— Может, тоже подпоём? — деловито пихнула меня локтем в бок подоспевшая журналистка.
— Позже, — отмахнулся я. — Сейчас моя задача — поймать преступника. А ты что же, оставила двоих подозреваемых?
— Да брось. Они уже вовсю целуются. Я заперла дверь и пошла тебя искать. — Эльвира протянула мне ключ. — Кого ты там собрался арестовывать?
— Вон он! — Я указал пальцем на пробирающегося через сцену лорда Рутвена.
— Пожар! Я же говорю, пожа-ар! Спасайтесь кто може-э… — Рот Николя заткнула широкая ладонь капитана.
— Успокойтесь, всё в порядке, — громко объявил он. — Попытка воспламенения ликвидирована. Два пьяных поджигателя заперты в трюме. Продолжайте ваше мероприятие.
Я краем глаза успел заметить, как вампиры бесстрастно уселись на прежние места, спокойно оборвав куплет на середине, и, осторожно обогнув портрет старейшины, продолжил погоню. Выбежав в коридор, я увидел, как он заворачивает за угол, и недолго думая метнул в него черепашку. Тяжёлый панцирь индейца гулко стукнул вампира по затылку! Рутвен рухнул, проехавшись носом по палубе…
— Вы вправе требовать адвоката, но не советую. — Мне хватило минуты, чтобы подбежать, прыгнуть ему на спину, завернуть руки и защёлкнуть наручники. Хорошо, что я всегда, даже при гражданском костюме, ношу с собой наручники. Старая привычка, ещё со времён академии, и она всегда себя оправдывает…
— Как болит спина-а, — раздалось сзади, и вернувший прежний облик Чунгачмунк, шатаясь и держась за поясницу, кое-как помог мне поставить Рутвена на ноги.
— Хау, бледнолицый лжец. Тебя будет судить совет вождей!
— Хау-ха-хау… — злобно прошипел пленённый преступник. — Всё это шито белыми нитками. Вы ничего не докажете, у вас ничего против меня нет!
Мы под руки отвели его в тринадцатую каюту на допрос. Отперев дверь, я практически пинками выгнал из каюты двух влюблённых, которые после бурного примирения уже опять начинали ссориться.
Эдик уходил, зажав руками уши, а девица рыдала и орала ему вслед:
— Мерзавец, подонок, негодяй! Ты всё равно сделаешь меня вампиром, а то по судам затаскаю!
Я заперся на замок и, поставив Чунгачмунка с томагавком на изготовку охранять выход, приступил к ведению протокола. То есть тех записей, которые я должен был предоставить местной полиции по факту сдачи подозреваемого.
— Итак, мистер Рутвен. У меня к вам несколько вопросов. Вы вправе не отвечать, но это отягчит вашу совесть. Когда вы решили убить главу клана традиционалистов Арона Мультури?
— Ничего я не решал! Вы из меня ничего не вытянете.
— Так, значит, вы всё-таки признаётесь, что убили его?
— Нет, — буркнул лорд, обняв себя за колени и мрачно уставившись в одну точку.
— Но зачем тогда пытались сбежать? Следили за мной, наклеив фальшивые усы? Зачем подслушивали у дверей? Не хотите говорить? Хорошо, давайте я попробую рассказать вам, как всё произошло…
— Попробуйте.
— Скорей всего вы уже были в каюте Мультури, когда туда пришла мадемуазель Памперсон. Вы спрятались где-то, очевидно в ванной, и слышали всё, что между ними происходило. Девушка умоляла старика разрешить ей стать вампиром (бессмысленная просьба, но она не врала, когда рассказывала об этом). Он отвечал ей, возможно сначала терпеливо, потом и грубо (её настырность кого угодно из себя выведет) попытался выставить за дверь, и девушка (случайно или нарочно) проткнула его своим косметическим карандашом. Но её карандаш не был осиновым.
— Неужели? — не сдержался негодяй.
