Как известно, Джек был легкомысленным человеком. Ему нравилась легкая и комфортная жизнь, все остальное шло не в счет. Именно это не любила в нем Энн Бонни, считавшая, что он должен обо всем думать, накопить состояние, а потом отойти от дел. Она была единственной наследницей своего отца, и после его смерти все его состояние и владения перешли бы к ней. И она бы хотела, чтобы ее избранник был состоятелен и мог занять достойное место рядом с ней.
«Злой» шел по курсу между Подветренными и Наветренными островами, к югу от Пуэрто–Рико и Испанских островов. Придя на место, Джек слонялся без дела в маленькой бухте, ожидая свои корабли.
Эта небольшая бухта могла спрятать от любопытных глаз четыре или пять кораблей. В ней также было, где отдохнуть на суше. Когда корабль стоял на
коре, матросы могли сойти на берег и разбить палатки. Переносили провизию, устанавливали походную кухню, из близлежащих городов привозили женщин и делили трофеи.
Целыми днями матросы с обоих кораблей и офицеры взвешивали и оценивали золото, делили его на двести частей, которые надо поделить между членами команды. Но вначале были определены специальные премии. Каждый раненый, если его раны не вели к выходу из пиратского братства, получал сто фунтов сверх своей доли. Если же он становился совершенно недееспособным, то получал от пятисот до тысячи фунтов и мог остаться на борту судна до захода в порт, а там спокойно сойти на берег. Баттонс, как помощник капитана, получала вдвое больше матросов.
Перед распределением все добро сваливали перед капитаном, который сидел в гамаке, с пистолетом наготове. Матросы усаживались друг против друга в два ряда, женщины и местные жители позади. Представитель каждой команды брал долю и, передавая ее дальше по ряду, отдавал пирату, а Ситцевый Джек называл стоимость доли. Все шло хорошо, пока делили монеты и цепочки из драгоценных металлов, потому что они делились по весу, и каждый мог видеть, что его доля не меньше, чем доля соседа. Когда же дело дошло до драгоценностей, где не было двух одинаковых по весу или цене, начались споры и недовольство. Иногда, получая то, что не производило впечатление ценного или что ему было не нужно, матрос пренебрежительным жестом бросал это через плечо стоящей позади местной женщине. Некоторые обменивались с другими, многие сердились. Но все забывалось, когда дележ заканчивался, выносили бочонок с ромом, звали музыкантов и начинались песни и пляски.
Очень часто коки и гребцы напивались так, что забывали о своих обязанностях, и тогда местное население выполняло роли слуг. Пираты не скупились, и, пока они веселились, жители, по большей части метисы и испанцы, толпой стояли вокруг них. Бывало, что танцующая местная женщина выскакивала в середину пиратского круга и отплясывала зажигательное фанданго под одобрительные крики разбойников, которые в конце, оценив по достоинству ее танец, бросали к ее ногам монеты и безделушки. Ночью устраивали большой костер, и пьянка и веселье продолжались. Туземцы приносили еще дров, выпивалось еще больше рома, и пока последний пират и его подружка не падали, гулянье не кончалось. Большинство просыпалось, когда солнце стояло уже высоко. Едва ворочая языком и с тяжелой головой, они искали спасения в том, что накануне их свалило.
Ситцевый Джек Рэкхэм и его команда ждали встречи с «Утренней звездой» еще две недели. Но местное население утверждало, что за время их присутствия не появлялся ни один корабль. В конце концов о судне и его команде перестали думать, решив, что они пропали или захвачены другим кораблем. Никаких сетований или пауз в развлечениях не последовало. Они пропали, ну и черт с ними.
Был уже конец мая, когда Ситцевый Джек собрал проспиртованную команду обратно на корабль и поднял наконец паруса. Им снова нужен был ром и мука, сухое мясо и другие продукты. Они нагрузили трюмы тропическими фруктами и овощами, лимонами, апельсинами, бананами и огромными горами кокосов. Все это, да зще рыба, выловленная в Карибском море, вот и все их продукты. В первую очередь они решили наведаться на Тортугу, где смогут пополнить запасы вяленого, сухого и копченого мяса. Перед отплытием Рэкхэм обещал, что через три месяца они вернутся.
Но на «Злом» не все шло гладко, хотя ревность Джека утихла, а тайну Баттонс он держал за зубами. Она была прекрасным офицером и следила за дисциплиной лучше, чем он сам. Зачастую Джек восторгался ее способностью, несмотря на слабый пол, подавлять любое недовольство и периодически возникавшую угрозу бунта. Было очевидно, что рано или поздно его восхищение примет другой оборот. Живот Энн становился все больше и больше, а Джек не мог любить будущего ребенка или относиться к нему, как к своему.
К тому же Энн была старше второго помощника. До Джека дошло, что Баттонс была бы очень привлекательной женщиной, если бы ее можно было склонить одеваться в подобающую одежду. К тому же они вместе могли бы славно пиратствовать.
Интерес Джека к Баттонс, как к женщине, зашел уже достаточно далеко, когда ирландка заметила это. Сама же Баттонс не подозревала, что за ней пытаются ухаживать. Она воспринимала капитанские комплименты как вполне заслуженные. Но Энн накинулась на него, словно тигрица.
— Скажи мне, если только посмеешь, что ты не обманываешь меня, — закричала она однажды. — Скажи мне, и я вырву твое поганое сердце.
— Но, моя дорогая, — слабо запротестовал Джек.
— Уверена, ты шлепал ее по заднице, судя по тому, как далеко она от тебя держится. Думаю, тебе пора кончать со своими штучками.
— Послушай, милая Энн, я не люблю никого, кроме тебя.
— Верю, скажи это еще раз, — промурлыкала она.
— Я скажу это еще тысячи раз, — мягко ответил Джек.
— Нет, я не доверяю тебе, по крайней мере, когда я тебя не вижу. И я предупрежу эту девку, чтобы она расставляла свои сети в других каютах «Злого».
И Энн оттолкнула Ситцевого Джека с такой силой, что менее тщеславный мужчина пожалел бы, что у него на борту находятся целых две бабы. Восстановив равновесие, он услышал, как его подружка приказала негру:
— Пришли ко мне мастера Баттонса Рида и скажи ему, чтобы он не терял зря времени.
Даже в гневе долг чести не позволил ирландке выдать секрет Баттонс.
— Выйди вон и не возвращайся, пока я не позову, — приказала она черному слуге, когда появился второй помощник. Затем она повернулась к Баттонс и грозно потребовала:
— Ты влюбилась в Джека Рэкхэма? Ты хочешь заполучить его, пока я жду ребенка? Скажи мне правду, пока я не вырвала твое сердце.
Гнев женщины напугал Баттонс, но, пораженная, она не понимала, к чему та клонит.
— А–а, да! Ты не понимаешь. Я постараюсь объяснить тебе. Хочешь моего Джека? Хочешь разделить с ним и командование и постель? Говори правду, пока я не разукрасила твою физиономию.
— Честное слово, мадам, я не понимаю вас. Разделить командование? Постель? Вы говорите загадками. Скажите прямо, что вы имеете в виду.
— Да, я скажу тебе, невинная овечка. Какой план ты придумала, чтобы избавиться от меня? Какие планы ты и мастер Рэкхэм имеете на будущее? Он сказал мне, что я сойду на берег вместе с миссис Фулворт на Кубе для того, чтобы родить, а ты останешься на «Злом» вместе с ним.
