— Новые зажигательные я уже придумал. Любого калибра.
Я посмотрел на него с уважением.
Клондайк
28 июня, вторник
Телепорт — штука хорошая, однозначно. Кто бы с этим спорил. Раз — и нас уже не рвут в клочья призраки, а вместо этого мы стучимся в ворота Нижнего Хутора. Там нас кормят, наливают по пятьдесят, потом еще по пятьдесят, и мы сидим под навесом за грубо сколоченным столом и ждем, когда за нами заедут. Лодка, мотор и какое-то барахло списаны в потери, но мы сами в этом неприятном списке не значимся. Сане спасибо на самом деле, без него даже представить трудно, как бы все для нас закончилось.
Погода подкачала разве что. В такой день хочется лета и солнца, а тут сегодня дождь полил, и на градуснике плюс пятнадцать всего. Ну да и ладно, исправится. Прошлое лето почти все сплошняком теплым было, и тут это за правило вроде как, компенсация за долгую и тяжелую зиму.
— Туда целый взвод послали, на просеку, — рассказывал между тем командир опорника, тот самый, что нас тогда встретил. — Предъявить на самом деле нечего, но все же задержали двоих водил с КамАЗами. Те так нормально устроились, даже жилой модуль туда притащили и установили полный комплект защиты. Всерьез там устроились.
— Лодки должны вернуться, там еще четыре человека как минимум будет, — напомнил я.
— Вот и ждут теперь, когда лодки вернутся. Хотя все равно отпустим, сам понимаешь.
Это я понимаю. Думаю даже, что миром бы разошлись с той компанией, потому что предъявить им было все равно нечего. И они это знали. Просто туман с его фокусами вмешался. Ну и Дмитрий, иначе счет пошел бы с самого начала не в нашу пользу. С меня поляна в полной комплектации, получается, я его об этом уже известил, а он не отказался.
Часа через три к опорнику подъехал «Майти Майк» с единственной лодкой на прицепе. За рулем оказалась Мила: Петрович и Платон уже успели отметить успех, так что за руль не годились. Вид единственной лодки несколько расстроил, но горечь утраты имущества заметно сглаживалась мыслями о доходе с экспедиции. И пакетик золотишка в рюкзаке тоже намекал на то, что не так все и плохо, а может быть, потом получится выбраться и за лодкой, мы ее вообще-то хорошо спрятали. Ну а место столкновения с северореченцами я на карте отметил для патрульных, пусть там сами разбираются. Хотя все равно интересно, что они там делали, — это ж-ж-ж неспроста.
— Ладно, хорош отдыхать, поехали домой, — объявил я, подхватывая рюкзак и оружие с лавки. — По плану у нас банкет, надо будет стол у Хмеля зарезервировать, как въедем в город, а то опять в подвале сидеть придется.
— Во-от, конструктивный подход, — одобрил усевшийся было за стол Смирнов. — Обмыть — первейшее дело.
— Петрович, так ты вроде обмытым выглядишь, — заметил Саня.
— Не, это так, ножки помочил. Когда отмечать-то? Мы только до Ключей дошли — и тут уже вы сразу.
Но вообще я с ним сегодня единодушен до последней крайности. Повод есть, и не один. Сегодня обмыть, завтра отдохнуть, потом побегать по всем новым делам, пока не поздно, и затем вновь дуть на Аляску, пока погода хорошая и грузовик пройдет через поле свободно. А лучше там еще один грузовик прихватить и запастись товаром на год вперед. Два грузовика. Такие вот у меня творческие планы.
За руль влез сам, сдвинув Милу на пассажирское, а остальных просто в кузов погнал. Тент есть, ничего страшного, поболтают по дороге.
— Что у вас там случилось? Почему телепортом, а? — спросила она, поцеловав меня.
— Да ничего особого, просто в туман влезли. Вечером расскажем, за столом. Как добрались?
— Как на прогулке, — засмеялась она. — Почти без остановок неслись. А я ела. Разжирела совсем, в спортзал надо.
— Ты разжирела? — спросил я с подозрением, окинув взглядом ее хрупкую фигуру.
— Задницу наела!
— Дай проверю, — попытался я ухватить ее за означенное место, но сначала помешало сиденье, а потом она наигранно взвизгнула: — Руки!
— Не очень-то и хотелось.
— Что? Поговори мне еще. Не хотелось ему.
Дождик продолжал моросить, щетки сметали капли с плоского лобового стекла. В кабине же было тепло и сухо, и погода никак не могла испортить почти праздничного настроения. Все целы, все выбрались, нашли что искали, впереди опять спокойная размеренная жизнь. А совсем впереди… ну, там видно будет. В любом случае скоро с Милой за ленточку выедем, поживем немножко нормально.
Дорога до Форта от Нижнего спокойная и оживленная даже. Справа тянутся частые посадки северной пальмы, которые постепенно начинают занимать все свободные и безопасные места в округе, бригада смешанного гендерного состава закидывает срубленные «ананасы» в длинный грузовик, а второй ждет очереди под погрузку. Догнали два медленно плетущихся самосвала, груженных гравием, затем на подъезде к Форту пристроились за рейсовым «пазиком», идущим из Ключей.
На перекрестке у стены Форта свернул налево, к Западным воротам. Мы по службе, нечего толкаться в общей очереди. По штатной рации связался со штабом резерва, доложил о возвращении. Почти сразу вызвали меня и затребовали на завтра с подробным докладом. Ну, это понятно, куда денешься, да и есть что с Мстиславом обсудить.
На въезде только предписание предъявил, ну и наши документы проверили, после чего шлагбаум поднялся, пропуская нас за стены в город.
— Мил, звони в паб, пусть стол на всех на вечер бронируют.
— На сколько? — Она вытащила чарофон из кармана.
— Часов на восемь, наверное. Как сама думаешь?
— Просто скажи на сколько. Я слабая женщина, мне думать вредно.
— Могла бы ради любимого человека, — вздохнул я. — На восемь. Пока Петрович с Платоном не слышат, а то они прямо сейчас готовы.
Накаркал, можно сказать. Когда проезжали наш дом, оба упомянутых затребовали их высадить, но я отказался наотрез, сказав, что только после разгрузки. И еще показалось, что у них с собой было, потому что звучали их голоса пьяней, чем на Хуторе. Не думаю, что ошибся.
Впрочем, разгрузки оказалось немного, по факту только лодку прямо на прицепе затолкали в бокс, ну и сумки с имуществом перебросали в багажник «экспедишна», в котором пришлось поднять третий ряд сидений. Иногда все же очень полезно иметь большую машину. Тут, правда, Петрович резко изменил планы и потребовал везти его домой — мол, сперва переоденется и в порядок себя приведет, а следом я Платона завез к нему в Луково вместе с Дмитрием, сказав напоследок:
— В восемь собираемся. И эта, Серег, ты тормозни пока, чтобы там лежа не ходил.
— Я? — возмутился он. — Лежа? Да ни в жисть. Ты будто меня не знаешь.
— Знаю. Поэтому и говорю. Тормозни пока, до вечера. Дим, ты его привези лучше, хорошо?
— Куда он денется, — усмехнулся Дмитрий. — Доставим туловище в лучшем виде.