— Увы, именно так. Косметические карандаши для подводки губ или бровей делают из самой мягкой древесины. То есть в лучшем случае карандаш мог вызвать обморок или шок, но никак не смерть! Старик скорей всего просто притворился мёртвым, чтобы отделаться от неё (по крайней мере, на его месте я бы не упустил такой возможности), девушка убежала. А вы вышли из ванной и решили воспользоваться случаем, зная, что эмоционально неустойчивая мадемуазель Памперсон признается в убийстве при первом же допросе. Вы следили за ходом расследования, чтобы удостовериться, что оно движется в нужном вам направлении. Но, подслушивая под дверями, поняли, что рано или поздно я догадаюсь, что допрашиваю невиновных, и тогда вы испугались. После первого же короткого допроса вы решили, что я начал подбираться к истине, страх заставил вас потерять голову и броситься в бега…
— Как же, по-вашему, я убил его? А главное, зачем мне его убивать?! Мы были достаточно дружны со старым козл… то есть с покойником.
— Вы увидели в щель или в замочную скважину (я уже убедился, что у вас талант в подслушивании и подглядывании), как девушка ударила Мультури карандашом и тот упал. Вы поняли, что это шанс, и вам в голову пришла гениальная идея — вы заметили в кармане висевшего халата осиновый карандаш с надписью «Мементо мори!»…
В этот миг у Рутвена перекосилось лицо.
— Старина Арон носил его при себе, шокируя друзей-вампиров. Вы схватили это смертельное оружие, быстро и осторожно подточили его ногтем над раковиной (я нашёл там стружку, которая будет приложена к делу) и вышли к Мультури. Возможно, он даже сам позвал вас, крикнув, что девица ушла. Хозяин уже вытащил из груди безобидную деревяшку, рассказал, как провёл её, и вы вместе посмеялись. Но в тот миг, когда старейшина потерял бдительность, вы тут же вставили ему в грудь осиновый карандаш! Мультури умер мгновенно, ведь карандаш вошёл в уже подготовленное отверстие и яд сразу сделал своё дело. Дождавшись, пока стихнут последние судороги, вы вытащили орудие убийства и снова воткнули в рану косметический карандаш глупенькой Памеллы. Теперь все улики против неё были неоспоримы.
— Всё это ложь! Где доказательства? На одних стружках обвинения не построишь, вас засмеют!
Я кивнул Чунгачмунку, и тот быстро обыскал вырывающегося вампира. Карандаш был обнаружен у него в нагрудном кармане.
— Тот самый. Экспертиза покажет, что на нём ваши отпечатки и что именно им был убит Арон Мультури. Я догадывался, что вы не выбросили его. Обычный преступник первым делом избавился бы от орудия убийства, но не вампир! Вы хотели сохранить его как бесценный раритет, а может, со временем и продать на аукционе через подставных лиц — ещё бы, осиновый карандаш, которым был зверски убит всесильный глава клана традиционалистов! Это могло обогатить вас, а вампиры всегда нуждаются в деньгах…
— Да, мне были нужны деньги! — истерически взвизгнул лорд Рутвен. — Он требовал у меня двадцать золотых дукатов, которые я ему проиграл в кости аж в тысяча шестьсот двадцать седьмом году! Представляете, каждое лето он присылал мне вежливое напоминание о долге, на гербовой бумаге с шестью печатями, заверенной нотариусом. За три с лишним столетия это меня порядком достало!
— То есть вы убили его из мести в припадке раздражения?
— Ну-у… не только, — заёрзал вампир. — Процентов на эту двадцатку, как вы понимаете, тоже изрядно набежало. Да, нехорошо как-то получилось. Я вообще-то и не собирался его убивать. Это вышло как-то спонтанно. Девчонка жаловалась ему на того молодого эгоиста, старый Арон только устало отмахивался. Дескать, зачем вам это нужно? Быть вампиром не так хорошо, как вы думаете. Вечная проблема с дневным сном, отсутствие нормального секса, невозможность есть вкуснейшие салаты из свёклы с чесноком, поедание сырых крыс, да теперь ещё и гарантированный переход на искусственное питание. Не говоря уж об этих скучных ежегодных съездах с навязшей в глотке этой дебильной песней про овцу…
