За окном того места, где Павел припарковался у обочины, кипела уже белым светом сирень, и пахло прошедшим весенним ливнем. Жизнь всегда берет свое – даже если оно – чужое…
И пара снова целуется, уже по инициативе Софьи. Ее губы набухли, как весенние почки, ей казалось, что она должна прижаться к губам Павла или сейчас умрет. Павлу снова пришлось припарковаться у обочины и переключиться на шею и подбородок девушки, спасаясь от этих обжигающих губ, от действия которых и у мертвого бы все вздыбилось. Голова у Софьи идет кругом, лицо делается пьяным и беззащитным. Поэтому пора делать вид, что «ей не хочется всего и сейчас, а лишь «уж замуж невтерпеж».
– А я принимаю твой спор на счет девственности, Соня. Если гинеколог сейчас скажет, что ты – целка, мы уже завтра будем в ЗАГСе. Дай-ка мне твой паспорт. Только не забудь – нам придется всем врать, что мы давно знакомы. Ни мама, ни шеф не одобрят брак «на спор»…
Вам никогда не приходило в голову, приостановил запись прошлого Софьи ее Ангел – Что для мирян их паспорт то же самое, что для Бога их души. Но насколько информации меньше, а?!
Коллеги по небесной канцелярии посмотрели на него терпеливо и выжидающе, сочтя, что даже и сказать то об этом нечего: выдать такую банальность! Ангел Софьи смутился и снова нажал на режим перемотки ее судьбы в обратную сторону.
Судорожно замелькали кадры того, как женщина гинеколог осматривает Софью, раскладывая ее ноги в кресле, раз за разом, поскольку девушка все время пытается их сжать.
Вот она пишет справку и вручает счастливому Павлу. И вскоре после этого остановил машину.
Он привез Софью к ЗАГСу, чтобы тут же подать заявление.
Возле дверей этого очень уж казенного учреждения нервно курили три невесты, уже начавшие перемывать кости будущих супругов. Увядающие букеты были зажаты у двух из них под мышками. И была в этом такая обыденность, почти скука, такое несоответствие моменту ожидания соединения с любимым, что Соня решила, что как только Павел выйдет, она уговорит его не торопиться: пусть все идет, как заведено. То есть, постепенно, с венчанием, она в фате с закрытым кружевом лицом. Девушка даже глаза прикрыла, будто над ней вместо жарящего солнца простиралась прохлада разрисованного библейскими сюжетами купола изнутри храма, и хор пел почему-то современный шлягер, а не полагающиеся песнопения в честь новобрачных. И в следующий момент она упала в обморок, просто рухнула на асфальт у ЗАГСа и очнулась от удара об него головой.
Это Ангел буквально вихрем кружил над ее головой, надеясь, что она закружится от его вихря, девица упадет и окажется в больнице.
Но Павел, подойдя, поднял невесту, отряхнул, завел внутрь ЗАГСа. И вот уже она потрясенно смотрит на все, что происходит. Павел же отвел в сторонку администратора, сунул несколько стодолларовых купюр. После этого, даже не проводя церемонию, им выдали свидетельство о браке прямо в коридоре Загса.
Павел выглядел победителем. Его ничуть не смущало, что даже завтра не настало после того, как утром они познакомились – после дождичка в четверг.
– Все, теперь ты – моя жена! – сказал Павел с неподдельной гордостью и счастьем. Уж эта краля будет хорошо смотреться на свадебных фото. Завтра устроим вечеринку, будет первая брачная ночь.
Софья ему резонно возразила: – Пока я еще твоя девушка. Но, конечно же, ждать осталось недолго, раз по закону мы муж и жена! Всего-то до завтра.
Павел уточнил озадаченно – Чего ждать?
– Того, что ты сделаешь меня женщиной. Ты же для этого женился, к гинекологу меня возил. Не из-за справки же.
Павел остановился, как запнулся. Ведь на самом-то деле как раз из-за справки. Ее он якобы хотел предъявить маме, если та начнет катить на невестку бочку, что, мол, если детдомовка, то непременно не девственница. А,на самом деле, справку эту он хотел показать своему боссу – криминальному авторитету, чтобы тот позже увидев кровь на простыне новобрачной, которую якобы маменька собиралась вывесить для гостей по народному обычаю, счел, что раз Павел смог испортить девственницу, то сходство его фигуры, мелькнувшей в темноте, с убегавшим из спальни дочери мафиози кастрированным парнем ничего не значит, все спортивные фигуры похожи.
Тут Ангелам пришлось прерваться и рассмотреть подробнее, чем же так провинился позже Павел перед Престолом, что за ним теперь никто не закреплен свыше?
Детство его просто промелькнуло одним махом – все шло нормально, пока мать – адвокатесса – не села в тюрьму за укрывательство убийцы. Тогда Паше было уже шестнадцать. И он спустился во двор, где была компания хулиганов и мелких грабителей. И стал в ней вторым. Первым был сын отсидевшего за ограбление ювелирного магазина отца. Этот папаша – Илларион Гургия – и стал позже главой преступной группировки, куда вошел и Павел, и, разумеется его друг. Вскоре сын его погиб во время стрелки с другой бандой, и Илларион прочил Павла на свое место в последствие, пока двое охранников не застали некого парня за изнасилованием жены Иллариона – Наны. Бодигарды уверяли, что парень был со спины похож на Павла. Но внешность у него – как у среднестатистического качка. Без света они могли и обознаться.
Жена отрицала, что пытался ее изнасиловать Павел. Илларион не захотел оскорблять своего адвоката прямой проверкой. Хотел устроить ему косвенную экспертизу, подсылал два раза к нему девиц. Но Павел делал вид, что конкретно эти красотки – не в его вкусе. Но долго так продолжаться не могло. И тут мать предложила Павлу жениться на какой-нибудь провинциалке, которая согласится делать вид, что он – нормальный муж, платить ей за это, держать в доме. А потом отправить к матери погостить и убить по дороге в поезде…
И вот, ему подвернулась Софья.
С этого момента изображение на капельной завесе стало медленным и со звуком.
Вот молодые подъехали к дому Павла. Особняк не поражал воображение, был солидным, но не более того. Но сад вокруг был негустым и слишком регулярным, деревья стояли, как солдаты в строю – так лучше видно периметр. Несколько собак уже бросались на ворота с внутренней стороны, лая и поскуливая от радости.
Павел взял чемоданчик Софьи с заднего сиденья и помог ей выбраться из джипа. Оба они вошли в холл почти одновременно. Услышав стук двери, по лестнице стала спускаться, уже издали вперившись в лицо девушки, молодящаяся дама.
Павел лживо веселым голосом закричал ей:
– Мама, поздравь меня. Я женился на этой чудесной сиротке!
Мать остановилась, оторопев, но взяла себя в руки и даже, кажется, обрадовалась – словно разгадала гениальный ход шахматиста!
Павел все же продолжал разъяснять ей причины поспешной свадьбы:
– Представь, я в полном смысле слова подобрал ее на улице! Соню выпустили в никуда из детского дома. И я сразу женился на ней. Хватит с меня похождений и кривотолков.
Мать словно очнулась от шока, и не менее наигранно обрадовалась, поздравила обоих, обняла Софью. И пока та не видела, кивнула сыну головой, мол, поняла, что к чему и почему.
