– Прошу меня извинить!
Он хотел было вскинуть руку, чтобы отдать честь, но, вовремя сообразив, что, кроме двух солдат-охранников, не имеющих никакого отношения к происходящему, все здесь в штатском, учтиво поклонился гостям.
– Произошло маленькое недоразумение. Надеюсь, вы на меня не в обиде?
– Ни в коем разе, – махнул рукой Мастер. – Вы всего лишь выполняли свой долг!
– Именно так, – еще раз поклонился дежурный по КПП. – Прошу вас!
Он поднял одну из планок турникета, чтобы гостям не нужно было проходить через рамку металлоискателя, демонстрируя тем самым свое полное доверие.
– Прошу вас, садитесь! – указал он на два больших кожаных дивана, между которыми стояла деревянная кадка с пальмой. – Не хотите ли чаю, кофе, бутербродов?.. Или, может быть, вы желаете отобедать? У нас в столовой сегодня просто замечательная семга…
– Нет, спасибо, – за всех ответил Мастер. – Мы не голодны. Мы хотим как можно скорее встретиться с Алексеем Игоревичем.
– Я сейчас позвоню, и профессор Левченко спустится к нам, – дежурный по КПП достал из внутреннего кармана пиджака мобильник. – Он покажет вам все, что вы захотите.
Вахмистров набрал трехзначный номер и сделал два шага в сторону.
– С кем он говорил по городскому телефону? – шепотом спросила Юлия, севшая на диван рядом с мастером. – Или это тоже была иллюзия?
– Вовсе нет, – Мастер откинул полы пальто в стороны. – Это был реальный звонок из администрации спин-протектора.
– Выходит, ты все же заранее договорился о визите?
– Нет, – улыбнулся Мастер.
– Почему же тогда они решили позвонить?
– Не знаю, – Мастер пожал плечами.
Юлия недоверчиво прищурилась, внимательно посмотрела на Мастера и усмехнулась.
– Ты врешь.
Мастер не успел ничего ответить. На лестнице послышались шаги, и через минуту перед гостями предстал профессор Левченко собственной персоной.
Алексей Игоревич Левченко был ростом под метр восемьдесят, широк в кости и грузен. Живот у него заметно выдавался вперед. Морщинистое лицо с большими ушами, расплющенным носом, обвисшими щеками и грустными карими глазами напоминало морду бульдога. Немного вьющиеся, седые волосы, зачесанные назад, открывали две глубокие залысины на висках. Вид у Алексея Игоревича был усталый. Вообще, он выглядел несколько старше своих шестидесяти пяти лет. На нем были серые, широкие брюки с крепко потертым кожаным ремнем, темно-синяя водолазка и коричневая замшевая куртка, поверх которой был накинут короткий лабораторный халат.
Взгляд Левченко, быстро скользнув по всем гостям, остановился на Юлии.
– Ты как здесь оказалась? – спросил он строгим голосом, который мог принадлежать скорее учителю, нежели отцу.
Голос Левченко, странно высокий и при этом чуть хрипловатый, будто надтреснутый, совершенно не вязался с его внешностью. Когда слышишь такой голос, то непроизвольно представляешь человека невысокого роста, тщедушного телосложения, с маленькими, хитрыми, бегающими по сторонам глазками.
– Это я ее пригласил, – сказал, поднявшись на ноги, Мастер.
Левченко едва не ощупал лицо Мастера своим взглядом.
– Полагаю, вы и есть Мастер?
– Да. А это, – он указал на Шаркова и Карцева, – мои… – Мастер на три секунды замялся. – Это мои друзья. Виктор Карцев и Игорь Шарков. Они тоже занимались альтерами, каждый в своем, неподражаемом стиле.
– Зачем вы привезли мою дочь? – спросил Левченко, даже не пытаясь скрыть недовольство.
– Я полагал, ей интересно будет увидеть место, где работает ее отец. Ну, а поскольку у меня была такая возможность…
– Отправляйся домой, – не слушая Мастера, сказал Левченко дочери.
Юлия хотела подняться на ноги, чтобы выполнить наказ отца, но Мастер жестом заставил ее остаться.
– Юлию пригласил я, – сказал он спокойно, не повышая голоса. – Отнеситесь к этому с пониманием.
– Я не хочу, чтобы она здесь оставалась, – медленно процедил сквозь зубы Левченко.
– Почему? – удивленно вскинул брови Мастер.
– Вас это совершенно не касается. Если Юлия остается с вами, значит, наша встреча отменяется.
– Вы очень строгий отец, – едва заметно улыбнулся Мастер.
– Я не собираюсь обсуждать с вами свои семейные дела.
– А я и не прошу вас об этом. Но мне почему-то кажется, что вы как-то очень уж недоброжелательно настроены по отношению к нам. Или я ошибаюсь.
– Я не думал увидеть здесь свою дочь.
– Но вот, увидели. И что с того? Мир не перевернулся.
Левченко поднял руку и показал Мастеру открытую ладонь. Он как будто просил тайм-аут.
– Вы позволите мне поговорить с дочерью наедине? Всего минуту.
– Нет.
Левченко сунул руки в карманы халата и возмущенно вскинул плохо выбритый подбородок.
– Но послушайте!..
– Нет, это вы меня послушайте, – деликатно, но решительно перебил его Мастер. – Я полагал, что эта встреча представляет для нас обоюдный интерес. Теперь же я вижу, что ваши интересы простираются в несколько иной плоскости. Как бы там ни было, я все равно получу то, за чем пришел.
– Каким же образом? – криво усмехнулся Левченко.
– Элементарно, друг мой, – ядовитой улыбкой профессионального отравителя ответил ему Мастер. – Вахмистров! – окликнул он дежурного по КПП, стоявшего возле турникета и с интересом наблюдавшего за перепалкой знаменитого профессора и именитого гостя.
– Слушаю вас! – прижал ладони к бедрам дежурный.
– Будьте добры, передайте профессору то, что вам сказали в администрации спин-протектора.
– В администрации спин-протектора просили показать гостям все, что они пожелают, незамедлительно предоставить им любую интересующую их информацию и оказывать всяческое содействие в их работе! – четко отрапортовал Вахмистров.
– Та-дам! – Мастер улыбнулся и развел руки в стороны, будто спрашивая профессора: «Ну, что теперь?».
Алексей Игоревич не стиснул зубы и не прищурил глаза, но лицо у него словно одеревенело.
– Я полагал, что это частный визит, – медленно произнес он.
– Вы сами-то поняли, что сказали? – Мастер взглядом указал на Вахмистрова и охранников с автоматами. – О каком частном визите в закрытую лабораторию подразделения «М» может идти речь? Однако мне бы хотелось, чтобы наша встреча носила неофициальный характер. Чтобы мы могли осмотреть вашу лабораторию и обсудить вашу работу, как добрые друзья, ну, или, если угодно, как коллеги. Но, как я вижу, вас такой вариант не устраивает.
– Я не хочу, чтобы при нашей встрече присутствовала моя дочь, – упрямо повторил Левченко.
