– Ты верно назвал все карты.
– Я знаю.
Парнишка даже и не думал хвалиться. Он просто сказал то, что хотел.
– А ты знаешь, что это невозможный результат?
Андрейка пожал плечами.
– Ну, теперь-то он уже не невозможный.
Он посмотрел на Соломона так, будто ждал одобрения.
Соломон коротко кивнул.
– Как это у тебя получается?
– Не знаю, – с недоуменным видом пожал плечами Андрейка. – Честное слово.
– Я верю тебе, – ободряюще улыбнулся Соломон. – Мы вместе стараемся разобраться с тем, как у тебя все это получается.
Соломон сказал «всё», чтобы не перечислять все те феноменальные способности, которыми обладал Андрейка. Кое-что из того, что мог делать Андрейка, получалось и у других альтеров. Однако весь фокус заключался в том, что у парнишки все способности были развиты настолько сильно, что по сравнению с ним про других можно было сказать, что их способности находились в зачаточном состоянии. К этому еще следовало добавить, что Андрейка умел почти все. Скорее всего, вообще все. Просто до проверки некоторых способностей Соломон еще не добрался. А проверять иные в доме и вовсе было опасно. И все они проявились у Андрейки сразу – с момента его обращения прошло всего три недели. Про такое Соломон тоже никогда прежде не слышал.
Соломон наугад вытащил карту из колоды и показал Андрейке ее рубашку.
– Может быть, ты видишь рисунок сквозь бумагу?
– Нет, – уверенно покачал головой Андрейка. – Я просто знаю, что на ней нарисовано.
Соломон вернул карту в колоду.
– И в какой момент ты это узнаешь?
Андрейка ненадолго задумался.
– Как только ты спрашиваешь меня об этом.
Соломон наклонился, протянул руку и взял с полки первый попавшийся том. Это оказалась книга Митио Каку «Физика будущего». Он показал парнишке обложку.
– Ты видел эту книгу прежде?
– Нет, – уверенно ответил тот.
– В каком году выпущена книга?
– В две тысячи двенадцатом.
– Сколько в ней страниц?
– Пятьсот восемьдесят четыре.
– Переводчик?
– Наталья Лисова.
Соломон открыл страницу с выходными данными. Андрейка ни в чем не ошибся.
Соломон открыл книгу примерно на середине.
– Страница двести пятьдесят пять. Первая строка.
– «врачи намеренно клонируют человеческие эмбрионы с поврежденным мозгом, которые затем вырастают и становятся слугами правящей элиты».
– Достаточно.
Соломон захлопнул книгу и вернул ее на место.
– Я правда не знаю, как это получается, – тихо, будто извиняясь за что-то, произнес Андрейка.
Соломон сделал успокаивающий жест рукой.
– Скажи, а есть что-нибудь, чего ты не знаешь? – спросил он.
– Конечно, – ответил Андрейка. – Я не знаю все то, чего еще не видел.
Соломон удивленно наклонил голову
– То есть?
– До того, как ты показал мне книгу Митио Каку, я понятия не имел о ее существовании. И, соответственно, не знал, о чем она.
– Ты успел прочитать всю книгу?
– Не прочитать. Я просто знаю теперь ее содержание.
Надо же, для него все просто!
– С точностью до строчки?
– Да.
– И тебе понравилась книга?
– В целом понравилась. Но в ней есть ряд неточностей и не до конца обоснованных допущений.
– Вот как.
Андрейка смутился.
– Это только мое мнение. Возможно, оно ошибочно.
– Я не о том, – махнул рукой Соломон. – А если я тебе скажу название книги и автора, ты тоже сразу узнаешь ее содержание?
– Нет. Для того, чтобы что-то познать, мне нужен контакт с объектом, хотя бы только визуальный.
– А при контакте с человеком ты все узнаешь о нем?
– Я запрещаю себе это делать.
– Почему?
– Внутренний мир каждого человека – это целая Галактика. Представь себе, к чему приведет столкновение двух Галактик.
– Это ты сам придумал?
– Кажется… Не могу точно сказать.
– Но ты можешь получить нужную тебе информацию о человеке?
– Разумеется.
Соломон медленно провел пальцами по лбу, будто стирая с него некий тайный знак.
Без малого три недели, с того дня, как они обосновались в убежище, Соломон пытался понять этого парня. Но каждая встреча с Андрейкой заканчивалась тем, что Соломону становились известны новые его уникальные способности. Природу столь уникального таланта Соломон постичь не мог. Хотя он и знал об этом парне кое-что такое, что не было известно никому другому, даже его сестре. Но знания Соломона касались прошлого Андрейки. Настоящее же ошеломляло Соломона своей яростной непредсказуемостью.
Дом, послуживший им убежищем после бегства из подмосковного поселка вольных альтеров, стоял в центре заброшенной деревни с красивым названием Студельки, где-то в глубинке Архангельского края. В деревне было около ста пятидесяти дворов. Однако обитаемыми к настоящему времени остались всего одиннадцать.
После того как совместными стараниями местных и центральных властей фермерство было окончательно удушено, жители деревни подались кто куда. Не все разом, а постепенно. Один за другим. По мере того, как теряли надежду обрести если и не счастье, так хотя бы покой и волю на малой родине. Ну, а что еще оставалось делать? В деревне работы не стало никакой. Хорошо, если кому только себя кормить-одевать нужно. А ежели у кого еще и дети? Их ведь еще и выучить нужно было, а ближайшая школа от деревни в ста километрах. Пешком не набегаешься. А если у кого машина и была, так денег на бензин где взять?.. Короче, остались в деревне только старики да старухи, которым податься вообще некуда было. Жили сообща, кормились только с собственных огородов да со своей же скотины. Самой большой проблемой было дров на зиму запасти. До последнего года, когда и свет за неуплату отключили. Свечей и батареек для фонариков не напастись – приходилось лучины жечь.
Поэтому последние жители Студелек несказанно обрадовались, когда в деревне объявились вдруг городские, которые захотели дом, а то и два купить, чтобы время от времени приезжать сюда развеяться да отдохнуть. Да, берите любой дом, сказали им старики, а нужно, так десять – все одно ведь без нужды всякой стоят, рушатся без присмотра!
Городские взялись за дело споро и с умом. Перво-наперво свой генератор запустили и во все дома, где еще люди жили, линии протянули. И ведь даже не заикнулись об оплате! Потом они сами себе продукты завозить стали. И снова о стариках не забывали! Берите, говорят, гостинцы, соседи дорогие. А старикам, им много ль надо? Главное, что хлеб да соль теперь регулярно привозили, да к ним еще и сыр с колбаской.
