Свет на кухне зажегся. Вбежал разъяренный муж с «розочкой» из бутылки в руках. Его изумление и горечь отчасти были наигранными, а отчасти – самыми настоящими. Ведь он-то не говорил Виктору, что стал кастратом, не знал, что партнер догадался. Поэтому действительно считал, что тот посмел «отыметь» новобрачную, которая только что стала женой его друга.
Но и Софью он правда ревновал, потому что видел, какой лона оказалась страстной и податливой, раскованной и гибкой – будто вовсе без костей. Но то, что он дождался момента, когда все кончилось, и в ее влагалище оказалась сперма, и сам Паша получил неожиданно удовлетворение. Это вдохновило его. Ведь на свете немало извращенцев вуаристов, получающих оргазм от увиденного секса. И ему тоже предстоит стать им…
Открывшая от яркого света глаза Софья как в кошмаре увидела, как Павел наваливается на Виктора и той же «розочкой» из бутылки шампанского, которой «дырявил» ее, он полоснул компаньона по шее, и струя крови хлынула вверх. Видно, повредил сонную артерию. Изумление так и застыло навеки в глазах Виктора.
Софья в ужасе ловила ртом воздух, как завороженная глядела на эту жуть, пока Павел не попытался по шее резануть и ее, но Ангел Софью буквально рванул ее с пола, заставляя бежать. И под острый край бутылки попала ее спина, на которой образовался глубокий и длинный корявый шрам, налившийся кровью.
И тут на шум в кухне вбегает охранник Иллариона и выхватывает раненую Софью из рук разъяренного мужа, и уносит ее из комнаты, брыкающуюся и рыдающую, голую и в кровавых подтеках и брызгах.
Муж же, обернувшись на агонизирующего партнера, истекающего кровью, воровато отрезает ему член и уносит его с собой. Руки тряслись так, что член Вити он дважды ронял по дороге. Но выкинуть его нужно было где-то вне пределов территории.
Павел понял, что, не смотря на весь ужас, делает все, чтобы, когда найдут труп его компаньона, который он своим охранникам прикажет зарыть в саду, Илларион подумал, именно Виктор и был в ту ночь с женой авторитета.
Надо было действовать быстро. Павел побежал через сад к двум охранникам своего особняка. Майская земля одуряюще пахла, в носу убийцы запах крови смешивался с запахом липы. И от этого его вырвало прямо на клумбу во дворе этого высотного здания, принадлежавшего Иллариону. Об этом приходилось помнить, пока здесь живешь, и уж тем более приходилось учитывать, когда убиваешь кого-то.
Охрану-то тоже нанимал Илларион всегда «из своих». Поэтому двум не очень дюжим молодцам, пристроенным сюда после отсидки на зоне, надо было выдать версию, которую озвучит Иллариону.
Оба парня спали в их будке на выезде из двора.
– Берите лопату, заройте труп Витька на клумбе. Утром купите какую-нибудь скульптуру и водрузите в центр. Вот деньги.
Он упился так, что аж пытался розочкой из бутылки мою жену насиловать, и я его убил, не дал над нею надругаться. Закопайте его и цветы на место верните целыми, да полить не забудьте, чтоб не видно было свежую землю. Витька на кухне валяется. Ну и вымойте там все. Я к Иллариону пойду, расскажу, что и как.
Но он не пошел, а побежал. Надо было упредить рассказ Софьи, заставить ее сказать, что розочку использовал Виктор, а не он сам.
Он чуть не опоздал. Ведь дрожащая от боли и ужаса Софья сидела на постели авторитета, и над нею колдовал его охранник. Илларион смотрел на голую Софью с жалостью.
Охранник поливал волнистый шрам на спине девушки перекисью водорода. А Ангел Софьи всячески смягчал боль, махая крыльями над шипящей раной. Говорить она пока не могла – зуб на зуб не попадал от потрясения и страха.
Соня все время пыталась придержать рукой челюсть, придавить пальцами трясущиеся губы. Слезы и, даже сопли, стереть она даже не пробовала. И была вся будто размазанная и растрепанная.
– Кто это сделал с тобой? Паша? – спросил Илларион как раз в тот момент, когда муж отыскал новобрачную в гостевой спальне, где остался ночевать Илларион.
Он успел во время:
– Нет, это Витя мне обзавидовался, – вставил «лыко в строчку Павел, – Жена пришла попить сока после секса, а он ее розочку к спине прижал, но тут я пришел на кухню. Ну и убил гада.
Он ринулся сразу к Софью, которая от него отшатнулась, обнял за шею, силой притянул ее лицо на грудь, испачкав красивый халат ее размазанной косметикой и слезами, так что жена и пикнуть не смогла.
– Ну, я тут, любимая. Все позади, милая, этого гада больше нет, я его убил. Он никогда тебя больше не тронет.
И уже обращаясь в авторитету, добавил: – Видишь, Витька спину ей располосовал уже, и хотел между ног, видно, резать. Ну, я у него розочку то эту отобрал – и прикончил. Кровищи – фонтан. Сказал охране, чтоб зарыли пока куда-нибудь в саду и на кухне все отмыли.
Иллариону вся эта история показалась подозрительной.
– Позовите снова того гинеколога девке, что крови много вытекает из нее, – только и сказал он за те минуты после того, как его разбудил взволнованный охранник, сообщивший, что «Пашка грохнул Витьку за то, что тот к его бабе приставал».
Но впереди еще был главный для Павла вопрос к шефу, который он задал очень артистично, дрожащим голосом:
– Что мне делать, Илларион: сдаваться ментам, или сделаем вид, что Витек удрал куда-нибудь?
Авторитет призадумался, почмокал губами. История выглядела правдоподобно. Так вот кто, значит, был тогда в спальне Наны – Витек. Ну что ж, теперь он еще больше пострадал через чужую жену. Туда ему и дорога.
– Заройте и забудьте. Никто, кроме охранников, не должен быть в курсе дела. Твоим двоим денег дай и отправь сторожить дачу в Сочи, ну а мой Рамаз тебя не сдаст.
Софья все порывалась отстранить лицо от груди мужа и сказать правду, но тот прижимал ее сильнее и сильнее, до боли. И тут пришел гинеколог и увел Соню из спальни, чтобы обследовать ее.
Павел пошел за ним, придерживая Соню под руку и нашептывая в ушко.
– Говори все так, как я тебя учил. И я свое слово сдержу. Иначе сейчас тебя грохну сразу, как гинеколог удостоверится, что сперма есть – только открой рот. Мне терять нечего.
Обследовал врач лоно девушку недолго. Потом поискал пинцетом в ране на спине – не осталось ли крупинок стекла, зашил порез и заклеил пластырями по всей длине.
– Ну вот, красавица. Шрам останется, но если б ты знала, как мужчин возбуждают шрамы на такой коже!
Вернувшись в спальню, отведенную на ночь Иллариону, гинеколог сообщил Иллариону, что, мол, дефлорировал Павел плеву, и сперма есть внутри.
После его прихода, гася лампу на тумбочке, Илларион велел всем уйти. И уже один, по стариковски некрасиво кряхтя, улегся на пышную, помпезную кровать в другой гостевой спальне, где обосновалась Нана.
И тут улыбка озарила его лицо. Надо же, Виктор то просто маньяком оказался. – Но, уже подкладывая подушку под спину, старясь не разбудить посапывающую рядом жену, Илларион анализировал ситуацию:
