Книга Как я (на)учился жить без папы, лежать в больнице, любить маму и многому другому… Книга для мам и сыновей, страница 15. Автор книги Игорь Павлов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Как я (на)учился жить без папы, лежать в больнице, любить маму и многому другому… Книга для мам и сыновей»

Cтраница 15

И правда, минут через пятнадцать – двадцать медсестра распахнула дверь до этого момента всецело моей палаты и мягко подтолкнула через порог мальчика. «Вот, Илюша, привела тебе нового друга», – улыбнулась она мне и закрыла за собой дверь с обратной стороны. Мальчик остался стоять на пороге.

Я нарочно не обратил на него внимания. Друга? Вот еще! Нужен был тогда мне этот друг! «Недолго же я наслаждался одиночеством, – думал я, – с этого момента у меня под ногами будет крутиться мальчуган, лет на пять младше меня!» Но краем глаза я очень даже внимательно за ним наблюдал. Он ни на секунду не растерялся, а уверенной походкой прошел к своей кровати с пакетом в руках. Пакет засунул в тумбочку, сам удобно расположился на кровати.

Стараясь на него сильно не пялиться, я демонстративно лег на свою койку и уставился в серый потолок. Не помню, сколько времени мы продолжали молчать. Это молчание вызывало у меня какой-то внутренний дискомфорт. Ведь рано или поздно мы должны были все-таки заговорить, познакомиться и стать лучшими друзьями, расставаясь при выписке из больницы, клясться друг другу в вечной дружбе и обмениваться адресами-телефонами. Так и случилось… почти.

Я первый нарушил молчание вопросом: «Как тебя зовут? А фамилия?» К вечеру мы действительно стали друзьями не разлей вода, даже несмотря на большую разницу в возрасте. В тот день Дима, так звали моего нового друга, много о себе рассказывал. Я узнал, что его одолел тот же недуг, что и меня, – пупочная грыжа. А раз так, то болезнь эта, судя по всему, не такая уж редкая и опасная, как я сначала полагал. Диме на следующий день тоже предстояла операция. Ночью я не давал ему спать, мучая дурацкими вопросами и шуточками, позабыв о своих страхах и печалях. Так прошел мой первый больничный день.

Утром я проснулся от того, что из угла палаты доносились непонятные дребезжащие звуки – Дима прочищал горло и громко сморкался в умывальник. Это было утро в нашей жизни, которые мы по всем правилам никогда не должны были забыть. Ведь нам впервые делали операцию! Мы с волнением ожидали вызова в операционную. Нам обоим было страшно, но ни я, ни Дима не подавали вида. Соревнуясь друг с другом в храбрости, мы шутили по поводу предстоящей операции и спорили, кого из нас увезут в операционную первым.

Первым увезли его. В палату зашла медсестра и попросила Диму раздеться до трусов, сделала ему укол и, взяв за руку, увела с собой. За дверями палаты поджидала больничная каталка, на которой его увезли в операционную. Я остался один на один со своими тревогами и страхами. Время будто остановилось. Мне казалось, что прошла целая вечность с того момента, как Диму увезли, и до того момента, как в дверях палаты снова появилась медсестра. Пришла моя очередь. Но где же Дима? Почему его не привезли в палату? Что с ним случилось? Вопросы, безмолвно адресованные медсестре, я не осмелился задать вслух. Мне было страшно за Диму и за себя. Раздеваясь, я чуть не запутался в пижамных штанах, потому что ноги перестали меня слушаться и словно хотели остаться в палате, а не ехать со мной в операционную. Хотели остаться здесь и мои руки, неловко цепляющие и опрокидывающие предметы с прикроватной тумбочки. И все остальное тело по-своему сопротивлялось. Даже пупочная грыжа не хотела отправляться в операционную, а беспокойно ныла внизу живота, будто умоляла пощадить ее.

Кое-как раздевшись, я получил свой укол и неуклюже забрался на каталку. Пока меня везли по длинным больничным коридорам в операционную, я лежал на спине и смотрел то на потолок, то на медсестру – от ее длинных ресниц и милого личика веяло спокойствием и доброжелательностью. Отдав себя полностью в ее руки, я несколько успокоился и расслабился. Над моей головой одна за другой мелькали больничные лампы и дверные проемы. Дорога в операционную, казалось, пролегала через все отделение.

Когда меня привезли в операционную, я увидел Диму. Он лежал на операционном столе, а над ним склонились хирурги. На моих глазах ему наклеили на живот марлевую повязку, сняли его со стола и, словно спящего ангела, аккуратно положили на каталку. Медсестра увезла его обратно в палату. А мне предложили занять освободившееся, еще тепленькое место.

Я с трудом запрыгнул на высокий операционный стол и лег. В руках и ногах чувствовалась дрожь. Клеенчатое покрытие стола неприятно липло к телу. Надо мной склонились хирурги и медсестры. Быстрым движением пара женских рук стянула с меня трусы, и я почувствовал, как заливаюсь краской. Медсестра по-деловому принялась намазывать мой живот йодом, а кто-то из врачей произнес убийственную для меня фразу: «Ого, так он у нас еще и небритый!» (врач имел в виду островок волос, который рано или поздно возникает у каждого мальчика внизу живота). Мои мысли были о том, как бы мне поскорей отключиться. К счастью, действие наркоза не заставило себя долго ждать.

Очнулся я уже в палате. На своей кровати лежал Дима и смеялся, глядя на то, как я ударялся головой о стену, потому что глаза мои застилал сплошной туман, за которым я ничего не видел. Ощущение было такое, будто моей головой весь день играли в футбол. Прошло немало времени, прежде чем я наконец полностью пришел в себя и стал понимать, где я и кто я. А к концу дня мы с Димой, как двое калек, сложившись пополам от зудящей внизу живота боли, на дрожащих ногах предприняли первую вылазку из палаты. На следующий день к нам в палату подселили еще двух мальчиков, и мы с Димой в их глазах выглядели настоящими героями, прошедшими огонь, воду и медные трубы. Не скрывая своего превосходства, мы принялись учить новичков уму-разуму.

Через несколько дней об операции напоминали разве что марлевая повязка на животе, которую нам меняли каждый день, и небольшой, длиной в пять – шесть сантиметров шрам. Однако это не мешало нам теперь вовсю дурачиться, бегать по коридорам больницы и пугать новичков. Незаметно пролетели две недели, а потом нас с Димой выписали. В школу я вернулся уже героем, рассказывая всем, что за время каникул не маялся ерундой, а прошел через серьезные испытания. В знак доказательства своих «подвигов» я гордо демонстрировал шрам и с грустью вспоминал о веселых больничных буднях и о своем новом друге, с которым, прощаясь, забыл обменяться телефонами…

С тех пор я успел полежать еще в трех больницах. В итоге я научился не только прекрасно себя чувствовать в подобных заведениях, но и сумел сделать несколько открытий.

Открытие первое. Никто не хочет лежать в больнице, потому что больница всегда сулит неприятности вроде уколов, клизм, оторванности от родителей и своих друзей. Ложась в больницу, никогда не знаешь, что там тебя ожидает, и это особенно пугает. Все мальчики, попадая в больницу первый раз, испытывают самые разные страхи. Но очень скоро эти страхи рассеиваются, стоит только найти себе в больнице хорошего друга или пережить одну из самых неприятных медицинских процедур.

Открытие второе. Если кому-то предстоит операция, как это случилось со мной, то сама мысль о ней может привести его в ужас. Ведь это о-пе-ра-ция! Самая настоящая! Но спешу тебя заверить, ничего страшного в этом слове нет. И даже если тебе предстоит куда более серьезная операция, чем та, которую делали мне, ничем ужасным это скорее всего тебе не грозит. Ведь все операции делают настоящие врачи, которые очень хотят тебя вылечить и постараются, чтобы тебе не было плохо. И тем не менее ты имеешь право бояться, какой бы серьезной или пустячной ни была болезнь. От этого ты не станешь девчонкой или трусишкой, потому что бояться за свое здоровье – это нормально. Взрослые и те порой так сильно боятся врачей, что отказываются их посещать и делают вид, будто с ними все в порядке, даже если сами серьезно болеют.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация