Коронер вздохнул и произнес:
— Ну что же, мое дело — сказать, а решать тебе. Превращай
это дело в дело об убийстве, если тебе так хочется. Но когда оно вернется
бумерангом, будет поздно.
Селби ухмыльнулся, поблагодарил коронера, вышел из
похоронной конторы и направился прямо в отель «Мэдисон». Там у него произошел
нелегкий разговор с Джорджем Кашингом.
— Отто Ларкин сказал, — начал Кашинг укоризненно, — что в
деле Брауера ты пытаешься сделать из мухи слона. Ты нехорошо себя ведешь по
отношению ко мне, Селби.
— Я веду себя должным образом. Особенно по отношению к тебе,
Джордж.
— Ну, если не мне лично, то моему бизнесу ты бесспорно
наносишь урон.
— Я совсем не касаюсь твоего бизнеса, мне необходимо лишь
установить все факты по делу.
— Кажется, у тебя уже достаточно фактического материала для
его завершения.
— Вовсе нет. То, что я собрал, оказалось ложным. Начать с
того, что покойный вовсе не Чарльз Брауер.
— О, это! — небрежно бросил Кашинг, отмахнувшись. — Самое
заурядное явление. Многие регистрируются по той или иной причине под чужим
именем, а если у кого-нибудь из них в кармане оказывается визитная карточка
приятеля, то этот человек, ничтоже сумняшеся, пользуется его фамилией,
рассчитывая в случае необходимости продемонстрировать карточку. Честно говоря,
я не знаю, почему они так поступают, мы совершенно не обращаем внимания на
имена. Нам надо знать только домашний адрес, да и то лишь для того, чтобы
выслать по нему забытые гостями вещи.
— Был ли этот человек знаком с кем-либо из постояльцев? —
спросил Селби.
Кашинг в удивлении приподнял брови:
— В отеле? Не думаю.
— Может быть, у него были знакомые в нашем городе?
— Здесь я ничего не могу сказать. Во всяком случае, мне об
этом неизвестно. Могу лишь предположить, что житель Миллбэнка в Неваде, да еще
домосед, вряд ли может иметь знакомых в нашей гостинице или городе.
— В тот момент, когда шериф Брэндон и я позавчера утром были
на пятом этаже, — сказал Селби, — пастор вышел из номера на пятом. Номер по
правой стороне, наверное, где-то между пятисотым и пятьсот девятнадцатым.
Выражение лица Кашинга изменилось, он не мог больше
сдерживать свои эмоции. Наклонившись к Селби, он прошипел:
— Слушай, Дуг, кончай расследование. Ты вредишь не только
отелю, но и себе тоже.
— Я намерен выяснить до конца, кто этот человек, как и
почему он умер, — угрюмо заявил Селби.
— Всего лишь залетная пташка из Невады, знакомый человека по
фамилии Брауер из Миллбэнка. Он знал, что Брауер отправился половить рыбку, и
решил, что ничем не рискует, если позаимствует его имя.
— Кто остановился в этих комнатах на пятом? — не отставал
Селби.
— Не могу сказать.
— Посмотри в книге регистрации.
— Послушай, Дуг, ты переходишь все границы.
— Посмотри книгу регистрации, Джордж, — настойчиво повторил
Селби.
— У нас нет книги, мы ведем регистрацию на карточках.
— Как вы их храните?
— В алфавитном порядке.
— Но, видимо, вы их переносите в какой-то регистр для
ежедневного учета? Принеси его сюда.
Кашинг поднялся, направился к двери, но потом, поколебавшись
какое-то мгновение, вернулся и вновь уселся в кресло.
— Ну, — сказал Селби, — все-таки ты принесешь мне список?
— Есть одна вещь, которую я не хотел бы предавать гласности.
Она совершенно не имеет отношения к твоему расследованию.
— Что ты имеешь в виду?
— Один гость не внесен в регистр, но ты так или иначе
узнаешь об этом, если начнешь совать нос во все Щели… А мне кажется, — сказал
Кашинг с горечью, — что именно так ты и намерен поступать.
— Именно так, — живо пообещал Селби.
— В понедельник у нас была гостья, которая пожелала остаться
инкогнито.
— В каком номере?
— Пятьсот пятнадцатом.
— Кто она?
— Не могу сказать тебе, Дуг. Она не имеет отношения к
следствию.
— Почему ты не хочешь назвать ее имя?
— Да потому, что она была здесь по делу. Дело весьма
конфиденциальное, и она хотела сохранить все в тайне. Женщина
зарегистрировалась под чужой фамилией и заручилась моим словом, что я никому не
скажу о том, что она остановилась у нас. Гостья оставалась здесь всего
несколько часов, управляющий ее делами — несколько дольше.
— Так как же ее зовут?
— Ну, я не имею права сказать. Она знаменита и не желает,
чтобы газеты трепали ее имя. Не хочу нарушать свое слово. Время от времени,
желая скрыться от всего, она поселяется у нас, всегда в одном и том же номере.
Ну, я как бы держу его только для нее… Я тебе это рассказываю лишь для того,
чтобы не было шума вокруг пятьсот пятнадцатого номера.
В голове Селби неожиданно выкристаллизовалась одна идея,
идея абсолютно нелепая, не имеющая никакого смысла и, таким образом, полностью
отвечающая всем остальным обстоятельствам расследуемого дела.
— Эта женщина, — начал он спокойным, уверенным и безапелляционным
тоном человека, абсолютно убежденного в своей правоте, — эта женщина — Ширли
Арден, киноактриса.
Глаза Джорджа Кашинга округлились в изумлении.
— Откуда, черт возьми, это тебе стало известно?
— Не имеет значения. Рассказывай все, что знаешь.
— С ней был Бен Траск, управляющий ее делами и рекламный
агент. Мисс Арден поднималась на грузовом лифте. Траск обеспечивал прикрытие.
— Кто-нибудь из обитателей отеля заходил к ней?
— Не знаю.
— Траск занимал отдельный номер?
— Нет.
— Что представляет из себя пятьсот пятнадцатый номер.
Комната?
— Апартаменты. Гостиная, спальня и ванная.
— Были ли телефонные звонки извне?
— Не знаю, но это легко проверить, заглянув в журнал.
— Проверь, пожалуйста.
Кашинг беспокойно поерзал и сказал:
— Пастор оставил конверт в сейфе гостиницы. Я вспомнил о нем
лишь сегодня утром. Не хочешь взглянуть?
— Что в конверте?
— Письмо, а может, еще что-нибудь.
