Когда, только начав работать с профессором Левченко, Иван Ильич впервые увидел испытывающего гематокриз альтера, он сразу понял, какой огромный потенциал в этом кроется. Левченко разрабатывал препараты, способные поднять уровень М-сыворотки в крови депрессивных альтеров, а Иволгин лошадиными дозами скармливал их воплощенным альтерам, которых он посадил на кровяную диету. В результате воплощенные приобретали фантастическую силу и ловкость, а скорость регенерации делала их практически неубиваемыми. При этом в состоянии гематокриза они готовы были на все ради глотка крови, а после не помнили ничего из того, что с ними происходило. Это был отличный продукт, который можно было выставлять на продажу. Нужно было только создать для него красивую коммерческую упаковку. Альтер в состоянии гематокриза был похож на больного наркомана, но никак не на супербойца. Чтобы придать им пугающий вид, пришлось прибегнуть к хирургической пластике. Ну, и что с того? Игра стоила свеч! Иван Ильич был уверен, что поступил правильно. Дикий альтер должен и выглядеть, как дикий представитель своего рода! Уже одним своим видом он должен внушать ужас! Доведись Ивану Ильичу снова принимать то же решение, он поступил бы так же.
– Я поступал правильно! – уверенно провозгласил доктор Иволгин.
Сказав это, он посмотрел на всех присутствующих, словно предлагая каждому, кто сомневался в его правоте, бросить ему перчатку!
– У кого-нибудь есть вопросы к Ивану Ильичу? – спросил Мастер.
– Да о чем с ним говорить? – презрительно взмахнул рукой Димон – как будто небрежно желудь через плечо бросил. – Он же просто фашист!
Федор одобрительно рыкнул.
– Выходит, вам не удалось добиться никаких анатомических или физиологических изменений в организмах альтеров? – спросил Карцев.
– Ну, как же не удалось, а это, по-вашему, что? – доктор Иволгин вытянул руку в направлении Федора.
Карцев быстро взглянул на дикого альтера.
– Я имею в виду естественные изменения, – уточнил свой вопрос Карцев.
– Передо мной не стояло такой задачи, – гордо вскинул подбородок Иволгин.
– А чем занимаются люди в этих… – отставленным большим пальцем Карцев указал куда-то себе за спину. – Ну, в стеклянных лабораториях.
– Каждый занимается выполнением поставленной перед ним задачи, – ответил Иволгин.
– А можно узнать, в чем конкретно заключаются эти задачи? Хотя бы, парочку, для примера.
Доктор Иволгин внимательно посмотрел на Карцева.
– Я вижу, в отличие от остальных, у вас имеется опыт работы в научной лаборатории.
– Совершенно верно, – польщенно улыбнулся Карцев.
– В таком случае вы не должны задавать подобных вопросов! – резко отрубил Иволгин.
Карцев обиженно развел руками, давая понять, что других вопросов у него нет.
– Тогда переходим ко второму пункту повестки дня! – объявил Мастер. – Проводите нас в бестиарий, Иван Ильич.
Глава 20
Доктор Иволгин
– Хочу заметить, что «бестиарий» – это иллюстрированная книга о животных, – сказал Карцев.
– Я знаю, – кивнул Мастер. – Но Иван Ильич называет этим словом нечто совсем иное. Не так ли, Иван Ильич?
– Ну и что? – пренебрежительно дернул плечом доктор Иволгин. – Я тоже знаю, что такое «бестиарий». Мне просто нравится слово.
Сказав это, он поднялся с табурета и направился к выходу из операционной, небрежно бросив на ходу:
– Идемте.
В кармане у Шаркова запел телефон.
– Это снова тебя, – взглянув на экран, сказал он Мастеру.
– Из администрации?
– Да.
– Скажи, что я занят. Пусть перезвонят минут через сорок.
Следуя за доктором Иволгиным, они снова вышли в коридор, огибающий круглый «аквариум».
Должно быть, весть о том, что в пансионате объявилась новая администрация, уже разнеслась по лаборатории – люди за стеклянными стенами уже не делали вид, что чем-то заняты, они во все глаза смотрели на гостей и о чем-то неслышно переговаривались.
– А что у нас будет здесь, когда они уберутся? – спросил, кивнув на «аквариум», Димон.
– Столовая, – уверенно заявил Федор.
– Почему столовая? – удивился Димон.
– Чтобы всем было видно, кто что ест, – объяснил Федор.
– Не думаю, что это хорошая идея, – сказал Шарков.
– Почему? – посмотрел на него Федор.
– Далеко не всем людям нравится, когда на них смотрят во время еды.
– Мне нравится, – сказал Федор. – Может быть, ты просто не умеешь правильно есть? – с интересом посмотрел он на Шаркова.
Вопрос альтера поставил Игоря в тупик.
– Правильно – это как?
– Так, чтобы другим было интересно на это смотреть, – объяснил Федор.
Чем поверг Игоря в еще большее замешательство.
– Ты давно знал, что проект «Джокер» – это фикция? – спросил у Мастера Карцев.
– Не знал, пока мы его не встретили, – Мастер взглядом указал на шагающего с гордым видом впереди завлаба. – Следует отдать вам должное, Иван Ильич, вы умеете хранить секреты.
– А для вас, как я понимаю, секретов не существует, – не оборачиваясь, ответил доктор Иволгин.
– Скорее, я люблю разгадывать секреты, – улыбнулся Мастер.
– Поэтому вас сюда и прислали?
– Я сам давно искал встречи с вами.
– Надеюсь, я вас не разочаровал?
– Да как вам сказать…
– Если не знаете, как сказать, говорите прямо!
– Вы очень интересный человек, Иван Ильич.
– Благодарю.
– Но при этом я бы не хотел иметь с вами никаких общих дело.
– Почему же?
– Потому, что ваши моральные принципы не соответствуют тем, которыми руководствуюсь я.
– У тебя есть моральные принципы? – удивленно посмотрел на Мастера Карцев.
– Я вообще не приемлю такого понятия, как «мораль», – сказал доктор Иволгин. – Мораль – это всего лишь измышление псевдофилософов эпохи так называемого Возрождения.
– Еще древние греки писали о морали.
– Под моралью они подразумевали совсем не то, что вкладываете в это понятие вы. Для них мораль была чистой абстракцией. Тем, чего не существует и никогда не может существовать в действительности. Они использовали ее для своих умозрительных философских конструкций. Примерно так, как математики используют отрицательные величины.
– Вы в самом деле очень интересный человек, Иван Ильич, – сказал Мастер.
– Очень, – поддержал его Карцев. – Мне, в кои-то веки, захотелось снова натянуть на голову свою шапочку из фольги.
