— Но почему некоторые люди травят собак? — поинтересовался
Селби.
— Да по той же причине, что иные готовы на грабеж и
убийство, — сказал ветеринар. — Люди в целом порядочны, но среди них все же
много таких, которым наплевать на права остальных. По-моему, тип, способный
отравить собаку, может отравить и человека, если посчитает, что ему удастся
уйти от возмездия. Надо принять закон, согласно которому отравление собаки
каралось бы тюремным заключением. Просто кровь закипает в жилах, когда я думаю
о человеке, преднамеренно бросившем собаке отравленный кусок. Я готов
собственноручно застрелить его. Поедем хорошенько осмотрим твой дом. Говоришь,
пес не выбегал во двор? Возможно, нам удастся найти яд и мы сможем узнать
немного больше.
— А как насчет Рона? Может быть, лучше побыть с ним?
— Нет никакой необходимости. Говоря по правде, Гарри, я
думаю, он вытянет. Не могу обещать, но, думаю, худшее позади. Самое главное
сейчас для собаки — покой. Мой ассистент не будет сводить с него глаз. Твоя
машина здесь?
— Да.
— Отлично. Мы поедем вместе.
Вся троица отправилась к похоронной конторе Перкинса. Его
квартира располагалась над траурным залом. Позади здания находился двор,
обнесенный забором, в котором была проделана калитка.
— Собака бывает во дворе? — спросил доктор Перри.
— Да, она всегда либо дома, либо здесь.
Доктор Перри прошел вдоль забора, внимательно глядя себе под
ноги. Неожиданно он остановился и поднял нечто напоминающее комок земли. Доктор
разломил комок, и перед их взорами предстал кусок красного сырого мяса.
— Вот вам, пожалуйста, — сказал он, — маленький смертельный
комочек. Мы имеем дело с опытным отравителем. Он вложил яд в сырой гамбургер и
обкатал мясо в земле, так что человеку его практически невозможно заметить.
Собака-то чует мясо сквозь слой земли. Посмотрите вокруг, может быть, попадется
еще.
Обследование двора выявило еще два отравленных комка.
— Обрати внимание, как они размещены у забора, — сказал
Селби коронеру. — Их не просто перебросили, а аккуратно положили. Значит,
кто-то проходил через калитку во двор.
— Ты прав, клянусь святым Георгием! — воскликнул Перкинс.
— Да, это безусловно так, — согласился доктор Перри. — Но
почему, скажите мне, собака не лаяла, если была здесь, во дворе? Более того,
почему отравитель просто не перебросил мясо собаке через забор, оставаясь на
улице?
Перкинс, обратившись к Селби, спросил:
— Что ты можешь сделать с отравителем, Дуг?
— Не много, — признался Селби. — Очень трудно добиться
осуждения, даже если отравители и предстают перед судом. Больше того, осудив,
судья тут же отпускает их на поруки. Никакой судья не пошлет человека в тюрьму
за отравление животного. Обычно это владелец собственности и уважаемый во всех
отношениях гражданин. Будучи однажды схваченным за руку, он обычно на некоторое
время прекращает свою отравительскую деятельность.
— А по-моему, — заявил Перри, — их надо вешать. Это
преступление хуже убийства.
— Именно так думаю и я, — с чувством произнес Перкинс.
Они пересекли двор в обратном направлении и вошли в комнату
позади траурного зала.
— Наверное, стоит посмотреть и здесь, — предложил Перри. —
Скорее всего, кто-то бродил вокруг и разбрасывал отраву. Припомни, с кем ты
встречался сегодня, Гарри. Один из них и будет человеком, разбросавшим отраву.
— Вспомнить нетрудно, — сказал Перкинс. — Однако здесь побывало
немало людей, потому что я проводил коронерское слушание по делу об убийстве в
отеле. — Он повернулся к Селби: — Это произошло вчера, когда тебя не было.
Присяжные вынесли вердикт: убийство неизвестным лицом или неизвестными лицами.
Я думал, ты уже знаешь.
— Да, — заметил Селби, — могло быть вынесено только такое
решение. — Обращаясь к Перри, он спросил: — А вы, доктор, не были знакомы с
убитым?
— Никогда в жизни не встречал, насколько могу припомнить.
Из внутреннего кармана пиджака Селби извлек фотографию и
продемонстрировал ее доктору Перри.
— Посмотрите-ка на нее внимательно, — сказал он, — не
покажется ли этот человек вам знакомым?
Доктор Перри под разными углами изучил снимок и отрицательно
покачал головой:
— Нет. Шериф уже спрашивал меня и показывал такое же фото. Я
ответил, что никогда не видел этого человека, однако сейчас, разглядывая
фотографию, я не могу избавиться от ощущения, что видел его где-то… знаете, в
лице есть что-то знакомое. Возможно, просто распространенный тип.
Селби разволновался:
— Подумайте как следует. Вам, наверное, известно, что в
портфеле покойного были газетные вырезки по делу, в котором вы заинтересованы.
— Да, шериф мне об этом сказал, — ответил Перри. — Однако
мой судебный процесс интересует очень многих. Я получаю множество писем.
Оказывается, многие люди, получив предварительное решение о разводе,
отправлялись в другой штат для нового бракосочетания. Теперь они беспокоятся о
своем юридическом статусе, особенно в части наследования. Возможно, поэтому
покойный интересовался моим делом… Но все-таки он кого-то напоминает… Позвольте
мне взглянуть на вырезки, может быть, я больше припомню. Сотни людей присылают
мне вырезки и просят сообщить подробности.
— Вы им отвечаете? — поинтересовался Селби.
— Нет. У меня нет времени. Бизнес отнимает все. Приходится
работать не покладая рук, чтобы выплачивать по закладной за лечебницу. Хотелось
бы, чтобы дело поскорее завершилось. Мой адвокат утверждает, что оно почти
закончено. У меня нет возможности выплачивать ему обычный гонорар, поэтому он
рассчитывает на долю. Получит почти столько же, сколько и я.
— Желаю ему преуспеть, — заметил коронер, — он задолжал мне
кое-что, и срок выплаты уже прошел.
Коронер достал портфель, чемодан и портативную пишущую
машинку.
— Кстати, — спросил он, — не будет возражений, если я верну
вещи вдове? Она недавно заходила за ними.
— Не возражаю, — сказал Селби, — но спроси на всякий случай
и у шерифа.
— Я уже это сделал. Шериф дает добро, если ты не возражаешь.
— Тогда отдавай. Но проверь все по описи. Коронер открыл
чемодан и портфель.
— Ладно, — сказал Селби, — я собираюсь назад, к себе.
Возможно, доктор Перри сообщит нам что-нибудь новенькое, обследовав эти
ядовитые объедки.
— Подождите минуточку, — проговорил ветеринар, раскладывая
вырезки, которые передал ему коронер. — Что это там, в углу комнаты?
