Если б не взмолилась, ее ждала бы смерть – свекровь добилась бы своего не так, так иначе, мстя. Хотя, если разобраться, гибель сына стала побочным эффектом ее действий против Сони. Ведь это она велела испортить тормоза в машине невестки.
– Но ведь Тамара в свое время сразу одобрила их брак, и Софья честно помогала три года скрыть тайну Павла.
– Ну, один немец приперся к Паше просить, чтобы тот уступил ему Софью. И свекровь решила, что Соня захотела нормального мужа. Но, выйдя из-под гнета этой семейки, молодая женщина могла бы рассказать кому-то о том, что жила с кастратом.
Прибавь ко всем обстоятельствам, что Павел Софью избивал каждый раз, как она по его же велению ему «изменяла».
Ангел Софьи запустил «ленту судьбы». И на быстрой перемотке промелькнули кадры, как разъяренный Павел пинает в живот упавшую от его удара Соню. Засмотревшись на жуткие кадры домашних побоищ, домотали ленту до запланированной прежде концовки жизненного сценария.
Ангел Клода заскрежетал зубами.
– Надо, чтобы наши подзащитные быстрее поженились. Поодиночке их ждала смерть, а вместе – абсолютное счастье. А если они все же расстанутся, то прежние концовки останутся в силе!
Словно услышав слова Ангела, Клод усадил Софии на диван и остался сидеть у ее ног.
– А теперь давай поговорим, как собирались. Расскажи мне, как будет проходить наша с тобой жизнь с этой минуты и до конца наших дней. Что ты хочешь и не хочешь делать? За что можешь меня бросить? Станешь ли ты работать, или будешь сидеть дома с детьми?
– С детьми – во множественном числе?
– Один парень у меня уже есть, девочку мы сегодня сделали.
– Ты так уверен?
– Конечно, – Клод в этом не сомневался: – Бог есть любовь, а, значит, любовь есть Бог – творец.
Софья промолчала и свернула два пальца жгутиком, чтобы не сглазить.
Она сползла сна к Клоду на ковер.
А теперь закрепим пройденное. и провела легким касание пальцем по шее сзади. Клод аж дернулся.
Ангелы вдвоем перепорхнули на кухню.
– Уверен, сегодня уже не поругаются.
Глава десятая
Ночь не для всех была великолепной. Ведь не только любовь, но и ненависть не дает спать.
Горячие простыни, свернувшиеся в жгут, безостановочная ходьба по комнате со сжатыми кулаками, пинание ни в чем не повинных кресел и битье посуды – жгучая обида, темная ненависть, терзающая ревность. Нет таких людей, кто бы хоть раз не рассвирепел из-за того, что от него отказались. Режиссер Заславский вовсе не думал поступать как все, кто в ярости и жаждет мести. Но вел себя классически. Он колобком катался о комнате, строя в голове все более ужасные картины мести «коварной» Диве. Будто она ему что-то обещала и обманула. Хотя это было совсем не так.
– Я эту девку «укатаю». Мне – от ворот поворот! Сразу видно, подцепила каскадера. Иностранца. Не-е-т, увольнять ее я не буду. А превращу сцену в постели аж в три. На его глазах стану снимать порнофильм с ее кувырканием. Пусть он поймет, что она за дешевка. Плюнет и уедет. Монтировать эту порнуху не буду – ей скажу, что она на экране безобразна и завалила весь фильм. А потом скину сцены в Интернет. Брошенку подберу из милости.
Но я не могу ждать так долго, Боже! Этот ее шрам, он извел меня. вслух просипел мини-Отелло.
Жена, присутствовавшая при его разговоре с Соней молча и хмуро смотрела телевизор. Вид у нее был сонный и равнодушный. Субтильность и слабосилие Марианны когда-то помогало Игорю чувствовать себя необычайно мощным по сравнению с ней. И это возбуждало.
Но со временем их силы как бы смешались, и его энергетика понизилась, а ее чуть возросла. Даже к ее нежной красоте как мужчина он стал относиться очень ровно, как к небольшому бонусу.
И ревности не испытывал, хотя знал, что жена не прочь получить на стороне секс-допинг.
До того, как Игорь увидел шрам на божественном теле, он словно внутренне замерзал на зиму.
От всплывшей перед глазами картины пробы Сони на экране Игоря тогда будто вздыбило, будто его рванули под уздцы. В чем был – в майке с пятнами кетчупа и джинсах Заславский выскочил за дверь, едва успев схватить куртку с вешалки в прихожей. Его раздражало даже то, что Марианна не спросила его о причине его бессонницы. Значит, в курсе.
Идти к Соньке посреди ночи, которую она явно проводит с другим, он не собирался. Ведь Клод не просто каскадер в лучшей сцене, снятой Игорем в жизни, но и по его биографии пишется сценарий. Прямая конфронтация повредит фильму.
Но и отдать ту, которая, впервые в жизни, сводит его с ума, он тоже не мог.
Заславский шел уже довольно долго, пока не понял две вещи: ему холодно, и он уже почти у дома своей любовницы. Ею является, как не трудно догадаться, исполнительница главной роли в фильме – знаменитая Таисья Рыжова. Эта Дива, кажется, и впрямь любила невзрачного режиссера. А его сразу покорил экранный образ Таи в чужих фильмах – такой чувственный и манкий.
Эта миниатюрная, очень белокожая Дива на его памяти приехала в Москву серенькой интеллигенткой из Питера. Но быстро перекрасилась в черный цвет не только внешне, (сделав волосы цвета вороньего крыла), но и внутренне. Чтобы снискать славу женщины-вамп, ей пришлось привыкнуть к лиловой помаде, делающей ее губы похожими на две половинки спелой сливы. Ну, и научиться, страстно взглянув в глаза мужчине, резко опускать ресницы долу, избегать его взгляда. А потом уставиться на него снизу вверх вожделеющее.
Игорь не любил бывать у Таисьи дома. По квартире всюду раскиданы вещи, бутылки. И на этот раз Тая открыла дверь любовнику пьяная и нечесаная. Но, тем не менее, красивая. Но Заславский брезгливо отвернулся, когда она хотела поцеловать его в губы. Перегар его не возбуждал. Он даже подумал, что и она мечтает сейчас не о нем, а о каскадере Клоде. Ведь она-то как раз была в эпицентре съемок. А может и нашла себе кого на ночь.
Режиссер отстранил Таю:
– Я не буду проходить, спи дальше. Но мне надо, чтобы завтра ты совратила каскадера, ну, того, что из Австралии. Хоть умри, но сделай это.
– А если я не в его вкусе? Он явно запал на Соньку.
– Тогда просто подстрой ситуацию, которая будет выглядеть так, будто он повелся на твои прелести. Поцелуй его, что ли, штаны внезапно на нем спусти. Сама закричи, что он к тебе пристает.
Понурый Ангел актрисы схватился за голову. Ангел режиссера и вовсе пожух.
А Таисья посмотрела на Заславского фирменным взглядом.
Ангелу Игоря Заславского надо было как-то оправдать подопечного: – Он разозлился на Соню. Но сам не знает, на что. Он влюбился, но не в саму женщину – он любит их с Клодом любовь. Многие люди влюбляются в любовь, сияющую в чьих-то глазах.
Ангел Таисьи сложил калачиком руки на груди: – А моя Таечка все видит. Мало того, что ее гений на другой женат, да еще и влюбился не в нее! Пить стала, она ведь обожает этого посредственного типа совершенно искренне.
