Через неделю наш герой явился и рассказал свои удивительные новости: Машку вернуть ему не удалось, она три дня назад вышла-таки замуж за своего Джека.
Однако Рома, болтаясь по Америке, очаровал директоршу креативного агентства, которая посчитала его бесценным работником и оформила ему рабочую визу. Скорее всего, он женится на ней. Вполне возможно. Сьюзен очаровательна и восхищена его талантами. Америка, конечно, «большая деревня», «сборище идиотов», но в Сан-Франциско жить еще можно. К тому же со временем они собираются переехать в Нью-Йорк.
Ромка светился и казался почти счастливым. С большим недоумением он отнесся к вести о том, что его бывшая жена выходит замуж. А уж когда он увидел Васютку, то был потрясен до глубины души. Трудно вдруг оказаться дедушкой совершенно незнакомого шестилетнего малыша. Да и повзрослевшую Катюшку, сидящую рука об руку с Олегом, он как будто не очень узнавал.
Как изменилась его жизнь всего за несколько месяцев! Москва казалась чужой и грязной, его девочки вдруг превратились во взрослых молодых женщин, а его бывшая жена не захотела даже встретиться с ним. Мать тоже сподобилась только на краткий телефонный разговор, из которого он понял только одно: он ее разочаровал окончательно и бесповоротно. Впрочем, эту прямо не высказанную весть он принял со странным облегчением и легким оттенком горечи. Свободен. Теперь от меня ничего не ждут. И он улетел, ни с кем, кроме Лизы, не простившись.
В опустевшей бутовской квартире ветреным хмурым октябрем две немолодые, но симпатичные женщины пакуют имущество. Прошлая жизнь с трудом сортируется по коробкам, мы зависаем голова к голове то над старыми фотографиями, то над детскими рисунками. Умиляемся маленьким первым Лизиным платьишком, хохочем над костюмом зайчика, который Валюшка сшила кому-то из девчонок к утреннику. Нас обеих посещает странное чувство, что мы очень давно живем на свете. Прошлое кажется прекрасным, удивительным, дорогим. И как будто совершенно невозможно расстаться с этими пыльными вещами, хранящими в себе память пережитых событий. Дело продвигается медленно, как будто прежде чем начать новую жизнь, очень важно перетрясти, переоценить старую, разобрать ее по коробкам и ящичкам, уложить бережно, выбросив все, что перестало иметь значение…
Я заканчивала паковать посуду на кухне, когда Валюшка негромко позвала меня из комнаты:
– Смотри, читай… – С глазами, полными слез, она протянула мне аккуратно сложенную стопочку исписанных детским почерком листков.
Верхние записи начинались словами: «Кто я? Мне уже сорок, а я не знаю, кто я…», а в самом низу лежал листок…
«Иногда хорошо дойти до отчаяния, до последней черты. Именно тогда появляются силы на рывок в неизвестность. Когда понимаешь, что падать уже некуда, ты достиг дна, и теперь есть только один путь – наверх, к солнцу, к поверхности, воздуху, свету…»
Внизу листа тем же почерком стояла приписка: «Смешно, что когда-то давно я начала писать этот роман. Для тебя, папа, или нет, скорее, за тебя. Зачем? Не знаю. Глупо? Конечно. Но пятнадцатилетней девочке простительна глупость. И я прощаю себя за это. Как ни грустно, нельзя написать роман за другого, даже если очень хочется, даже если есть что сказать, потому что понимаешь и чувствуешь другого лучше, чем он способен понять себя. Теперь я понимаю, что этот роман был ошибкой. Очень ценной ошибкой в моей жизни.
Я прощаюсь с детской иллюзией. Иллюзией того, что я могу сделать что-то за тебя, папа. Отныне понимаю, что не могу. Пришла пора взять чистый лист, прислушаться к себе и написать первые слова моего собственного романа. И ты знаешь, я собираюсь сделать это не откладывая».
Эпилог
На Рождество сыграли Валюшкину свадьбу, Джованни и Энрико были дорогими гостями, не спускавшими с колен слегка окрепшего Василька. Лиза, переехав в отдельную квартиру, обрела цельность и уверенность в себе, научившись разделять полномочия с Королевой и оберегать Васютку от ее удушающей любви.
Катюшка с Олегом тоже собирались сыграть свадьбу в следующем сентябре. Через год по-настоящему влюбилась Елизавета, Павел стал прекрасным отцом для подрастающего сыночка. Васютка по-прежнему удивлял всех взрослостью суждений. Иногда, к беспокойству матери, просыпался и кричал по ночам. Сны о детдоме не оставят его еще несколько лет. Лиза, окончив университет и продолжая работать в королевской империи, создала общественное движение, благодаря которому попыталась донести до государства зарубежный опыт по патронатному воспитанию и отказу от системы государственных детских домов. Все это тогда казалось совершенной утопией, но Лиза была упорной и несгибаемой.
Лето все любили проводить в Ломбардии, к большой радости Джованни, который буквально обрел целую русскую семью, явно более близкую ему по духу, чем собственная итальянская, и потрясающего старшего друга – стареющего ресторатора Энрико. Василек, прозванный Джованни Васко, вскоре заговорил на итальянском свободнее, чем Елизавета. Безутешного Франко довольно быстро и «удачно» для бизнеса Марио женили, и он никогда не приезжал к Джованни, когда там гостила Елизавета.
Года через полтора объявился и Ромка, прислав мне письмо, в котором он зачем-то пространно и подробно описывал свой американский дом, машину, поездки, каких-то знаменитых партнеров. К письму были приложены фотографии. С них смотрел на меня совсем не изменившийся Ромка, обнимающий сидящую рядом красивую женщину. На лице его проступало хорошо узнаваемое выражение – он по-прежнему страдал от несовершенства этого мира.
Дно бесконечного колодца, или Мучительный путь нарцисса
Так хочется стать кем-то значительным, важным, запоминающимся! Хочется каждому, уверяю вас. Если уж не прославиться на весь мир и войти в анналы истории, то хотя бы иметь пусть небольшую, но уникальную черту. Ну, хоть как-то по-особенному готовить борщ, рассказывать анекдоты или даже болеть. Это психологическая особенность, присущая каждому, что поделаешь… Люди делятся на тех, кто признает это в себе, и тех, кто по каким-то причинам пока не хочет признать. Ощущать себя неповторимым – это нормально с психологической точки зрения. Но у некоторых из нас есть определенная предрасположенность к тому, чтобы считать себя не просто неповторимым, а уникальным в своем величии или своем ничтожестве. Внутри каждого из нас живет свой нарцисс, только как он там живет, вот в чем вопрос.
Нарциссические черты есть у каждого. Есть они и у тебя, дорогой читатель, и у меня, и у тех героев, о которых ты только что прочитал. У всех. Просто выражены в разной степени. И в разной же степени мешают или помогают жить. Некоторые психоаналитики (например, Н. Мак-Вильямс) говорят о современной «эпидемии нарциссизма». На мой взгляд, они совершенно правы. Система воспитания, особенности менталитета, ценности общества – буквально все способствует тому, чтобы нарциссизм как психологическая особенность или даже как патологический характер расцветал и все глубже пускал корни. Поскольку нарциссизм «передается по наследству», – нарциссический родитель очень часто «транслирует» модель поведения своему ребенку, – то мне кажется, пора осознать, что же наше поколение может оставить тем, кто пойдет за нами.
