— Августа де Грие, или Мачеха, как её чаще называли в селе, слыла законопослушной гражданкой и не имела судимостей. По крайней мере, в нашем компьютере на неё ничего нет. А вот Белоснежка, или мадемуазель Лили ля Флёр, была дважды задержана в соседнем округе за распитие крепких спиртных напитков в компании подозрительных карликов. Но это было ещё полгода назад, до её совершеннолетия. Потом она, похоже, взялась за ум и больше подобных-эксцессов себе не позволяла. Почти всё, что известно про старосту, я уже рассказал ранее. Напомню лишь о его родстве с Мачехой, вернее, с мадам де Грие. Хотя скорей всего о своей родственной связи они не знали. Поэтому уверенно говорить о его интересе к предполагаемому наследству было бы слишком скоропалительно. Ну что, хорошо я поработал? Я профи, да?! Профи!
— Вы неплохо поработали. Впрочем, данную информацию можно трактовать как в пользу вашей точки зрения, сержант, так и в пользу моей, — благородно признал комиссар. — Теперь ваша очередь, Брадзинский.
— Итак, в качестве доказательства того, что это не был несчастный случай, я готов провести следственный эксперимент у вас на глазах.
— Только никаких жилетов и шлемов, — с чисто спортивным интересом встрял Флевретти.
Шеф на секунду задумался и кивнул. Что ж, я равнодушно пожал плечами, смотрите сами.
— Итак, восстанавливаем предполагаемую картину преступления. Берём грабли, кладём вот здесь, берём ведро, опускаем в него садовые ножницы концами вверх. Теперь прошу вашего внимания.
Я сделал театральный шаг вперёд, наступил на грабли, и… дикая боль от удара в лоб швырнула меня на спину. Садовые ножницы безопасно скользнули по спине, зато я здорово ушибся поясницей о днище откатившегося ведра. С трудом встал, всем видом показывая, что мне совсем не больно, и, морщась, доложил:
— Как видите, самоубиться таким образом невозможно. Уверен, что этот «несчастный случай» подстроен. Мы имеем дело с преднамеренным убийством.
Все переглянулись, и комиссар вынужденно признал:
— Очень похоже. Ну-у, теперь сравним баллы. Показания Чмунка говорят в пользу моей версии. Показания Фурфура и вам, и нам. Убедительный следственный эксперимент целиком подтвердил правоту вашей версии. Итого один — один. Думаю, можно продолжить. Я подтверждаю ваши полномочия, Брадзинский. Что вы намерены делать дальше?
— Займусь Белоснежкой. То есть мадемуазель Лили ля Флёр.
— Даю вам на это ровно один день, — подумав, решил шеф. — До этого гражданин Жюбер останется под арестом. Я продлю время его задержания, но томить его больше трёх дней без предъявления официального обвинения мы не имеем права по закону. Значит, либо послезавтра с полным пакетом улик и доказательств вы идёте к прокурору, либо мы приносим извинения задержанному, а вы пишете заявление об уходе. Устраивает?
— Так точно, комиссар.
Мне снова не понравился его тон, но тем не менее пока факты были на моей стороне. Мы трое вышли из кабинета шефа.
— Приложи мокрую тряпку ко лбу, у тебя там синяк, — сочувственно предложил Флевретти.
