Ангел Софьи даже оскорбился:
– Мы точно были лучше, раз нас сделали Ангелами. Но не гордыня ли это? Так что мы предложим Престолу в качестве стратегии сближения наших подопечных?
Ангел Клода раздумывал не больше секунды:
– Его позовут на съемки в Москву, где Она живет. А тебе придется законтачить с Ангелом какого-нибудь российского режиссера. Тому придется внушить мысль его подопечному: надо бы снять трюк с австралийским каскадером. А Софии придется подать идею прийти на кастинг бюстов и поп, где Клод и увидит ее голой.
Ангел Софии не мог не возмутиться:
– Ты на кого работаешь, интересно? Даже для людей не все решает тело. А уж этих двоих сексуальностью не удивишь, они запуганы коитусами и теми, кто ради них только и живет! Мы введем ему нужную дозу для начала реакции любви в мозгу и – без пошлостей. Он увидит ее глаза…
Ангел Клода самодовольно усмехнулся: – Ну, основной инстинкт никто не отменял. Пусть он увидит не только ее глаза – вернее дело сладится!
Тем временем Клод сидит в кабинете следователя. Казенная обстановка ничем не выделяется, полицейские участки словно «под кальку» срисовывают для всего мира. Разве что захламленные столы качеством получше (или похуже).
На приставном столике в этом кабинете бумагами прикрыт недоеденный бутерброд. Клод чуть не поставил на него локоть, пытаясь своим высоченным корпусом принять удобную позу на допросе. Следователь Ульрих фон Гутен, назначенный комиссаром Бувье, к которому вызвали Клода, похож на хорошо зажаренного крупного поросенка, упакованного в достаточно легкую парусиновую форму с погонами.
Сквозь редеющую светлую щетинку на его голове проглядывал коричневый загар. На лице скука, ничем не напоминающая то пытливое выражение, которое бывает у «киношных» следователей. Клод усмехнулся своей манере всегда сравнивать людей с каким-то из видов животных. И не раз убеждался, что внешность подсказывает характер таким образом. Немало блатного народу урыл этот белесый хряк, – резюмировал Клод, разумеется не вслух.
– Ну что ж, господин Тауб, – медленно, словно забывший, что собирался сказать человек, начал следователь, – Вы меня убедили: жена вас позорила. Но ведь это не только мотив сбежать от нее, когда она стреляла по Вам в доме, но мотив ее убить, приписав преступление маньяку. Признавайтесь – и покончим с этим.
Увидев, как потрясенно уставился на него Клод, который перед этим битый час доказывал свою непричастность к убийству жены, следователь довольно рассмеялся.
– Да пошутил я. Ваше алиби на момент смерти жены подтверждено дамой из риэлтерского агентства. Да и почерк маньяка соблюден им вплоть до тех деталей, о которых никто кроме следователей и криминалистов не в курсе. Просто я хотел, чтобы вы почувствовали страх перед разоблачением. Ведь я уверен, что такую мерзкую бабу Вам лично не раз хотелось убить самому. Так что, как генетическому счастливчику, желаю Вам для счастья китайского повара и русскую жену.
Клод выдохнул и попытался улыбнуться – мол, шутка так шутка.
– Почему русскую-то? – уточнил Клод, пожимая протянутую ему следователем ручонку, похожую на пончик с пальцами.
Следователь вздохнул, чуть раздосадованный тем, что у Клода плохо с чувством юмора.
– Это поговорка такая бытует, что для счастья любому человеку нужно три вещи: море под окнами, китайский повар и русская жена.
Клод в этот момент, глядя в заплывшие глазки собеседника, вдруг взбудоражено почувствовал, что будет у него русская жена! И это наполнило его ликованием и нетерпением. И с чего бы вдруг пришла такая мысль.
Следователь пододвинул ему протокол, и Клод, со все возрастающей радостью, его подписал.
Фон Гутен встал, и с каким-то двойным смыслом сказал Клоду: – Вы можете быть свободны.
– И, правда, свободен, – ответил ему внезапно повеселевший до лихости Клод. Он понял: его отпустил не следователь. Хотя и он тоже.
В коридоре было пусто и тихо, что не характерно для такого рода учреждений. И только когда Клод открывал дверь, с той стороны подходили двое возмущенных чем-то мужчин и они говорили между собой по-русски. Клоду показалось, что это знак, намек. Надо же, русская жена…
– Хотя, мне сейчас вообще не до жен. Само это слово навсегда ассоциируется с Жиз, с ее садистскими замашками. И как такое могло случиться, что именно ее убил маньяк?! Не иначе, как кара.
Клод подошел к своей машине на стоянке, увидел, что она заблокирована какой-то дамочкой в «Пежо», беспечно восседающей за рулем. Она слушала музыку, явно кого-то поджидая.
Клод постучал в стекло машины. Женщина улыбнулась ему широкой призывной улыбкой. Но он прикрыл глаза и покачал головой. Никогда больше ни одна сучка с течкой не заставит его посмотреть в ее сторону. Но сделав еще пару шагов он обнаружил, что его «прибор», не смотря на его внутреннее убеждение в будущей непогрешимости, все же бурно отреагировал на улыбку томных губ. Увы. Долгие месяцы без секса – это вам не помидорная диета – это хуже. Но теперь между желанием и его осуществлением оказалось несколько континентов.
И Клод был прав, когда подумал про знаки судьбы. Сговор Ангелов, их организационная работа друг с другом помогли внушить следователю нужные слова и вору украсть бумажник у русского мужчины, и оставить подругу его за рулем. Потому что она тоже была русской.
Некоторые психологи считают, что в мире нет ничего случайного. И все теологи. Без воли Божьей не упадет волосинка с головы. И уж точно проезд не заблокирует машина.
Клод надеялся, что как только он сядет в машину, женщина выедет со стоянки и освободит ему путь. Но та не тронулась с места.
Тем временем, двое русских, с которыми столкнулся Клод при выходе, возвращались к стоянке.
Чтобы больше не соблазняться красоткой, Клод решил попросить их объяснить их соплеменнице, чтобы она выпустила его машину из блокады. Он вылез из авто и подошел к собирающимся погрузиться в машину двум мужчина. Один был толстый и маленький, другой – худой и тонкий. Ну просто Дон Кихот и Санчо Пансо. Но по осанке и поведения что в этой паре толстенький коротышка занимает ведущую позицию. Поэтом Клод обратился нему:
– Не могли бы вы попросить вашу подругу меня выпустить со стоянки. Ей это в голову не пришло.
Мужчина сказал что-то на русском уже обернувшейся к ним красавице. И ответил Клоду по-английски, что просит прощения за нее. Ведь леди всегда и все делают назло мужчинам.
– Если вас утешит, мне тоже, хоть мы и женаты пару лет. Почему? Об этом все мои фильмы. Они посвящены решению загадки – глупость блондинок – это естественное дополнение к цвету волос или намеренная провокация?
Клод рассмеялся шутке. Блондинка опять улыбалась восхищенно и мечтательно, глядя на его изящную кудрявую голову основательно посаженную на крепкую длинную шею, и прямо в поразительно голубые глаза, но не торопилась отъезжать в сторону. Поэтому мужчина задал Клоду вопрос:
