Это было незадолго до того, как королевские пленники начали планировать свой большой побег, мечтая поплыть в США или провести время на герцогском ранчо в Альберте в Канаде. Эти стремления вызвали бешенство в Лондоне и Вашингтоне, министерство по делам колоний считало, что им еще слишком рано покидать свой пост, а Белый дом беспокоился, что герцог только посодействует изоляционизму в стране, правой группе, состоящей в основном из республиканцев и римских католиков, которые видели герцога как талисман. Существовало мнение, что любая встреча президента-демократа и экс-короля перед выборами будет использована немецкой пропагандистской машиной.
Пока телеграммы передавались между Вашингтоном и Лондоном по этому вопросу, в октябре по немецкому радио, с вещанием на английском языке, объявили, что герцог может сыграть роль в возможных мирных переговорах в Европе во главе с президентом Рузвельтом. Британские официальные лица схватили это как пример вредоносных спекуляций, которые будут распространены, если герцог посетит Белый дом.
Месяц спустя Рузвельт выиграл третий президентский срок и посчитал, что настало время встретиться с легендарной парой. На личностном уровне он был заинтригован встретиться с мужчиной и женщиной и их романтической историей, тем более что его соседи в Гайд-парке Герман и Кэтрин Роджерс были вовлечены в эту драму. Проницательный политик видел многочисленные доклады на своем столе, не только от Дж. Эдгара Гувера, но и от других дипломатов, которые говорили о прогерманских настроениях, исходящих от неосмотрительного герцога.
Президент назначил встречу на декабрь, когда он должен был провести неделю на борту USS Tuscaloosa, производя осмотр потенциальных военно-морских баз в Карибском бассейне в рамках соглашений с Британией, в результате чего они получат 50 эсминцев в обмен на право аренды воздушных и морских баз на территории британских колоний. Он сообщил лорду Лотиану о своем желании, чтобы герцог присоединился к нему, когда его корабль войдет в багамские воды. Это было бы сочетанием государственных дел и возможности для самого президента оценить королевского губернатора.
Англичане хотели сорвать эту встречу любой ценой. Когда состояние герцогини ухудшилось настолько, что ей нужен был зубной специалист из Майами, министерство по делам колоний дало им разрешение поехать туда, так как эти даты совпали с запланированным осмотром военно-морских баз Рузвельтом.
Как назло, регулярный пассажирский паром в Майами вышел из эксплуатации, и Виндзорам разрешили отправиться в путь на борту Southern Cross, яхты за 2 миллиона долларов, владельцем которой был Аксель Веннер-Грен, тот самый предприниматель, которого британцы пытались держать подальше от Виндзоров. Как услужливо написали в Daily Mirror: «Друг Геринга и Виндзоры». Когда они прибыли в Майами, королевскую чету встречали 12 000 любопытных зевак, 8000 человек стояли вдоль улицы, ведущей к больнице Святого Франциска, где герцогине должны были провести операцию. Это было почти как в старые добрые времена.
Даже местный британский консул Джеймс Марджорибанкс не смог найти ничего для жалоб министерству иностранных дел и доложил: «Британские акции взлетели в цене с приходом в Майами бывшего монарха. Поездка была успешной с любой точки зрения».
12 декабря пока герцогиня шла на поправку. Рузвельт пригласил герцога на борт Tuscaloosa, направляющегося на остров Эльютера. К тому времени герцог раскрыл продуманную Британией схему держать их двоих подальше друг от друга.
Он был рад принять приглашение и полетел на остров на следующий день на американском гидросамолете, чтобы встретиться с президентом, помощником в Белом доме Гарри Хопкинсом и различными американскими военно-морскими офицерами для обсуждения использования нескольких Багамских островов в качестве американских военно-морских баз.
Это была веселая двухчасовая трапеза, разговор был в большей степени сконцентрирован на рыболовной поездке тем утром, когда Хопкинс поймал морского окуня в три фута, рекорд за эту поездке. Но была и серьезная цель. На борту судна несколькими днями ранее президент получил длинное и красноречивое письмо от Черчилля, который просил помощи у Америки, просьба, которая привела к закону о ленд-лизе
[19].
Во время обсуждений герцог, который уже говорил о нескольких потенциальных участках островов на предыдущей встрече с американским адмиралом, пообещал сделать все возможное в качестве губернатора, чтобы способствовать любому американскому запросу на использование Багамских островов для военных кораблей. Как позднее вспоминал президент, ближайшей к теме войны был момент, когда он похвалил великое мужество и боевой дух британского народа, Рузвельт был готов в любой момент остановить резкую обличительную речь герцога.
Герцог полетел обратно в Майами с радостью, чувствуя, что на этот раз его мнение и действия имели значение, что он хоть немного мог изменить мир. Он вернулся к герцогине, и их друг Веннер-Грен отвез их обратно в Нассау на борту Southern Cross, компания ненадолго посетила Западные Багамы.
Президент был соответствующим образом впечатлен бывшим монархом – но не его друзьями. На последующем собрании в Британии его друг Гарри Хопкинс сказал Черчиллю и другим о той встрече. Как вспоминал личный секретарь Черчилля, Джок Колвилль:
«Он рассказал нам о недавнем визите герцога Виндзорского. Бывший монарх очень хорошо говорил о Короле (этот факт тронул Уинстона), и он сказал, что окружение герцога было плохим. Более того, недавняя поездка Его Королевского Высочества на яхте с ярым шведским пронацистом не оставила хорошего впечатления. Именно оглушительный успех визита Короля и Королевы в США заставил Америку забыть о горячей поддержке Виндзоров.
Неделю спустя когда герцог и герцогиня спускались с корабля утром 19 декабря 1940 года, за ними наблюдал бывший фокусник, чревовещатель, тайный агент ФБР и влиятельный писатель, Фултон Орслер. Ранее редактор журнала Liberty прилетел с семьей из Майами в Нассау, чтобы подготовиться к интервью с новым губернатором. Орслер, друг политиков и президента, использовал все свои связи, чтобы познакомиться с герцогом. Сначала даже его дружба с Рузвельтом не дала результатов, но наконец каким-то мистическим образом было организовано интервью.
Они встретились на вечере в Доме правительства, Орслер был поражен, что королевский багаж, привезенный из Европы до сих пор стоял в зале для торжественных приемов. Он увидел, что герцог был воодушевлен после поездки в Майами, первой поездки в Соединенные Штаты за последние 16 лет. Во время разговора он стремился узнать о взглядах Орслера так же, как и журналист хотел узнать мнение герцога.
Когда редактор журнала, приверженец изоляционизма, сказал ему, что он считал, что Америка не должна вступать в войну, это была первая из многочисленных точек их соприкосновения.