Он, конечно, дурак, но никто не обвинит его в бессердечии. Я зашёл в туалетную комнату, умылся, намочил тряпку и посмотрел на себя в зеркало. Поперёк лба быстро набирал цвет здоровенный синяк. Я приложил к нему мокрую тряпку и вновь резко оторвал её от лба. Синяк был вертикальный! Что неудивительно, ведь я получил граблями по лбу. Но у погибшей он был горизонтальный! Я же говорил, вот оно ещё одно гарантированное доказательство, что, возможно, её ударили другим орудием и грабли здесь совершенно ни при чём. Однако идти с этим к Жерару было уже бессмысленно, мне и так дали вести это дело, куда уж больше…
Я вернулся к себе, сел и глубоко задумался. Форма синяка и направление удара никак не давали мне покоя. Во-первых, если, получив удар граблями по лбу, женщина в тот же миг падает на садовые ножницы, то с точки зрения медицины и анатомии синяк мог вообще не появиться. Ведь по идее вся кровь должна была вытечь через ужасную рану на спине. Значит, её целенаправленно оглушили и лишь потом уложили в нужной позе и закололи садовыми ножницами. То есть прошло несколько минут, за которые успел проявиться синяк. Надо срочно связаться с судмедэкспертом. Кстати, он давно должен был уже позвонить насчёт предварительного заключения о смерти…
— Флевретти, какой телефон у морга?
— Вам нужно в морг? Зачем?! Мы все там будем, куда торопиться?
Я многозначительно постучал себя пальцем по лбу — капрал понял, что сейчас не время для его глупых шуточек, и продиктовал номер. К счастью, медик-специалист, обследовавший тело, был на месте и Действительно обнаружил нечто интересное. Только явно не хотел делиться информацией с каким-то новеньким сержантом и требовал к телефону Жерара. Позже я узнал, что они были старые приятели ещё со школы и не без его помощи наш шеф подчищал дела.
Пришлось выкручиваться, нагло соврав, что комиссар сейчас очень занят пончиками, а расследование поручил непосредственно мне. После чего прямо предупредил, что в любом случае сейчас приеду, так как мне нужна его помощь. И месье Шабли, как звали нашего патологоанатома, пусть неохотно, но согласился встретиться со мной через полчаса в его рабочем кабинете.
Небольшой морг находился в подвальном помещении при единственной в городке больнице. Сам медэксперт — тощий, как кочерга, лысеющий сатир с кудряшками на затылке — встретил меня, держа руки в карманах чёрного халата, в его лошадиных зубах тлела дешёвая сигарета. Он приветствовал меня, так и не встав с табурета, мне сесть предложено не было.
— Сержант Брадзинский, полагаю? Что ж, вы настырный тип, не люблю таких, но… Кое-какая небезынтересная информашка у меня для вас есть. Конечно, я предпочёл бы говорить только со стариной Жераром. На моей памяти за столько лет ещё никто другой в нашей полиции даже не обсуждал со мной медзаключение о теле. Это слишком конфиденциально. Но раз уж он лично передал руководство расследованием вам… — Говорливый месье Шабли ссутулил плечи, вынул руки из карманов, развернул папку и, сощурившись, ещё раз пытливо посмотрел на меня. — Дело обстоит следующим образом. Смерть наступила в результате проникновения в тело инородного предмета. Синяк на лбу, расположенный скорее даже по диагонали, чем по горизонтали, но уж никак не по вертикали, является следствием удара тяжёлым предметом. Возможно, приведшим к кратковременной потере сознания, после чего в спину жертвы были вонзены садовые ножницы. Разумеется, при падении на них она не могла получить столь опасных травм, приведших к летальному исходу.
— Сорокалетний мужчина или девушка восемнадцати лет могли бы справиться с этим? — осторожно уточнил я. — Не с ударом по лбу, разумеется, а вот так вонзить ножницы?
Патологоанатом на минутку задумался, поскрёбывая редкую щетину на подбородке…
— Если вам интересно лично моё мнение, то я бы счёл, что садовый инвентарь воткнул ребёнок, но сильный, как взрослый. Субъект более высокого роста и с более длинными руками нанёс бы удар под иным углом. Это не самая загадочная смерть, с которой мне приходилось иметь дело. Вспомнить хотя бы смерть трубочиста лет десять назад, бедняга застрял в дымоходе и идеально подкоптился к новогодним праздникам. Тогда ещё было предъявлено обвинение его сожительнице, она намеренно перекармливала бедолагу плюшками, вот он и…
