– Да, бесплатно. Иначе мороки будет много с выбиванием денег.
– А на что же вы будете жить, подумали?
– Я выпускаю диски с музыкой для тренировки спортсменов и просто бегунов по утрам.
– Вот как? – Дама поразмышляла, не сэкономить ли ей государственные деньги. – Но, рассматривая вашу просьбу на разрешение заниматься детьми бесплатно, наше управление решило, что вы достойны получить грант от благотворительного фонда, в качестве вашей личной зарплаты, и средства на питание и содержание детей в гостинице при школе. Ведь это не дешево – прокормить столько мальчишек. Ваших личных средств может не хватить. Ведь под вашим руководством они могут пробыть аж до совершеннолетия!
– Ну и что же. Я боюсь, что Фонд или ваше управление будут мешать занятиям проверками. И к тому же вдруг кто-то из спонсоров начнет домогаться воспитанников.
– Что ж, тогда оставим только государственный контроль. И за траты из Фонда отчеты будем получать тоже мы одни. – Женщине явно понравилось, что Клод не купился на деньги спонсоров. – Надеюсь, в том, что я не буду преследовать мальчишек на сексуальной почве, у вас сомнений нет? – кокетливо улыбнулась дама.
– Как бы они сами в вас не влюбились, – пошутил Клод, имея в виду маленький рост чиновницы.
– Любить и домогаться – разные вещи, – сделав компетентный вид, заявила пигалица.
– В отношении детей, безусловно, – улыбнувшись самой очаровательной из своих улыбок, сказал Клод.
Глава третья
Георгий приехал в баню с раздраем в душе. С одной стороны, он понимал, что ему хочется теперь быть в интимном плане только с Настей, то есть с Асей – по его личному переименованию. А с другой стороны – его сочтут петухом или импотентом, если он не будет вести себя так, как полагается начальнику охраны предприятий криминального авторитета. И он чувствовал себя пристыженным и униженным. На него давили с двух сторон. И всю дорогу он пытался понять, чего же хочет сам. Но точно знал, что против брата не пойдет. Он – единственный родной человек. Он спас Гию от нищеты, когда после армии он пытался устроиться хотя бы грузчиком в разоренном развалом Союза Тбилиси. Георгий позвонил кузену-бандиту на деньги от сданных бутылок. Думал, что московский пижон, который был выпущен из тюрьмы, где успел отбыть три года из десяти, полученных за операции с валютой прямо перед перестройкой сможет ему помочь материально. И не найденные заначки помогли Лари тогда открыть свое дело. Он подряжал парней пригонять машины из Германии. И на первых порах все шло более или менее гладко. Пока не потребовались еще парни, которым надлежало бороться с конкурентами с использованием оружия. Тут-то и случились первые убийства. Гия позвонил на следующий день после первого. Тогда их парней отмазала от ареста адвокат Тамара Орлова. Она хоть и вышла на пенсию в 1990-м, но еще имела знакомых в судах среди судей и прокуроров. Словом, именно тогда Илларион впервые оплатил, по сути, убийство нападавших на караван машин. Их, опять же за его деньги, выпустили за недоказанностью вины. Лари сидели размышлял, как бы укрепить тылы. И тут позвонил брат из Бакуриани. Это хоть и горнолыжный курорт, но, по сути, деревня. Так что Георгий подался в Тбилиси. Работы в лихие девяностые и там стало мало, тем более, что, кроме как стрелять и бегать, парень после армии ничего не умел. Его мать с отцом разводили коз. Но какой-то гад животных своровал и подпалил сарай, чтобы скрыть кражу. А родители Гии бросились тушить его. Огонь перекинулся на дом. Отец бросился в огонь спасать документы и деньги в банке на кухне. Но когда выбрался, рухнул и вскоре умер в больнице от отравления углекислотой. Лекарств-то тогда в районных больницах почти не стало, не говоря уж о современном оборудовании. Узнав о том, что муж скончался, Серена стойко похоронила его и повесилась на пепелище. Сын же даже не знал ни о чем, пока не приехал навестить родных – в Тбилиси у него не было в квартире, где он снял комнату, телефона. Ужас от страшной смерти отца и матери его ожесточил. Он стал искать, кто украл коз, потому что их скелетов на пепелище не оказалось. И нашел. Труп негодяя так и не обнаружили. Все решили, что тридцатилетний Мегрел просто уехал на заработки. А на самом деле – Гия задушил его своими рукам и закопал труп под пепелищем родного дома, присыпав могилу пеплом. Он и до сих пор считал себя вправе на самосуд. Потому что коррупция в Грузии и тогда процветала. А у Мегрела денег было много. Ведь этот гнус разорил не только родителей Гии. Нормального суда ожидать было просто наивно.
Больше ему убийств совершать не пришлось. Кузен Лари хотел, чтобы его брат был полностью неподсудным начальником охраны. У группировки был киллер, пока в последние пять лет Илларион не стал переводить черный бизнес в серый. Иначе никак было бы не выжить во времена, когда законники стали более контролируемыми, чем раньше. Тогда же и вместо матери стал работать с группировкой в качестве адвоката Павел Орлов – будущий муж Софьи.
Соня… С тех пор, как она умерла, Георгий признался сам себе, что влюбился в девчонку еще на ее свадьбе с Пашкой Красавчиком. Он увидел ее сперва в провокационном платье-паутинке. Потом организовывал проверку ее девственности. А вслед за тем спас ее, когда ее муж убил компаньона и собирался убить Софью, уже нанес ей порез.
Но тогда он сказал, что этот шрам у девушки оказался от рук его компаньона – Виктора. Тот, дескать, изнасиловал его новобрачную на кухне, а потом пытался ее убить розочкой от бутылки. И только через три года после свадьбы Соня, убившая мужа в автокатастрофе, рассказала правду Иллариону о событиях той ночи.
И вот когда скончалась красавица при родах, зачав от второго мужа, ставшего Гие другом, только тогда он осознал, что любил Соню, скрывая это даже от себя.
А Настя… К ней он испытывал нежность, его подкупала ее хрупкость и надежность, отсутствие кокетства. Он любил ее как человека. И только после того как женился на ней, осознал, что пытается внешне сделать из нее Софью. Он и сексом с ней занимался как с тем человеком, который способен оставаться верным. И, значит, ее ребенок будет от него, а не от кого-то другого.
Он отдавал себе отчет, что, возможно, его малыш повторит судьбу Влада – окажется вдали от отца и его дел, вырастит другим. Но сам себя Гия оценивал как бандита, розовые очки не надевал, поэтому считал этот путь единственно возможным. Но вступать на него так быстро после свадьбы не стремился.
В бане все пили пиво под блинчики с икрой. Стол был уставлен и рыбными деликатесами, но блинчики уходили на ура. Увидев, что, помахав ему рукой в двери, кузен направился в раздевалку, Илларион движением глаз показал девушке с вычурным именем Лиана идти за Георгием в раздевалку.
Она поднялась со стула и пошла так плавно и гибко, что все невольно провожали ее глазами. Лари вспомнил, впервые увидев Лину, что так двигалась покойная Софья. Только с отвисшей и отяжелевшей грудью. И это меняло образ с плюса на минус. Да и лицо у Соньки при первой встрече было испуганным и замкнутым, а у Лианы оно казалось самодовольным. Это немного портило впечатление от ее животной красоты. Она красилась в платиновую блондинку, но черные пылающие глаза и абсолютно черные брови говорили о том, что перед вами волчица в овечьей шкуре. Что ж, у Гии тоже было что-то волчье в лице. Так что они монтировались в пару.
