Глава 6
Пианист
Кавер-группа была… Ну, кавер-группа как кавер-группа.
Ничего особенного. Они очень старались, исполнители жгли от души, но не все им удавалось. Я поневоле усмехалась всякий раз, когда они фальшивили, потому что Элиас в такие моменты морщился, словно фальшивая нота причиняла ему физическую боль. У музыкантов ведь куда более тонкий слух, чем у всех остальных.
Зато подборка песен была очень даже ничего. Спектр оказался весьма широкий: от классиков до современной рок-музыки. Вот, например, теперь играли песню Игги Попа «Пассажир».
Разговаривать во время концерта у нас с Элиасом не очень получалось – все наши беседы сводились к отдельным выкрикам. Краем глаза я видела, что он то и дело посматривает в мою сторону. Когда я делала то же самое и наши взгляды встречались, он каждый раз улыбался мне.
Это было так мило…
Чего я не могла сказать о моем новом «сталкере» – бородатом приземистом мужчине лет сорока в кожаных штанах. Очевидно, я ему приглянулась. Он стоял метрах в трех от меня и не упускал возможности мне подмигнуть. Сначала я приняла это за случайность, но после двадцатого раза надеяться перестала.
Хуже того: Элиас в какой-то момент тоже заметил его подмигивания. И, похоже, это развлекало его все больше.
Ну да, если выглядишь как он и у тебя нет проблем с противоположным полом, можно и посмеяться над замарашкой вроде Эмили. Идиот.
Я сцепила руки и покосилась на Элиаса. Но мой гнев улетучился, когда я увидела, как он подносит к губам бутылку колы. Его длинные, изящные пальцы обхватывали запотевшую холодную бутылку, сладковатая освежающая жидкость коснулась его губ…
Пресвятая Дева Мария, преврати меня в бутылку колы!
– Хочешь? – спросил он.
Я зажмурилась и снова открыла глаза.
– Ч-что?
– Пить хочешь?
– М-м-м… Да… Спасибо, – пробормотала я и взяла протянутую бутылку. Когда я отпила из нее, в моей голове роились отнюдь не детские грезы, и я готова была поклясться, что эта кола вкуснее, чем любая, какую я пробовала прежде.
* * *
Когда спустя полтора часа группа во второй раз объявила перерыв, мы с Элиасом пошли слоняться по концертной зоне. Многие разбрелись на это время и осаждали только палатки с едой и напитками у входа. По счастью, мы находились не так близко к ним.
– Как тебе группа? Не так чтобы очень, да? – спросил Элиас.
– Ну, подборка неплохая.
– Да, согласен.
– Впрочем, – добавила я, – у меня сложилось впечатление, что исполнитель время от времени терзал твой слух.
Элиас усмехнулся.
– Неужели это так заметно?
Еще бы, если тебя все время исподтишка разглядывать…
– Да, боюсь, это ни от кого не укрылось.
Элиас передернул плечами.
– Не скажу, что он поет совсем плохо. Нет, ничего подобного. Но к самым высоким и к самым низким нотам ему лучше не подступаться.
– Ага, это даже я заметила.
– В общем, концерт не настолько тебя интересует, чтобы терпеть до конца? – спросил он.
Я многое могла бы вытерпеть, только бы провести с Элиасом побольше времени. При необходимости – даже концерт Джастина Бибера.
– Мне все равно, – сказала я. – Можем остаться, можем и уйти.
– Может, немного прогуляемся по парку – что думаешь? Кстати, вполне вероятно, что на расстоянии музыка будет звучать лучше.
– М-м-м, – замялась я и потерла плечи. – Похоже, ты полюбил пешие прогулки.
Он тихонько засмеялся.
– Нет. Мне просто нравится гулять с тобой.
Я опустила глаза. От этих слов, произнесенных так мягко, у меня внутри все перевернулось.
– Так что – согласна? – спросил он. – Прогуляемся по парку?
Я кивнула:
– Да. Думаю, это лучшее решение, пока моему сорокалетнему приятелю-сталкеру не взбрело в голову перекинуться со мной словечком.
Элиас откровенно развеселился.
– Ты находишь это смешным, – выпалила я и наморщила нос.
– Смешного тут только то, как ты злишься. Его-то я прекрасно понимаю.
Вот как Элиасу всегда удается вывернуться?
Мы молча ступили на посыпанную гравием дорожку и побрели сквозь тускло освещенный парк. Вскоре прохожих вокруг не осталось. Только на краю парка, сидя на низенькой оградке, целовалась какая-то парочка, но они не обратили на нас ни малейшего внимания. Шум концерта становился все тише и тише, пока не превратился в неразличимый гул где-то вдалеке. Единственным звуком остался только шорох гравия под нашими ногами.
– Элиас, можно у тебя кое-что спросить?
– Все, что угодно, дорогая. – Он сунул руки в задние карманы штанов.
– Ты не любишь учиться?
– Наоборот, люблю, – отозвался он и посмотрел на меня удивленно. – С чего ты взяла?
– Просто подумала – ведь ты так редко появляешься в университете…
– Ах вот оно что, – пробормотал он и снова отвел взгляд. – Тебя это беспокоит?
– Нет. Это твое дело. Просто я заметила, что ты ни словом ни упоминаешь о своей учебе, и задалась вопросом, почему.
Он шумно вздохнул и ответил не сразу.
– Трудно объяснить, – проговорил он. – Не то чтобы мне не нравилось изучать медицину. Честно говоря, мне это даже доставляет удовольствие.
– Но?.. – спросила я.
– Мне не по душе не сама учеба, а все, что ее сопровождает. Не знаю, правильно ли я выбрал профессию.
Вдали снова заиграла кавер-группа. На мгновение я прислушалась к музыке.
– Откуда такие сомнения?
– Многое меня раздражает. Или скажем так: многое раздражало бы меня, если бы я был врачом.
Я вопросительно глядела на него и ждала, когда он продолжит.
– Эмили, – он тряхнул головой, – это долгий разговор, и я не думаю, что тебе это действительно будет интересно.
– Я бы не спрашивала, если бы мне не было интересно, – возразила я. – Конечно, я совсем не разбираюсь в медицине и не уверена, что пойму твою проблему, но я хочу хотя бы попытаться.
Уголок его рта едва заметно пополз вверх.
– Ты знаешь, что ты очень милая?
– Перестань смущать меня, лучше рассказывай дальше.
Он засмеялся.
– Так и быть, но потом не жалуйся, что скучно.
– Об этом не беспокойся. – Я и в страшном сне не могла себе представить, чтобы с ним мне сделалось скучно. Он мог бы читать мне вслух десятистраничный университетский устав, и я бы с первого до последнего слова слушала, затаив дыхание.
