Анатолий С., 47 лет
Иногда переживания лиминальности возникают фактически на «пустом месте» – при субъективно переживаемом нежелании «жить по-старому» в силу неудовлетворенности текущим жизненным состоянием, в ситуации поиска «жизненной новизны».
* * *
В моей семье все, можно сказать, потомственные строители, даже женщины. Еще с детства помню, когда строили дачу, отцовы братья с семьями приезжали, и все они устраивали соревнование, кто лучше кирпичную кладку сделает. И я тоже был направлен по родительским стопам, закончил строительный. Учился неплохо, учеба легко давалась, хотя особого интереса и какой-то любви к профессии я тогда не приобрел. Но по молодости как-то мало думал об этом, да и не знал, куда меня тянет, чего хочу. А дальше по инерции работал в строительстве, в «лихие девяностые» мы организовали строительный кооператив, потом – свою фирму, строили дачи, коттеджи, пристани, бани…
Дела шли в гору, но я все время чувствовал, что вместе с успехом ко мне приходит какое-то внутреннее разочарование, мне становилось жалко, что жизнь проходит, а я занимаюсь какой-то ерундой. Ну, конечно, не совсем ерундой, но чем-то мне совершенно не нужным. Я не мог понять, откуда это, что это такое со мной, даже к психологу тогда ходил, и она мне объяснила, что это – профессиональное выгорание. Но все равно что-то было не так. Вроде, даже наоборот, во мне какой-то креатив проснулся, мы стали еще более популярными. А во мне одновременно крепло желание все бросить и уехать куда-нибудь подальше от этого всего.
И до того мне было паршиво на душе, что я взял, да и плюнул на текущие заказы и уехал в Голландию. Не знаю даже, почему меня понесло именно туда, в Амстердам, наитие какое-то, Божий промысел, наверное, но там, среди всяких туристских достопримечательностей я попал в музей бриллиантов. Полчаса, проведенные там, перевернули всю мою жизнь – хотите верьте, хотите нет. Я вдруг понял, чем хочу заниматься в жизни и чем – не хочу. Строить – не хочу, не мое, не для меня. Я вернулся домой, стал искать, где учат на ювелира, поступил заочно на физический…
В общем, рассказывать не буду, просто поверьте, я себя не узнавал – я с такой страстью во все это окунулся, что близкие перестали меня узнавать. Семь лет учебы и налаживания бизнеса для меня пролетели одним счастливым мигом. Я ездил на стажировку в Японию, я учился в Германии, я даже немецкий выучил! И сейчас, наконец, я счастлив. И надеюсь стать еще счастливее.
Илья Ф., 46 лет
Очень часто состояние лиминальности сопровождает специфические «экзистенциальные ожидания к жизни», ни одно из которых до текущего момента не оправдывалось.
* * *
Не знаю, как живут другие, а я, как говорится, «живу – надеюсь». Все мне кажется, что вот-вот что-то случится и жизнь повернется ко мне какой-то своей другой стороной. Не обязательно радостной, просто другой. Предназначенной мне и только мне. И я вдруг пойму или почувствую, для чего все это – моя прежняя работа, пережитые обиды, неудачи, предательства, расставания, новые встречи… Как будто все это – предисловие к какой-то более значительной, более интересной жизни. Мне хочется, чтобы в жизни была мне какая-то награда за все то, что пришлось перетерпеть и выплакать…
Дарья Ф., 39 лет
Наконец, переживание лиминальности может быть просто актом своеобразного «экзистенциального любопытства» – интереса к тому, как другие проживают жизнь, и примерки чужих способов жизни на себя.
* * *
Мы с сестрой – близняшки, и мне всегда казалось, что и жизнь у нас будет похожая. Как все близнецы, мы с детства были очень дружны и даже клялись себе, что никогда не расстанемся и замуж выйдем за мальчиков-близнецов, и жить будем в одном доме, только на разных этажах. Ну, знаете, детские такие фантазии…
А все складывалось совершенно иначе. Мы со Светланкой познакомились с близнецами, но ее парень женился на ней, а мой близнец – нет, как-то у нас взаимно все не сложилось. Она с мужем после окончания университета уехала в Австралию, он начал работать в компьютерной фирме вместе с другими русскими, както очень быстро преуспел, они натурализовались, купили дом, родились дети…
Короче, они там осели, а я осталась дома с родителями, закончила педагогический, стала работать в школе с первоклашками. Были у меня мужчины, но как-то все не очень складывалось в серьезные отношения, и я со временем перестала об этом думать. К сестре я ездила в гости, немножко завидовала, конечно, но, в общем, смирилась, что жизнь – не сказка, тем более что объективно и у меня все складывалось неплохо, нельзя сказать, что я была недовольна своей жизнью, но все чего-то ждала-ждала… Чего? Что моя жизнь станет похожа на Светкину.
И вот лет через десять после того, как они уехали, я была у них в гостях и снова встретилась со «своим» близнецом. Нельзя сказать, что я влюбилась, но во мне возникло такое странное чувство… как будто я снова встретилась с судьбой, что все моя прошлая жизнь не двигалась вперед, а стояла на паузе, как запись в диктофоне, а потом пошла снова… Очень хорошо помню, что я вдруг почувствовала, что моя подлинная, настоящая жизнь вот-вот и начнется, только руку протяни… И я протянула… И теперь все так и есть – мы замужем за мальчишками-близнецами, наши дома – напротив друг друга, наши мужья – компьютерщики, и у нас – по трое детей, хотя мои, конечно, младше, но зато есть близняшки!
Ирина Л., 45 лет
«Лиминальность изнутри»: что чувствует «лиминарий»?
Распознать переживание лиминальности можно по целому ряду признаков. В рассказах респондентов ярче всего обращают на себя внимание переживания утраты стабильности, разлада с самим собой, в той или иной степени дифференцированное понимание необходимости «что-то менять», внести новизну в жизнь. Эмоциональный фон этих переживаний может быть как негативным (сопряженным с разочарованием, неудовлетворенностью, фрустрацией экзистенциальных потребностей), так и предстартово-позитивным, обусловленным предвкушением новизны, переживанием «жизни с чистого листа», начала, удовлетворения от собственной решимости («вот решусь – и начну новую жизнь»).
Лиминальность можно соотнести и с ситуацией смыслоутраты, инициирующей новый смысловой поиск. Ее сопровождают:
1) переживание пустоты и бессмысленности жизни, которое постепенно нарастает и охватывает все больше и больше разных жизненных ситуаций;
2) общий негативный или безразличный эмоциональный фон существования;
3) утрата ощущения субъективной значимости собственных намерений, целей и видов деятельности;
4) недостаточная осознанность и четкость представлений о направлениях личностного роста, векторах самоизменения;
5) трудности в переводе намерений в конкретные цели;
6) краткосрочные временные целевые перспективы, не образующие значимых иерархий;
7) сужение диапазона и масштаба жизненных мотивов («жизнь одним днем»), приводящее к фрагментации деятельности и жизни в целом;
