Когда Речь становилась устной, ее течение могло меняться быстро и неожиданно.
Снилось мне, что плыву я, расслабившись, на своем плоту, Речь течет медленно, спокойно – я и вздремнул. Но вдруг разыгралась настоящая речевая буря: поверхность реки закипела; отдельные слова высоко выпрыгивали из воды, а некоторые выражения были такими свирепыми и резкими, что мой плот швыряло из стороны в сторону. В конце концов, меня вынесло к Водопаду Брани, где плот не выдержал и раскололся. Обломки суждений, из которых он состоял – «ясно», «Мали», «излаг», «пой», «гда» и другие, – были унесены эмоциональными междометиями. Я сам едва не утонул в воронке несправедливых обвинений. Когда Речь немного успокоилась, я решил ее подпитать и почистить.
Это была долгая и кропотливая работа. По обоим берегам речки было немало Библиотечных водохранилищ. Я прорыл каналы, соединив эти водо-(а может быть, слово-?) хранилища с Речью. Какие чудные словесные богатства полились в Речь, сколько новых красивых слов заплескались в воде, сверкая на солнце золотой чешуей! А я между тем объявил беспощадную войну появившимся в Речи словам-паразитам. Эти неприятные создания выскакивали наружу там, где их никто не просил, и очень засоряли течение Речи. Всплывает, скажем, вполне стройное и симпатичное высказывание, глядь – между его словами нахально втискивается слово-паразит: «Я, это самое, сегодня, так сказать, к вам пришел, чтобы, как бы, пригласить вас на, как бы, день рождения». И непонятно – точно ли вас пригласили на день рождения или все это – как бы. Я ловил слова-паразиты сетями и выдергивал их из высказываний.
Мои труды не пропали даром. Скоро Речь стала чистой и прозрачной. Красивые и правильные слова составляли глубокие и точные мысли. Суждения стали богатыми по смыслу и изящными по форме. И значительно реже появлялись на речке пороги, на которых бурлили резкие и грубые слова.
Только я собрался с удовольствием поплескаться в речке Речь, как… проснулся! Даже жалко, правда?
Глава 9
Болельщики закрытого города
Ночь прошла спокойно. Рано утром Гаф Гафыч отправился на разведку. Он вернулся довольно быстро, ухмыляясь во всю пасть. Ухмыляться ему было непросто, потому что в зубах он держал пакет с несколькими сырными лепешками – местным деликатесом. За завтраком Гаф Гафыч рассказал друзьям о том, как заговорил с продавцом этих лепешек, чем поверг его в полный ужас. Во-первых, тот никогда в жизни, видимо, не встречал говорящих собак («Какие они здесь все-таки темные», – заметил по этому поводу пес), а во-вторых, разговаривать продавцам с покупателями было категорически запрещено.
Стремясь как можно скорее прекратить опасный контакт, продавец всучил Гаф Гафычу пакет с лепешками, знаками отказываясь от денег, которых, впрочем, у собаки и не было.
Однако если проблема питания таким образом решилась, то оставался неясным вопрос о том, как путешественникам попасть во дворец короля Бесконтакта и добыть Ключ Понимания. Днем ходить по улицам всем вместе было очень опасно, потому что антиконтактная полиция арестовывала всех, кто объединялся в группы менее восьми человек. Но и ждать до вечера время не позволяло.
Друзья договорились двигаться по городу на некотором расстоянии друг от друга, чтобы никто не заподозрил, что они связаны между собой. Помещение телеграфа они покинули по очереди с небольшими промежутками и, не теряя друг друга из виду, направились по улице в сторону теперь уже хорошо видных башенок королевского дворца.
В разгар дня прохожих встречалось гораздо больше, чем вечером. Но все они выглядели мрачными и настороженными, старались не смотреть по сторонам и прошмыгнуть мимо как можно быстрее.
Когда Юля, шедшая впереди, поравнялась с воротами стадиона, как раз закончился футбольный матч (позже она узнала, что футбольные правила тут были необычными: каждый из игроков – даже одной команды! – играл сам за себя). Толпы болельщиков начали выливаться на улицу. Людские потоки разделили друзей. Юля увидела, что зрители были либо в фиолетовых куртках и брюках, либо в зеленых. Все лица были закрыты невыразительными масками соответствующего цвета с прорезями для глаз. Юлю поразило, что эта громадная масса людей двигалась абсолютно молча, причем фиолетовая и зеленая волны не смешивались друг с другом.
Юля оказалась как раз на границе между фиолетовыми и зелеными, в узенькой полосе пустого пространства. Опасаясь, что рослые люди могут ее случайно раздавить, она устремилась вперед, в просвет между людьми, чтобы быстрее вырваться из толпы. В этот момент что-то произошло: представители зеленых и фиолетовых сцепились в драке. До того молчавшие люди разразились грубыми криками и злобными насмешками в адрес друг друга.
Потасовка начала быстро разрастаться, втягивая в свой водоворот новых болельщиков. Юля не смогла смотреть на это спокойно.
– Да что же вы деретесь?! – завопила она тонким голосом. – Ну-ка прекратите!
Юлин крик оказался настолько неожиданным, что люди и в самом деле перестали драться и завертели головами, пытаясь понять: кто это так пронзительно орет? В Юле вдруг проснулся педагогический азарт, и с видом строгой учительницы она скрестила руки на груди и с осуждением посмотрела вверх, встав между зелеными и фиолетовыми болельщиками.
– Вы что же думаете, что если вам нравятся разные команды и разные цвета, то надо свою правоту доказывать кулаками? сурово спросила она. – Неправильно думаете!
У Юли уже имелся опыт примирения своих одноклассников – спартаковских и динамовских болельщиков, и она решила его использовать.
– Почему вы так ненавидите своих соперников? Да вы посмотрите друг на друга! Чем вы отличаетесь? Две руки, две ноги, голова все ведь одинаково. Стыдно устраивать драку только потому, что у одного куртка зеленая, а у другого фиолетовая. Как дети! Ну-ка снимите маски!
Юля скомандовала это таким уверенным тоном, что двое ближайших к ней болельщиков тут же сдернули с лиц тряпичные маски. Под зеленой маской скрывалась несколько растерянная физиономия симпатичного парня, а фиолетовый болельщик оказался… девушкой, светлые волосы которой рассыпались по плечам. Красивые голубые глаза девушки взглянули сначала на Юлю, затем на парня, да так и остались устремленными на него.
– Помиритесь, – посоветовала Юля. – Поймите, что самое лучшее в жизни – это хорошие отношения с людьми.
Парень и девушка смотрели друг на друга. И улыбались. А все остальные, замерев, смотрели на них. Здесь, в Закрытом Городе, где, думалось, все связи разорваны окончательно и бесповоротно, впервые за долгое время два человека улыбались друг другу…
Вой сирены в наступившей тишине показался оглушительным. С десяток полицейских со свирепыми физиономиями врезались в толпу болельщиков, распихивая людей в стороны, и устремились к Юле.
– Бежим! – крикнул Пси-Маг, вынырнувший из гущи тел, и, схватив Юлю за руку, увлек ее за собой.
