– Тут есть и вторая клетка, он здесь не один, – сказала Хадиджа.
– Сколько бы их ни было, они все в клетках, – пытаясь держать себя в руках, ответил Бен. – А если нет?
– А если нет, то обед они начнут с самого толстого из нас, а значит, с меня, – попытался пошутить Бен, включив небольшой фонарик. – Это же ты управляешь хищниками. Теперь будешь нашим переговорщиком с этими саблезубыми, – не мог угомониться Бен, пытаясь больше отвлечь себя, нежели девушку.
– Здесь, по-моему, еще пантера в засаде, но тоже в клетке, – сказала Хадиджа, скрывая дрожь в голосе.
– Ты, что, знаешь их язык? Ты что им сказала такого? Наверное, объяснила, что у меня еще не достает парочки килограммов для их рациона, – не скрывал Бен свое удивление от увиденного.
– Я им прочла аяты из Корана, и, по-видимому, они их поняли лучше, чем многие двуногие, – спокойным тоном ответила девушка.
– Хадиджа, учитывая, что ты из нас двоих самая смелая и умная, у меня не остается другого выбора, как попросить тебя постараться пройти дальше до конца кузова, – сказал Бен с расстановкой. – Там, в конце коридора, будет потайная дверь. Я иду за тобой. – Дальше некуда, – сказала Хадиджа, уткнувшись в стенку.
– Мы на месте, – сказал Бен кому-то в наушнике, – стоим перед дверью.
– Принято, – получил он ответ.
Через несколько секунд издав железный скрежет, небольшая ниша в стене отодвинулась, освободив проход в крохотную комнату, откуда еле сочился свет.
– Входите быстрее, проверка у самых дверей, – услышал Бен в наушнике.
– Вошли, – прошипел Бен в ответ.
Одновременно с закрывающейся нишей послышался лязг отпирающихся дверей кузова машины.
– Теперь мы ничем не отличаемся от других диких животных, которых так боялись, – выдала Хадиджа.
– Нет, мы лучше, мы не бросаемся друг на друга, и нам достаточно иметь одну клетку на двоих, – улыбался Бен. – Сейчас они уйдут, и мы продолжим свой путь.
– Здесь? Нам же тут и стоять негде, – отреагировала Хадиджа.
– Здесь достаточно места. Включи воображение, и жизнь покажется краше, даже если за стенкой людоед.
В этот же момент они услышали, как снова начал бесноваться громадный хищник, бросаясь на клетку и пугая проверяющих.
– Почему не запломбированы двери? – послышался чей-то громкий голос со стороны кузова.
– А как я их кормить буду? – ответил кто-то нагловатым тоном.
– Что там по документам? – спросил первый.
– Да тут все в порядке, вроде бы, – отвечал третий более молодой и перепуганный голос, – груз из зоопарка Ашхабада, отправляется в зоопарк Эмиратства Дубай, ОАЭ. -Ладно, уходим, здесь никого нет. А если кто и был, то эти его уже сожрали, – сказал первый голос, отходя от трейлера.
После этого двери кузова снова закрылись, и через несколько минут завелся двигатель грузовика. Как только тягач тронулся с места и начал медленно выбираться на дорогу, беглецы в один голос стали благодарить Всевышнего. Еще через несколько минут включился свет и заработал кондиционер.
– Ну что, я же говорил: первым классом поедем, – завелся Бен. – Вот, даже есть чем нам подкрепиться, – радовался он, доставая пакеты с сухим пайком. – А здесь вот, простите, можем сделать то, что не успели в лесу, – добавил Бен, открывая дверцу крошечного туалета в углу каморки.
Хадиджа смущенно улыбнулась.
– Я просто удивляюсь твоей стойкости, особенно после встречи с этим людоедом, – не успокаивался Бен. – Если ты уж такая терпеливая, то я подам пример первым, – сказал Бен и только собирался направиться в туалет, как его остановила Хадиджа.
– К твоему сведению, в восточной культуре естественные потребности людей не обсуждаются прилюдно, а настоящие мужчины уступают женщинам практически во всем, – ответила Хадиджа.
– Я смотрю, ты не только зверюшек укрощаешь, но и порядок можешь навести в камере для заключенных, – сказал Бен, принявшись поглощать паек.
После того как молодые люди немного утолили голод и привели себя в порядок, они передали накопившуюся усталость казенной лежанке и «кирпичной» подушке. Через несколько часов беглецы проснулись оттого, что грузовик сделал остановку на пропускном пункте, и вся процедура проверки вновь повторилась. Их непревзойденный защитник в кузове снова сыграв свою роль на отлично, ускорил все формальности, после чего до самого Бендер-Аббаса, портового города на юге Ирана, их никто не беспокоил.
На подъезде к порту Бену пришлось разбудить проспавшую всю дорогу Хадиджу, чтобы подготовить ее к дальнейшим событиям.
– По-моему, все обошлось, – сказал Бен, когда почувствовал, как тягач стал переезжать с твердой земли на слегка покачивающееся основание.
– Даже не верится…
– Слава Богу…
– Наконец-то…
Каждый по-своему настраивался на будущее: Хадиджа занялась молитвой, а Бен ломал голову, как ему при встрече с Руди следует построить разговор; что ему передать из собранных сведений, а что оставить себе для торга, как гарантию своей безопасности.
– Через какое время мы будем в Дубае? – спросила Хадиджа после молитвы.
– Завтра утром, – ответил Бен.
– Ин шаа Аллах, – выдохнула девушка, примостившись на своей койке.
Еще через час послышался протяжный гудок парома, и покачивание слегка увеличилось.
– Вот смотрю я на тебя и удивляюсь, – сказал Бен, чтобы скрасить тишину интересной беседой, – ты – мусульманка, верующий человек, а смерти боишься не меньшего других, а может, и больше.
– Конечно, боюсь. Просто люди боятся смерти по разным причинам, – ответила Хадиджа.
– Неверующие боятся потерять все, что у них есть в ближней жизни, живя обманными надеждами и иллюзиями земного существования. Верующие же боятся того, что они не лучшим образом подготовились к дальней дороге и ко Дню, когда им придется предстать перед своим Создателем.
– Звучит как приговор, – сказал Бен, отпивая воду из бутылки.
– Человек с сильной верой в Бога и в Его заветы воспринимает эту жизнь как средство для достижения цели – Довольства Создателя – и чувствует себя странником в этом мире. Поэтому для многих из них ближняя жизнь есть всего лишь временное пристанище, если хочешь, – тюрьма, место экзаменов его веры и стойкости перед искушениями, – добавила Хадиджа.
– Вот откуда берутся «узники», ускоряющие свой уход, но при этом, унося с собой за компанию тех, кто доволен своей здешней темницей, – развел руками Бен.
– Никто не имеет права на чужую жизнь, если это не военные действия или самозащита. Многое греховное во всех религиях совершается от невежества или открытой вражды против самой религии. Мы это уже как-то с тобой обсуждали.
– А что по поводу мести? – спросил Бен, разминая спину. – Не этим ли оправдывают себя живые бомбы?
