А вообще, народ воодушевился так — смотрю, даже на нас «золотая лихорадка» действует. Вроде и не собираемся сами добывать ничего, но само слово «золото» волшебное, наверное, как «пиастры» или что еще.
— Бродни куда паковали? — засуетился Петрович, едва мы пришвартовались.
— Здесь были. — Мила подтащила один из тюков и открыла. — Да, здесь, доставайте.
— Мил, ты пока тут за глаза и уши. Платон!
— Чего? — откликнулся кондуктор со второй лодки.
— Петровичу пока помоги. Дим, Саня, давайте со мной наверх, сигналки поставим, хоть так прикроемся.
— Себе возьмите. — Саня, пока не надел рюкзак, вытащил из него два вроде обычных фонарика в корпусах из нержавейки. — Испытаем заодно.
Я принял увесистый, хоть и небольшой фонарик, воткнул в подсумок. Саня прикупил в магазинчике у Пентагона крошечные источники света из алхимического стекла, запитал от магических батарей. С его слов выходит, что свет этот солнечный, его собирают с помощью параболических зеркал и как-то аккумулируют в кристалле, который стоит за зеркалом самого фонаря. Самым трудным оказалось найти под это дело фонари со стальным корпусом: алюминий тут не слишком хорошо работает. И мне в позапрошлый визит на Аляску пришлось за компьютером просидеть немало, покуда я не нашел вот эти самые «ультрафайры». А в эту поездку я их забрал, а дальше по Саниной матрице гравировал рунами. Ладно, посмотрим, как сработает.
Вскарабкались наверх, огляделись. Место и вправду того… хуже некуда. Буреломное, ежовника до черта, на стволах деревьев серый мох нехорошего вида, и подлеска хватает, из-за чего обзор никудышный.
— М-да, — сразу прокомментировал Саня. — Я бы еще пару ловушек поставил на всякий случай.
— Вот и ставь, как закончу. — Я потащил из мародерки сумку с сигналками.
Теперь еще надо линию такую найти, чтобы колышки в прямой видимости друг от друга были, а это тут совсем непросто. Если только на самом обрыве все ставить, но пользы никакой не будет — даже если сработает от какой-нибудь твари, то через секунду она нам на головы сиганет.
Достал «ауровизор» компактный, тот, что сделал из вортексовского монокуляра, огляделся. Прямой угрозы не видно вроде правда, вон там, левей, на самой границе видимости, темное пятно… кажется. Но неподвижное. Я откинул приклад «рема», который прихватил сейчас вместо винтовки, и осторожно пошел вперед, внимательно глядя и под ноги, и по сторонам. И почти сразу уперся взглядом в какой-то странный низкорослый кустарник, разросшийся на несколько метров в разные стороны, местами проросший через волчий скелет.
Не помню такого, даже с картинок, а всякими пособиями по блужданию в северном лесу Диего снабдил меня в избытке. Ветки толстые, кривые, с шипами, на них бледно-голубые ягоды, крошечные совсем. Подошел ближе, присел, разглядывая. Вдруг показалось, что пара ближних ко мне веток шевельнулась. Интересно… Чуть ближе поднес руку — и точно, зашевелились, причем не ко мне тянется, а как-то… ну его на хрен, короче, на себе испытывать. Просто обойдем. Стопроцентная гарантия того, что дрянь какая-то, причем опасная дрянь.
— Сань, сфотографируй аккуратненько, это новое что-то.
И куда тут эти колышки втыкать? Ни одной прямой линии на уровне земли. Выше попробовать? Можно. В этот пень, дальше вон в ту корягу…
В пень воткнул легко, а от коряги отскочил, увидев, как под ней что-то зашевелилось. Блестящий черный чешуйчатый бок с синеватым отливом. Змея, причем крупная, и при этом явно что-то с Севера. Пальнул в нее зажигательной картечью — сработало. Задергалась, затем загорелась и почти до пепла сгорела за минуту. Точно нечисть, на огонь только она так реагирует.
— Сань, да что тут за место вообще такое, а? — досылая следующий патрон, выдохнул я.
— А знаешь… тут вот что может быть. — Саня как раз смотрел в чарофон, подключенный к прибору замера поля. — Здесь что-то вроде эпицентра «подковы», верно? Поле интенсивней по краю, но центр примерно здесь. И вся эта хрень инстинктивно сюда и лезет или тут и разводится. Других теорий нет.
— Может быть, и так. Ладно, надо до конца довтыкать это все, — показал я оставшиеся колышки, — и на берег валить.
На берегу Петрович уже к делу приступил. Надев бродни, а если точнее, то непромокаемый полукомбез до подмышек, он уже влез в воду за камнями переката, набирая оттуда грунт черпаком на длинной ручке и вываливая в пластиковый таз. Платон уже один такой таз вынес на берег и стоял рядом в воде со вторым наготове.
— И как там наверху? — Мила сидела в лодке, положив свой карабин на колени.
— Тихий ужас, иначе не скажешь. Двое моют, остальные посменно сторожат, иначе никак.
— Я сейчас «призрачное око» запущу, — сказал Саня, забираясь в свою сумку. — Огляжу окрестности. А так — да, Мил, Коля прав, что-то тут совсем место поганое.
— Дим, ты их тут прикрывай пока, а я к Петровичу пойду, мыть помогу.
Скинул подвесную и сапоги, перевесив кобуру с револьвером просто на себя, влез в бродни, подогнал помочи. Теперь можно и в воду лезть. Шурша галькой под ногами, пошел к перекату.
У нас четыре лотка, Смирнов успел сделать, но лучше пока вдвоем, остальных еще учить нужно. Работа несложная совсем, но навыка требует. Петрович, увидев меня, крикнул, стараясь перешуметь ручей:
— По порядку расставляйте, я с разных мест пока пробы беру. Мыть только из тазов пока, понятно? А ты даже вот что сделать можешь… — Он чуть задумался. — Вон тот намыв под водой видишь? — Он показал пальцем на небольшую отмель в ручье, состоящую из мелкого каменного крошева. — Там помой попробуй.
Ну да, туда все несет, там тоже надо пытаться. Подхватил лоток с берега и полез в воду сам. Холодная вода обхватила ноги, прижала комбинезон к телу. Присел, зачерпнул грунта в жестяное корытце с ребрами, в очередной раз подумал о том, что не привез промприбор, дурак, а с ним насколько проще было бы. Мы это место сплошняком за час бы обследовали без всяких проблем.
Так, вон на тот валунок можно сесть вполне, он даже плоский сверху. И мыть без суеты.
Опустил лоток в воду, так чтобы под самой поверхностью был, встряхнул несколько раз, чтобы крупная галька наверху осталась, а мелочь опустилась. Тут вода прозрачная, что очень хорошо, правда, холодная, ручей из родников питается, похоже, а это уже хуже, руки сразу мерзнуть начали. Теперь по кругу, чуть подчерпывая воды, как бы размазывая содержимое. И крупную гальку выбросить всю, осмотрев предварительно. Если тут что-то есть, то в ней и прожилки могут случиться.
Нет, прожилок нет, я каждый камешек в пальцах покрутил и промыл. Осталось крошево каменное разной степени крупности и темный песок. И теперь погнали мыть из стороны в сторону, чуть подбрасывая. Мелочь подскакивает и задерживается на ребрах, подбросишь вновь — и смещается еще ближе к краю, а потом и вовсе вываливается, остается только самая тяжелая порода, а она нам и нужна.
