* * *
В отличном настроении я высунулась из машины и стала вылезать наружу – это удалось почти всем моим частям тела, кроме головы. Я услышала громкое «бум» и сообразила, что сама произвела этот звук.
– Ай… моя голова, – простонала я и потерла ушибленное место.
– Что опять случилось? – осведомился Элиас, обойдя машину. – Почему ты не дождалась меня? Я бы тебе помог.
Я пожала плечами: боли я уже не чувствовала. Элиас сам захлопнул за мной дверь, а я тем временем осмотрелась по сторонам и остановила взгляд на здании передо мной, которое меньше всего напоминало университет. Я нахмурилась, затем вытаращила глаза.
– Униве-ер… его персроили!
Элиас засмеялся.
– Нет, Эмили. Мы у меня.
– У тибя-а?
Он положил руку мне на талию и кивнул.
– Ты же не думаешь, что я оставлю тебя в таком состоянии одну?
Не дожидаясь ответа, он подтолкнул меня вперед. Я хотела было запротестовать, но затем до меня дошло, что возразить мне решительно нечего, и склонила голову ему на плечо.
– Это не спектакль? – недоверчиво спросил он.
– Не-е, сёдня нет, поджи до завтра, – ответила я и, споткнувшись о порог, ввалилась в подъезд.
Но когда я оказалась у подножия лестницы и посмотрела вверх, голова пошла кругом.
– П-пять пра-аклятых этажей.
– Не волнуйся, сейчас тебя поднимем, – сказал он.
– Да я не с-справлюсь.
– Встань-ка вот сюда. – Он помог мне подняться на третью ступеньку и повернулся спиной. – Давай, залезай.
– Ш-што ты за убогий в-вампиришка? Поч-чему ты не умеешь л-летать? – спросила я и повисла у него на шее.
– Я бессмертный человек, а не бессмертная птица.
– Жа-аль… Ну ла-адно, и так са-айдет.
Неизвестно как я умудрилась обхватить ногами его бедра, Элиас крепко взялся за мои щиколотки и стал подниматься по лестнице, таща меня на закорках. Хотя мне стоило больших усилий держаться крепко, я первый раз в жизни была чертовски рада, что в доме нет лифта. Ступенька за ступенькой взбирались мы на пятый этаж.
– Ты хочешь меня придушить? – просипел Элиас. Не ослабляя хватку, я решительно помотала головой и продолжала, словно обезьянка, висеть у него на плечах. Какие красивые, теплые плечи…
– Но делаешь именно это, – проговорил он, отпирая дверь в квартиру. Он уже вконец запыхался и ссадил меня с явным облегчением. Наклонившись вперед, он уперся руками в колени. Я смотрела, как он пытается отдышаться.
– Пока в доме нет лифта, для тебя действует сухой закон, – сказал он.
Я захихикала.
Сделав последний глубокий вдох и выдох, он распрямился, стряхнул с плеч плащ и, снова обняв меня за талию, повел на кухню. Там он прислонил меня к стене, чтобы я не могла упасть.
– Не двигаться! – приказал он, погрозив мне пальцем.
И хотя я послушно кивнула, кажется, я внушала ему какие-то сомнения, потому что, направившись к холодильнику, он ни на миг не выпускал меня из поля зрения. Достав бутылку с водой, он подошел и сунул ее мне под нос.
– До дна, – велел он.
– Н-но это ф-фсиво лишь вода! – я скептически разглядывала прозрачную жидкость.
– Алкоголь обезвоживает. Если ты не хочешь завтра получить самое чудовищное похмелье в жизни, лучше послушайся моего совета и выпей как можно больше воды. Лучше бы еще добавить магния и других минеральных веществ, так как их алкоголь тоже вымывает, но, к сожалению, у меня дома ничего нет. Поэтому придется обойтись водой.
Он сам отвинтил крышку, так как мелкая моторика мне отказала. За его монологом я, признаться честно, уследить не смогла, но там что-то говорилось про «воду» и «пить», а поскольку он вещал с очень умным видом, я послушалась доктора Шварца и поднесла бутылку к губам. Скосив глаза, я смотрела на Элиаса, который принялся ощупывать мою голову.
– Что ты д-делаешь? – спросила я и в следующий миг почувствовала, как струя холодной воды пролилась мне на футболку. Прежде чем я успела среагировать – я бы могла еще минут пять соображать, – Элиас ловко перехватил мою руку и вновь привел бутылку в вертикальное положение.
– Упс! Нельзя г-гаварить, п-пока п-пьешь, – хихикнула я.
Элиас окинул меня взглядом, оценивая урон, который вода нанесла моей футболке. Поскольку глядел он что-то слишком долго, я наморщила лоб и тоже посмотрела вниз. И теперь мы уже вдвоем с глупым видом пялились на черный лифчик, просвечивавший из-под тонкой футболки.
– Ой, – сказала я.
Впору было провалиться под землю от стыда, но тут мне пришла в голову мысль, что обливашки получились безумно смешные. Прекраснее всего было то, что Элиас выглядел ужасно смущенным.
– Хотел… взглянуть… на твою… шишку… – прозаикался он, не сводя взгляда с моей груди.
– Может, у тя тошшышка?
– М-м-м… что? – Он моргнул и наконец поднял взгляд.
– Ничо-о, – отозвалась я сквозь смех.
Элиас сделал глубокий вдох и провел рукой по моим волосам.
– Эмили, ты сводишь меня с ума, – сказал он и снова попытался сосредоточиться на осмотре моей головы.
– Знатный рог вырастет. Рожок, – пробормотал он.
– Мне нра-авяцца рожки, – отозвалась я. – Особенно ш… ш-шикаладные.
Он сморщил лоб и усмехнулся.
– Шоколадные рожки… – повторил он.
Я кивнула.
Глава 3
Хэллоуинская ночь
Доктор Шварц оказался весьма суровым представителем своей профессии. Всякий раз, когда я хотела отставить воду, он цокал языком и грозил мне пальцем, и я снова подносила бутылку к губам. Он отвернулся один-единственный раз – когда возился в гостиной со стереосистемой, из которой скоро полилась тихая музыка. Все остальное время я была под его постоянным наблюдением.
– А где, собсна, Алекс? – осведомилась я.
– У Себастьяна.
Значит, мы с Элиасом в квартире одни.
Хм-м-м…
Быстро прогнав мысль, которая тут же полезла в голову, я заставила себя отхлебнуть еще воды.
– Э-Элиас. Я больше нимагу, мне уже и так п-плохо.
Я не лгала: из желудка поднималась волна тошноты, хотя и не настолько сильная, чтобы действительно меня встревожить. Радостное возбуждение тем временем прошло, и, по счастью, я перестала каждые две секунды нырять вперед.
Элиас стоял передо мной, облокотившись на кухонную тумбочку, и глядел мне в глаза. Выражение лица у него было расслабленное, на губах играла легкая улыбка. Настолько легкая, что заметить ее можно было, только приглядевшись.
