– Здравствуй, – коротко кивнул парнишка.
Он подошел к столу и положил перед Соломоном стопку прошитых листов.
– Что это? – Соломон попытался изобразить заинтересованность. Хотя ясно было, что думал он о другом.
– Эссе на тему роли личности в истории, – ответил Андрейка.
Соломон для порядка листнул несколько страниц.
– Не сомневаюсь, это будет увлекательное чтение.
– Еще я прочитал «Улисса».
– За один вечер? – удивился было Соломон. Но тут же вспомнил: – Да, тебе ведь достаточно только взглянуть на книгу…
– Нет. – Андрейка забрался на стул. – Эту книгу я прочитал так, как положено. Строчка за строчкой, страница за страницей. Иначе нельзя.
– А где ты нашел книгу?
– Стояла в шкафу на книжной полке. Там вообще очень хорошая подборка книг.
– И какое впечатление произвел на тебя «Улисс»?
– Мощное.
Соломон молчал, ожидая продолжения.
Андрейка ничего не говорил, поскольку полагал, что сказал достаточно.
Они смотрели друг другу в глаза, и во взглядах их было больше, чем могли бы выразить слова.
– Ну хорошо, – прервал затянувшееся молчание Соломон. – Об «Улиссе» поговорим в другой раз. Сегодня, как я помню, мы собирались обсудить возможность предсказания будущего.
– В прошлый раз я вкратце изложил свое мнение по этому вопросу. Предсказание будущего – это не ясновидение, а более или менее точный прогноз, основанный на более или менее точных данных. Если даже предположить, что предсказателю удалось учесть и верно интерпретировать абсолютно все факторы, влияющие на тот элемент будущего, которым он занимается, сама по себе попытка предсказания становится новым фактором неопределенности, который совершенно не поддается учету. Следовательно, точное предсказание будущего, в принципе, невозможно.
Андрейка сделал жест руками, означавший, что больше ему добавить к этому нечего.
– Насколько точен может быть прогноз? – прищурился Соломон.
– Точную цифру я назвать не могу, – покачал головой Андрейка. – Все зависит от того, что именно требуется предсказать, насколько точны и достоверны данные, на основании которых делается прогноз, ну, и, разумеется, от мастерства самого предсказателя. По сути ведь каждый человек занимается предсказанием будущего, когда всего лишь строит планы на завтра или планирует, где проведет отпуск. Точность подобных прогнозов никогда не бывает стопроцентной. Точно так же не бывают они и абсолютно неверными. Когда человека спрашивают, насколько оправдались его ожидания в том или ином случае, чаще всего он отвечает «пятьдесят на пятьдесят». Если я не метеоролог и не занимаюсь профессионально предсказанием погоды, то я могу сказать, что завтра будет либо солнечный день, либо пасмурный. И в том, и в другом случае у меня пятидесятипроцентная вероятность дать точный прогноз или ошибиться. – Указательным пальцем Андрейка нарисовал круг на столе и поставил в центре точку. – Но, я так полагаю, тебя интересует не прогноз погоды.
После вчерашнего разговора с Димоном Соломон весь вечер думал о том, имеет ли он право обсуждать сложившуюся ситуацию с Андрейкой. В конце концов, несмотря на все свои способности, он оставался тринадцатилетним мальчишкой, для которого все разговоры о жизни и смерти пока что оставались чисто теоретическими рассуждениями. Но, как ни поворачивал Соломон мысленно ситуацию, под каким углом ни рассматривал ее, все равно получалось, что Андрейка был единственным реальным шансом попытаться предотвратить очередную трагедию.
В комнате тихо. Горит свет. С кухни тянет жареным луком и чесноком. Ветер за окном порой кидает снег в стекло. Все спокойно и мирно. Настолько, что кажется неестественным.
– У нас серьезные неприятности, – сделав над собой усилие, произнес Соломон. – Кто-то нападает на наши убежища. Димон уверен, что это не ловчие. И, в общем, я готов согласиться с его доводами. Это действительно какое-то новое подразделение в составе «Вечности». Более мобильное и, не в пример ловчим, более эффективное. Они уже уничтожили шесть убежищ. Из тех, кто там находился, скрыться не удалось никому. Складывается впечатление, что враги знают местоположения всех наших убежищ и будут уничтожать их одно за другим. Мы ничего не можем им противопоставить, поскольку не имеем возможности взять под усиленную защиту сразу все оставшиеся убежища. Но у нас появился бы шанс, если бы мы знали, где и когда будет нанесен очередной удар. Поэтому я и хочу спросить: какова, с твоей точки зрения, вероятность предсказания времени и места очередного нападения?
Лицо Андрейки сделалось не по-детски сосредоточенным и серьезным.
– Как я уже говорил, все зависит от степени достоверности исходных данных.
– Я понимаю.
– Прежде всего, мне потребуется подробное описание всех убежищ, включая те, что уже уничтожены, списки находящихся там людей и их досье.
– Все здесь, – Соломон передал Андрейке планшет.
Андрейка открыл документ и средним пальцем начал быстро прокручивать экран. Глядя на него, Соломон недоумевал, как можно на такой скорости усваивать информацию?
Просмотр всех файлов занял у Андрейки чуть больше пятнадцати минут.
– Думаю, у нас неплохие шансы сделать верный прогноз, – сказал Андрейка, возвращая планшет Соломону.
Вне себя от изумления, Соломон не сразу нашелся что сказать.
– То есть на основании местоположения убежищ, их описания и досье тех, кто в них сейчас находится, ты готов предсказать…
– Разумеется, нет, – не дослушав, перебил его Андрейка. – Мне потребуется также прогноз погоды на ближайшие семь дней в местах нахождения убежищ, подробное описание окружающей местности и близлежащих населенных пунктов, возможности подъездов к ним, схемы и расписания движения железнодорожного и автотранспорта… Одним словом, Соломон, я могу собрать максимум необходимых данных, чтобы сделать максимально точный прогноз. Но для этого мне нужен Интернет.
– Прямо сейчас? – спросил Соломон.
– А чего тянуть? – пожал плечами Андрейка. – Время-то не на нашей стороне.
Соломон не успел еще ничего ответить, когда в дверь коротко постучали.
– Войдите! – громко произнес Соломон.
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Рушан.
– Ты хотел меня видеть?
Соломон посмотрел на Андрейку.
Тот сидел, опустив взгляд, и ковырял ногтем край стола. Как будто он тут был ну совершенно ни при чем.
Взмахом руки Соломон пригласил Рушана войти.
– У тебя машина на ходу?
– Разумеется, – даже удивился такому вопросу Рушан.
У него машина всегда была не просто на ходу, а на очень хорошем ходу. В любую минуту, по щелчку пальцев, он готов был стартовать в ралли Париж – Дакар или в гонке в Ле-Мане. Рушану, собственно, без разницы. И в Париже, и в Ле-Мане он имел бы хорошие шансы на победу.
