Какие лекарства принимал диктатор и имеет ли это значение? Существует ли связь между историческими событиями и фармакологией? Годами Морелль педантично отмечал, с помощью каких средств он постоянно поддерживал своего пациента в работоспособном состоянии. Ему приходилось делать это, ибо, случись что-нибудь с Гитлером, он представил бы в гестапо подробный отчет о проводившемся им лечении. Так появилась эта необъятная, единственная в своем роде история болезни, изобилующая массой деталей. Тому, кто захочет расшифровать содержащиеся в ней записи, придется разыскивать ее по частям в различных архивах, так как наследие Морелля было разделено. Одна часть хранится в Федеральном архиве в Кобленце, другая – в Институте современной истории в Мюнхене, третья и наиболее значительная – в столице США.
Выездная сессия: Национальный архив в Вашингтоне
Напоминающее античный храм монументальное здание архива стоит на Пенсильвания-авеню, внутри правительственного квартала столицы державы-победительницы во Второй мировой войне. Белый дом находится в двух шагах, на той же улице. What is past is prologue – «Прошлое – это прелюдия» – выбито на портале здания из белого камня.
Внутри, в светлых залах, где располагаются хранилища, царит порядок. Однако найти нужные документы здесь не так легко – их просто слишком много. Подобно гигантскому пылесосу армия и спецслужбы Соединенных Штатов всосали в себя горы документов поверженного Германского рейха. Ныне они хранятся в Вашингтоне и в филиале Национального архива в Колледж-парке, сравнительно недалеко отсюда, в штате Мэриленд – в самом большом архивном здании в мире. Для того чтобы найти нужные материалы, можно воспользоваться каталогом, компьютером и, главное, услугами женщины-архивариуса, которая способна ввести в поисковик такой сложный немецкий термин, как Reichssiherheitshauptamt (Главное управление имперской безопасности).
Сопровождавший меня Пол Браун не разделял моих надежд на то, что мне удастся найти здесь всё о личном враче Гитлера. В процессе поисков у меня не раз возникало чувство, будто я бросаю плоские камешки параллельно поверхности воды, которые, едва соприкоснувшись с ней, подпрыгивают, продолжая лететь дальше. Полный доступ к информации, полное погружение в нее отсутствовали. Более или менее внимательно просмотреть всю эту гору документов не представлялось возможным. По мнению Брауна, история всегда представляет собой одно и то же: спекуляцию, основывающуюся на разрозненных фактах. Он не верил, что я сумею докопаться до исторической правды.
Ясно было одно: вскоре после окончания войны Тео Морелль стал объектом тщательного изучения со стороны спецслужб США в рамках Nazi War Crimes Disclosure Act – Акта расследования военных преступлений нацистов
[227]. Американцы хотели выяснить, какую роль играл личный врач Гитлера: был ли он причастен к очевидному ухудшению состояния здоровья своего пациента, быстро прогрессировавшему с осени 1941 года, или, может быть, даже пытался отравить его. При этом в центре расследования находился вопрос о наркотиках и наркотической зависимости. Так виновен ли лейб-медик в том, что он накачивал Гитлера стимуляторами?
Начиная с лета 1945 года Морелль в течение двух лет подвергался допросам и, по некоторым данным, даже пыткам – якобы ему вырывали ногти, дабы он открыл свою тайну. Но у американских военных ничего не вышло. Секретное досье отражает разочарование следователей, которые свидетельствуют о противоречащих друг другу показаниях Морелля. В Medical Assessment File
[228] Морелля значится: «Он общителен, говорит о разных несущественных мелочах, пытается заполнить откровенные пробелы в памяти измышлениями, в результате чего зачастую противоречит сам себе […]. Психическое состояние пациента подвержено резким переменам […]. По всей видимости, профессор Морелль страдает легкой формой экзогенного психоза, причиной которого является его тюремное заключение. Его вменяемость ни в коей мере не ограничена. С другой стороны, достоверность его показаний представляется сомнительной в силу наличия провалов в памяти, которые он пытается заполнить всевозможными выдумками»
[229]. Вывод был следующим: Морелль не желает или не может разъяснить суть своей деятельности.
Не смогли прояснить картину и три немецких врача-фармаколога, которые были привлечены в качестве экспертов
[230]. Вывод Специального отчета № 53, озаглавленного «Слухи об отравлении Гитлера», гласил, что Морелль не давал своему пациенту ни яд, ни слишком большие количества наркотических средств с целью подорвать его здоровье. Единственными причинами столь удивительной психической и физической деградации Гитлера явились сильный стресс и несбалансированная вегетарианская диета.
Но все же верна ли эта оценка? Может быть, в силу близости событий войны, затуманивающих взгляд, а также недостаточности документальной базы следует относиться к ней, по крайней мере, с осторожностью? Американцы хотели собрать необходимую информацию, чтобы разоблачить бесчисленные мифы, окружавшие фигуру Гитлера
[231]. Но, не сумев ничего добиться от Морелля, они потерпели неудачу.
При этом все ответы на их вопросы находились в оставленных ими записях – пусть они были где-то спрятаны и не имели однозначной интерпретации. Наследие Морелля включает в себя исписанные убористым почерком страницы с рецептами, изобилующие загадочными сокращениями карточки, записные книжки с трудночитаемыми текстами, исписанные от обложки до обложки календари-еженедельники, разрозненные листы с записями, огромное количество деловых и личных писем. Заметки повторяются, слегка варьируются, вновь появляются в тетрадях, на конвертах, на визитных карточках.
