– Стойте! – заголосил Петя что было сил. – Стойте! Ответьте мне на один вопрос, а потом я сам пойду на эксперимент.
Вездеходовы переглянулись, чуть ослабили свою хватку, кивнули друг другу, и Гена сказал:
– Спрашивай.
– Откуда ваша дверь знает, какие у меня мысли? – поинтересовался Петя.
– Мы датчики поставили, – хором ответили братья.
– А откуда ваши датчики знают, белые у человека мысли или черные? – задал Петя новый вопрос.
– От него самого, – ответили Вездеходовы.
– А вдруг, человек идет и думает о чем – то хорошем, а на самом деле он злой, – затараторил Петя. – Или наоборот, человек хороший, но в данный момент у него мысли плохие, что тогда?
Вездеходовы переглянулись и пожали плечами. Петя совсем осмелел.
– А вы сами-то свою конструкцию с приводом проверяли или сразу меня схватили?
Братья Вездеходовы совсем растерялись. Они опустили руки, чем незамедлительно воспользовался Петя. Он быстро выскочил из гаража, отбежал на приличное расстояние и крикнул:
– Мне кажется, что ваша система с приводом требует научного подхода. Советую обратиться к Люсе Умниковой или, в крайнем случае, к библиотекарю Буквариковой.
– Что будем делать? – нахмурился Гена.
– Давай жребий бросим, кто злым будет, – предложил Вася, доставая из кармана монету.
В этот момент датчики на двери угрожающе загудели, лампочки замигали, замок щелкнул, дверь распахнулась.
– Что это с ней? – удивился Гена.
– Не знаю, – пожал плечами Вася и на всякий случай поднял с пола толстую палку.
– Что ты хочешь делать? – прошептал Гена.
– Сейчас увидишь, – ответил Вася и сунул палку в дверной проем.
Дверь с грохотом захлопнулась, перекусив палку пополам. Датчики перестали гудеть, лампочки погасли.
– Ну и ну, – вытер пот со лба Вася.
– Хорошо, что Петя Бабочкин от нас удрал, – сказал Гена.
Датчики на двери снова загудели, лампочки замигали, замок щелкнул, дверь распахнулась. На этот раз палку взял Гена и, запев веселую песенку, шагнул вперед. Дверь с грохотом закрылась, перекусив пополам и Генину палку.
– Ну и ну! – воскликнул Гена, отскочив в сторону.
– Похоже, мы с тобой, братец, что-то не додумали, – покачал головой Вася.
Датчики на двери снова зарычали, лампочки замигали, замок щелкнул, дверь распахнулась.
– Экспериментировать больше не будем, – крикнул Гена. – Обесточивай скорее эту ненасытную дверь с приводом, пока она нас не съела.
Вася ловко щелкнул выключателем. Лампочки испуганно мигнули и погасли. Датчики протяжно простонали. Дверь медленно захлопнулась, замок злобно щелкнул: «Клац».
– Давай-ка закроем наш гараж, чтобы никто не попался в лапы нашей двери, а сами пойдем в библиотеку, чтобы почитать книги по механике и электронике, – сказал Гена. Вася с ним согласился.
Братья Вездеходовы закрыли гараж на большой висячий замок и отправились в библиотеку, где их радушно встретила библиотекарь Букварикова и проводила в читальный зал. Она принесла для Васи и Гены нужные книги, а сама тихо удалилась. Ей надо было заниматься своими делами: составлять формуляры, подклеивать корешки у порванных книг, изучать читательский спрос, узнавать о книжных новинках, отыскивать должников, которые взяли книги в библиотеке и забыли их вернуть вовремя.
Букварикова любила свою библиотеку и даже называла ее Книжным Царством. Книги были самыми большими друзьями Буквариковой. С ними она проводила все свое время и очень хотела, чтобы все жители города Фантазеров тоже полюбили книги и читали, читали, читали их постоянно.
Но… у жителей города Фантазеров было много других важных и неотложных дел. Мало кто приходил в библиотеку, чтобы почитать книги. Сначала Букварикова думала, что жители города совсем разучатся читать и забудут про книги. Она даже проплакала несколько дней, а потом успокоилась и решила набраться терпения и подождать, когда же настанет время, и библиотека – Царство Книг – вновь станет самым желанным местом для ребят и взрослых.
Букварикова попросила поэта Лирина, чтобы он сочинил стихи про библиотеку, и с удовольствием декламировала их всем, кто приходил за книгами. Правда, отвлекать Вездеходовых стихами Букварикова постеснялась, уж больно серьезные лица были у механиков.
Зато она посчитала приход Вездеходовых добрым знаком и восторженно прочитала стихи своим друзьям книгам, стоящим на стеллажах:
Царство Книг – такое чудо, здесь узнаем обо всем,
Как лечить и мыть посуду, как учить и строить дом,
Где сады, а где пустыни, что творится во дворцах,
И какой огонь пылает в юных, пламенных сердцах.
Все расскажут книг страницы, ничего не утаят,
Ведь они для нас с тобою тайны важные хранят.
Приходите в это царство, где на полках книги в ряд
Притаились в ожиданье, в ожидании ребят!
Пока Вездеходовы сидели в библиотеке, поэт Лирин и композитор Скрипкин сидели в своей творческой мастерской и сочиняли музыкальные кричалки:
– Дверь за собою ты закрывай
И осмотреться не забывай.
– Будь бдительным, бдительным будь,
Когда отправляешься в путь!
– Ты с посторонним дядей
И с посторонней тетей
В машину не садись,
И от чужих подарков
Смелее откажись.
Лирин и Скрипкин работали дружно. Кричалки им очень нравились. Да еще художник Мазилкин предложил написать их на красочном плакате, чтобы все ребята могли видеть замечательные призывы ко всеобщей бдительности.
Доктор Микстуркина тоже времени не теряла. Она готовила для жителей города Фантазеров эликсир храбрости из рыбьего жира. Пистолетов начищал свое оружие, радуясь, что Свистунова нет в городе, и никто не запретит ему немного пострелять для репетиции. Город Фантазеров бурлил и волновался.
Только Люся Умникова ни о чем не подозревала. Она готовилась к ответственному семинару юных биологов, защитников окружающей среды. Люся читала и перечитывала книги, делала записи, составляла план своего доклада, поэтому у нее совершенно не было времени хоть на миг приподнять голову. А если бы она хоть одним глазком глянулав окошко, то увидела бы много интересного и, возможно, успокоила бы жителей города Фантазеров. Но…
Люся в окошко не посмотрела, и волнения в городе достигли критической точки.
Как гром среди ясного неба раздался душераздирающий вопль Пончикова. Он не досчитался пяти плюшек. Но это было еще не все. У Пончикова пропали ботинки сорок восьмого размера, рубашка без пуговиц шестидесятого размера и белая панама девяностого размера. От горя Пончиков лишился аппетита и слег в постель, накрыв лицо белым платком. Он не желал ни с кем разговаривать, никого слушать, он только протяжно стонал:
