Я открыл свою страничку и увидел, что уже несколько человек оценили мои записи, а Кармита, не стала проверять свою. Решила сделать это утром.
– Завтра мы не увидимся, мне нужно будет репетировать до поздней ночи в театре. Там новая сильная постановка. Режиссер решил оживить Пелевнский рассказ «Желтая стрела», слышала о таком?
– Я не читала его, но про автора слышала.
– В общем он поместил людей в поезд, а они не осознавали, что едут куда-то, равно как и мы все не осознаем, что движемся вместе с нашей планетой в космосе со скоростью 220 км/ч. И все живущие в поезде проживали в нем полноценную жизнь. В общем интересно, попадаешь в новое пространство, в котором на земле побывать не удастся. Только в сознании. И теперь нам нужно будет весь зал переместить в то пространство, где находятся главные герои. Таких постановок еще никто не делал, а наш режиссер решил попробовать. А мне и выпала честь стать одним из тех, кто стоит у истоков нового направления в театральном искусстве.
Для меня все это было очень важно, и я говорил об этом не без должной доли самовосхищения. Не знаю оценивала ли важность этого Кармита, но вид ее показывал, что она очень рада за меня. Она поцеловала меня в щеку, а я впился в ее губы, словно голодный вампир и вроде как хотел высосать все ее внутренности. Но решил, что не буду ничего из нее высасывать, а просто поеду спать.
Начался новый период в моей жизни. Я репетировал, после виделся с Кармитой, иногда брал подработки. И немного подзабил на учебу. Точнее сказать летом у нас была не совсем учеба, просто я очень ответственно к ней относился. В целом с июля по август преподаватели проводили факультативы для старших курсов. Там не было строгих рамок, просто очень часто можно было узнать то, о чем никто не говорил во время учебного года. Оттуда я узнал, что есть актерская диета, можно используя ее иметь универсальное тело, что позволяет исполнять роли в различных типажах, при этом оставаясь не толстым и не худым. Есть гимнастика, при тренировках которой за пару месяцев можно набрать актерский «рельеф», который также является универсальным и не выглядит броско, но в тоже время при необходимости можно подчеркнуть подтянутость тела. Изучил еще кучу всего интересного, но речь не об этом. Упоминаю я эти методики только потому, что хочу, чтоб вы поняли, как мне были интересны факультативы.
Режиссер наш в театре был человек очень творческий, седой мужчина лет пятидесяти с небольшим. Он слегка картавил, носил рубаху, пиджак, все было старенькое, но чистое и наглаженное, и на голове его был аккуратны картуз, больше походивший на берет, который можно увидеть на некоторых арбатских художниках. Ростом он был чуть выше Кармиты, может метр шестьдесят пять или даже меньше. Он был добрейшим человеком, но умело управлялся с актерской труппой легко отдавая необходимые указания не повышая голоса. Даже, когда в зале было шумно, то в такие моменты все замолкали и становились внимательными и чуткими к каждому его слову.
Стоит немного сказать о моей работе актера. Быть человеком, зарабатывающим такого рода занятием – значит владеть сразу всеми профессиями, которые есть на земле. Ведь нужно уметь войти в типаж любой личности, которую придумает сценарист. А именно сценаристы и писатели вообще придумывают все на нашей земле. Задумайтесь, как мы в детстве строим карту восприятия своего мира? Мы читаем произведения классиков, смотрим фильмы и передачи, снятые по сценариям, написанным людьми. Учителя и родители передают нам знания, накопленные на опыте Толстого, Пушкина и немного Достоевского. Но никто не говорит о том, что каждое произведение на земле выходило из-под пера одного или максимум двух-трех очень похожих людей, которые не обязаны были объективно воспринимать реальность. Да, это все мне рассказала Кармита во время очередной нашей вечерней прогулки. Но тем не менее – это истина, и я с ней полностью согласен. Когда произведение готово, то по нему ставят спектакль или снимают фильм. Но герои тоже взяты из головы одного человека. А что мы видим дальше? Мир, каковым его считали классики! Так что именно литература правит вселенной.
Дальше, когда произведение написано литератором – мы ищем прообраз среди настоящих – не вымышленных людей, и ставим его правдоподобное отражение с помощью актерского мастерства преподнося на публику, слегка корректируя то, что предлагает автор в первоначальной интерпретации. Он, конечно тоже имел какие-то прообразы для описываемых героев, но они могли быть и вымышленными или совокупными. Так получается – актерское мастерство стало зеркалом всего мира. И от его уровня зависит правильность восприятия людьми хорошего и плохого. Ведь писатель – озвучивает, а мы показываем, только тогда картина полноценна. Также стоит отметить, что писатель на самом деле очень ограничен при создании книги складываемой линейкой сюжета. Он не может совмещать просто так без грамотного перехода совершенно противоречивые ситуации и качества личности. Все должно быть правдоподобно. И стоит задуматься о том, что в каждой книге нет свободы для фантазии читателя, как вы всегда думали – в книге есть определённые наборы слов, которые всегда расположены на своих местах. И когда автор в последний раз редактирует текст перед печатью, располагая слова в окончательном порядке – книга становится неизменной и имеет только тот смысл, который имеют содержащиеся в ней слова. А на сцене же все можно изменить и переставить – свобода начинается только здесь, а не в то время, когда вы ее читаете, разве, что только в вашей голове образ может вырисовываться немного иначе, чем, например, в моей, но слов в книге это не изменит.
На одной из лекций я слышал, что у спецслужб есть такое упражнение – человека загоняют в толпу в центре большого города. В ту же толпу запускают неизвестного ему другого человека, скажем военного полковника. Оба они соответственно не имеют униформы. И первый, не зная второго, должен по манерам поведения вычислить, того который задан ему руководством. Практически все справлялись с этим заданием вполне успешно, после некоторой подготовки, изучив характеры и манеры поведения определенных групп людей. Это значило, что и модели поведения у всех людей ограничены и просчитываемы. На эту мысль – про ограниченность, меня тоже натолкнула Кармита, когда я ей поведал про методику моего обучения – она была кладезю познаний для меня.
Как вы уже поняли – для успешной карьеры актера мне приходилось развиваться всесторонне. И я очень много наблюдал за людьми, особенно за малознакомыми. Так я пытался по их поведению узнавать что-то об их образе жизни. Задолго до знакомства с Кармитой я обрел хобби, которым занимался по выходным. Теперь я стал уделять ему меньше внимания и увлекался им только в те выходные, в которые Кармита работала, остальные дни я проводил с ней. Мое хобби заключалось в том, что я выходил в город. В любую его точку. Там выбирал человека в толпе, предполагал чем он занимается, затем пытался немного проследить за ним, чтобы понять, прав я или нет. Иногда люди отвечали на звонки, когда я был рядом и мог услышать их разговор, иногда я доходил за ними до офисов или иных мест работы. И в восьмидесяти процентах случаев я угадывал – военный, клерк, ресторанный бизнес и т.д.
В спектакле, над которым мы работали мне досталась роль Гриши. Авантюрист с элементами бандита. Роль, так сказать, эпизодическая, но немаловажная, особенно для моего дебюта на большой сцене в новом формате. Я никогда с бандитами дела не имел, и даже не знал, как они ведут себя в реальном мире. В толпе мне тоже было не так легко увидеть подходящего авторитетного бандита – умного, сильного духом, бесстрашного. На улице мне попадались люди с руками в синих наколках по самые плечи, и, вероятно, продолжавшихся на спине. Но это был не тот типаж – я не искал простого бывшего заключенного, который умеет общаться по их понятиям. Мне нужен был современный бандит, а не прокуренный ссохшийся тип лет сорока, отсидевший за кражу, похожий на старого деда, гонящийся за кредитом, который можно повесить на какого-нибудь малознакомого дурачка. Я искал тех, что ездят на машинах типа «Паджеро» или «Крузака». А на выходных наверняка сидят в самых дорогих клубах на VIP-местах и решают большие дела.
