– Давай. Все. С сей минуты я – Валька! – закричал на весь коридор Вилим Александрович Мошкин. – Нету больше Вилки! Ура-а!
UPGRADE! GO TO LEVEL TWO!
Игра вторая. Дорогой друг, Валька!
Тра-та-та-та!!!!!!! Не стреляйте в тапера, он играет, как умеет! LET'S GO! ПОЕХАЛИ?
Уровень 21. Герои меча и магии
Дело было вечером, и делать было нечего. Пришлось Зуле оставить теплый домашний уют, выйти на промозглую от осенних ветров и дождей улицу. Ехать на встречу с Дружниковым. Тот позвонил, велел прибыть к нему в офис после восьми, когда все разойдутся и будет пусто. И Матвеев отправился в Армянский переулок. Долго ловил частника, своя машина на беду второй день «загорала» в дружественном автосервисе, потом ехал через полгорода.
В офисе и правда, сидел Дружников один-одинешенек. Собственно, офис торговой фирмы «Дом будущего» всего-то являл собой две небольшие комнатушки, с нешуточной, однако, арендной платой. Кроме Дружникова и Вальки в штате пока значились еще только три человека: юная секретарша Оля, недавно окончившая курсы референтов, пожилая бухгалтерша Элеонора Петровна и Димка Алексеев, парень с Валькиной кафедры, соблазнившийся выгодным предложением подработать. Алексеев одновременно представлял собой транспортный отдел, ведал настройкой нехитрой компьютерной техники, и когда надо, был на подхвате, за неимением технического персонала в очередь с Олей подметал допотопным веником офис и выносил мусор. Оба директора, генеральный – Дружников, исполнительный – Валька Мошкин, в основном колесили по Москве из банка в налоговые органы, оттуда к Вербицкому и иным, нужным людям, утрясали вопросы, часто мотались по городам и весям от заказчиков к поставщикам и потом снова к заказчикам. За самоотверженную борьбу с реакционными захватчиками демократических завоеваний хозяева «Дома будущего» и в самом деле были премированы денежным кредитом аж в двести тысяч американских долларов, который тут же на корню весь и пошел в дело.
– А-а, это ты! – бросил Дружников вымокшему Зуле вместо приветствия. Он корпел над каким-то листком бумаги, от руки расчерченным на прямоугольники, в которые были вписаны непонятные аббревиатуры и сокращения, от некоторых прямоугольников к другим вели разноцветные стрелки.
– Звали? – так же коротко, но и опасливо откликнулся Матвеев.
– Звал, – важно ответил Дружников. – Ты вот что, друг мой ситный. Завтра я и Валька предложим тебе пост коммерческого директора, что-то вроде старшего экономиста. Или, как сейчас говорят, менеджера. Так ты откажись.
– За что? – захлебнувшись от незаслуженной обиды, воскликнул Зуля. – Я думал, вы… Я думал, мы…
– Нас…ть мне, что ты думал, – спокойно и грубо отозвался Дружников и снова уткнулся в свои прямоугольники. – Здесь ты мне не нужен. У меня на тебя свои виды.
– Какие? – спросил Матвеев, не ожидая ничего хорошего.
– Да успокойся ты! И давай без обид, – примирительно сказал Дружников, не желая сверх необходимого третировать Зулю. – Ты пока мирно получай диплом. И после иди служить государству. В министерство или еще куда. У твоего отца связи и я помогу. Станем тебя продвигать. На будущее. Понял, чего требуется?
– Понял, Олег Дмитриевич, еще бы не понять. Вы в самый корень зрите, как всегда, – отпустил комплимент Матвеев. На душе у него полегчало. Виды Дружникова на его персону как нельзя более устраивали Зулю. Для приличия он поинтересовался:
– Надеюсь, ваши дела в порядке?
– Дела как сажа бела, – осклабился в ответ Дружников. Это была шутка. – Меняем вот подъемные краны на сахар. С прибылью.
– Ну, еще бы! – поддержал с деланным энтузиазмом беседу Зуля.
– Фигня это, а не прибыль! И вообще, – тут Дружников с яростью отодвинул от себя листок, – чувствую себя, будто барахольщик какой. Шило на мыло. Краны, сахар, консервы! В сырьевую базу надо влезть и срочно, вот тогда будут дела! Кстати, нет ли у тебя на примете приличного человечка, но чтоб с головой? Только слышь, не шибко порядочного и чтоб за рупь воробья в поле загонял? Ась? А то мы с Валькой уже с ног сбились, не справляемся.
– Как же, есть такой, – ответил после недолгого размышления Матвеев. – С нашего отделения экономики и кибернетики. Аспирант первого года. Серега Кадановский. Сейчас он в общаге, в ДАСе им. Шверника обитает, сам питерский. Голова! Правда, раздолбай, но не через меру!
– Что раздолбай, то ладно. Я его к порядку живо приучу, за мной не заржавеет. А что голова, это хорошо. Ты вот что, завтра, как пошлешь нас подальше, так сразу его и помяни, и адресок подкинь. Остальное беру на себя.
Вечером следующего дня Валька с Дружниковым ехали в ДАС. Для удобства передвижений Дружников недавно сговорился в ближнем таксопарке с неким Мишей, старым волком московских автодорог, и тот за твердую ежедневную плату состоял теперь со своим такси при фирме.
– Жаль, что Зуля отказался, – все сокрушался по дороге Валька. – А как было бы хорошо! Старые друзья вместе одно дело делают. Как три товарища или три мушкетера!
– У каждого свое «хорошо». Нельзя же силой навязывать. Так уж совсем не по дружбе, – наставительно ответил Дружников.
– Это, да. Может, у Зули к предпринимательству душа не лежит. Хотя и у меня не лежит тоже. Но я же стараюсь. Ради общего дела, – как бы споря сам с собой, рассуждал Валька. – Еще неизвестно кого Зуля нам подсунул. Едем, как на смотрины.
Припарковались в сторонке, и Валька с Дружниковым пошли вдоль асфальтированной дорожки по направлению к вахте. Матвеев адреса конкретного не дал, сам не знал номера комнаты своего протеже. Сперва следовало выяснить у дежурного, где проживает аспирант Кадановский.
Но выяснять, однако, ничего не пришлось. Подойдя совсем близко к ДАСу, Валька и Дружников сподобились быть свидетелями следующей захватывающей драмы. Под окнами подпрыгивал и бесился взмыленный, разъяренный рыжеватый парень джинсово-фарцового вида, примерно одних с ними лет, швырялся комьями земли и мелкими камнями в окно второго этажа и визгливо кричал одну и ту же фразу:
– Кадановка, долб, отдай деньги! Сволочь!
Валька и Дружников остановились понаблюдать. Парень еще несколько минут кидался в окно и кричал, потом приморился и затих, однако, не ушел, продолжал стоять и выжидать неизвестно чего. Вскоре многострадальное окно приотворилось, из него опасливо выглянула лохматая кудрявая голова и стала озираться по сторонам. Однако прежде, чем ее заметил скандальный оппонент, Дружников обратился к ней первым.
– Эй, дятел, не ты часом будешь Сергей Кадановский? Мы от Матвеева, – на всякий случай предупредил настороженного собеседника Дружников, глядя на него снизу-вверх.
– Ну, я Кадановка. А вам чего надо? Авессалом сказал, что придут люди, а зачем, не сообщил.
Тут к Вальке и Дружникову подскочил джинсовый парень и закричал уже им:
– Он и вам должен? Хрен дождетесь. Я за ним уже второй месяц бегаю! – и парень опять завопил в сторону окна:
