвышается над равниной. И они ударили. Тенны на ушах Ответственного мага вспыхнули настоящей сверхновой. Демидов едва успел зажмуриться, чтобы не ослепнуть. А когда открыл глаза на холме стоял только король Орис, у ног которого распростёрся бесчувственный Аддис.
Великий Шит померк, пробитый во многих местах и Сашка почувствовал, как ледяная змея страха, проползла по спине. Гроза ушла почти вся, но последняя отставшая туча неслась на холм как настоящий камикадзе, чтобы ценой собственной жизни уничтожить противника. Оставшемуся без сил отцу даже не придётся притягивать к себе молнии. Они сами ударят по наивысшей на этой равнине точке, чтобы обратить в пепел единственную надежду Идима.
Но о том, что случится с миром после гибели его короля, Сашка даже не задумывался. Он видел перед собой не правителя, не спасителя Идимского человечества, а «всего лишь» своего отца, собиравшегося стать громодтводом. Демидов даже не заметил, как очутился рядом с ним и судорожно сжал отцовскую руку, отдавая всю Силу, возбуждено бурившую сейчас в его теле. И Великий Щит снова вспыхнул, воскрешённый силой наследника.
Когда отставшая туча пронеслась над холмом, Сашка немного пришёл в себя. Воспользовавшийся его силой король уберёг сына от боли, которой отзывался на творящем заклятие каждый удар молнии, но выжатый как лимон Демидов всё равно чувствовал себя отвратительно. Почти так же, как на следующий день после школьной вечеринки, на которую он в тайне от учителей притащил половину запасов отцовского рома.
– Ну, вот и всё, – прозвучал в голове у Сашки тихий голос короля Ориса. Отцу не хватило сил даже на то, чтобы произнести эту короткую фразу вслух. – Сейчас увидим, как идимцы любят своего короля. Жаль, что пришлось воспользоваться твоей Силой…
– Но ведь другого выхода у нас не было! – горячо возразил Сашка, прислонясь к холодному плечу валуна, так кстати оказавшегося рядом.
– Другой выход есть всегда, – ответил Орис и, следуя примеру сына, навалился на валун. – А теперь послушай меня. Ты отдал мне свою Силу – нарушил мой приказ, поэтому следующий выполнишь безоговорочно. Садись на эрога и уезжай. Ещё успеешь…
– Я без тебя не поеду! – мысленно воскликнул Демидов, удивляясь почему так кружится его гудящая как колокол голова. – Лучше я тебе на эрога взобраться помогу…
– Не выйдет, – покачал головой король Орис, не отрывавший глаз от розовевшего на востоке неба. – Слышишь? Они уже идут. Скачи отсюда. Быстро!
– Нет! – похоже, Демидов выкрикнул это вслух, но сам себя не расслышал, привыкший к сумасшедшему грохоту. Зато гул поднимающейся на холм толпы, он расслышал прекрасно.
– Дурак, – телепатировал ему отец. – И в кого ты только такой упрямый?
– Да уж есть в кого, – пробормотал Демидов, вытаскивая из-за пояса прихваченный на всякий случай нож. – Путь только подойдут, рискнут здоровьем. И мало им не покажется!
Ещё не отошедшие от страха беженцы разрозненными группами взбирались на вершину холма и выстраивались полукругом метрах в двадцати от короля и наследника. Отец был абсолютно прав – идимцы знали, кто стоит перед ними, пошатываясь от нечеловеческой усталости, и никакого восторга от присутствия своего правителя не испытывали. Демидов с содроганием фиксировал сдвинутые брови фермеров, испуганные женские лица, раскрытые от удивления рты подростков. Да, они знали, кто только что спас им жизнь, но знали и другое. Что этого кошмара никогда бы не случилось, если бы в одни проклятый день у его величества короля Ориса не родился в чужом мире сын Сашка. Или, если бы его величество не упрямился, а, послушавшись умудрённого опытом главу Совета Высочайших, избавился от неправильного наследника, не настали бы на Идиме Последние времена.
