– Ты совсем замерзла, – прошептал он.
– Со мной все хорошо, – отозвалась я и прижалась к нему еще крепче. Он ласково потерся подбородком о мой лоб.
– К сожалению, я забыл куртку в машине, – сказал он.
– Ну и ладно.
– Но ты дрожишь, Эмили.
– Ну и пусть.
– Ну и пусть? С какой стати ты должна мерзнуть?
С какой стати мне отпускать тебя? Да я лучше заледенею вконец!
Я невнятно пробормотала что-то себе под нос. А затем он сказал самое ужасное, что только мог:
– Давай-ка я провожу тебя домой.
Протестую! Если понадобится, хоть до Верховного суда дойду!
Но вслух я возразить не смогла. Лишь слегка, едва заметно покачала головой.
– С каких пор ты стал таким благоразумным? – поинтересовалась я.
– Я совершенно не хочу твоей смерти, даже если со стороны это выглядит иначе.
Опустив голову, я принялась теребить свой свитер.
– Так и быть, – сказала я. – Пожалуй, я переменила решение насчет твоей скорой смерти.
– Неужели?
– Да, можешь еще немножко пожить.
Элиас тихонько рассмеялся.
– Да-а, вот так оно и бывает, – протянул он. – Сперва несколько месяцев надрываешься ради женщины, а потом радуешься уже тому, что она разрешила тебе пожить еще немножко.
Уголки моих губ сами собой приподнялись, но в то же время я немножко отодвинулась от него.
– То, что ты говоришь, звучит жестоко.
– А, не обращай внимания, Эмили. Мужчины бывают ужасными дураками, когда речь идет о женщине. Тысячу раз в этом убеждался.
Я ткнула его в бок.
– Наверное, нам и правда пора. Ты начинаешь наглеть.
Элиас снова засмеялся.
– Пора-пора. Иначе я тебя уже не отпущу – и через пару часов буду обнимать ледышку.
Он в последний раз провел рукой по моим волосам, поцеловал в щеку и отстранился. Только когда он поднялся, я наконец почувствовала, что на улице в самом деле очень холодно.
Элиас протянул руку; я уставилась на нее, потом ухватилась за его пальцы и встала. Я думала, он просто хотел помочь мне подняться на ноги, но мы уже сделали несколько шагов по дорожке, а он все еще не выпускал моей руки. До чего приятное ощущение – его длинные пальцы переплетаются с моими…
Что там говорят о мужчинах с длинными пальцами?
Ничего! Абсолютно ничего не говорят о мужчинах с длинными пальцами! Ни слова! Точка.
Я отогнала крамольные мысли и вместо этого сосредоточилась на другом ощущении: большой палец Элиаса круговыми движениями гладил тыльную сторону моей кисти.
– У тебя рука ледяная, – сказал он. Не спеша он поднял наши сцепленные руки и поднес их ко рту. Его губы коснулись тыльной стороны ладони. Тепло его дыхания согрело кожу и заструилось к сердцу. Я улыбнулась, и он улыбнулся в ответ.
Ни на секунду не разнимая рук, мы брели к общежитию по безлюдным улицам, которые заливал свет фонарей. Казалось, будто мы одни во всем Берлине – одни во всем мире.
Только мы.
Элиас и Эмили.
* * *
Чем ближе становился конечный пункт нашей прогулки, тем медленнее мы шли. Вот уже сияет ночная подсветка университетского корпуса, а оттуда и до общежития рукой подать. Войдя во двор, мы оба остановились. Руки наши по-прежнему были сплетены.
– Тебя проводить до комнаты? – спросил он.
Я не хотела, чтобы он уходил. Но если я отвечу согласием, перед дверью в комнату он спросит, можно ли ему зайти. Потом выбросит из окна Еву… И тогда…
Нет, наверное, это плохая идея. Пусть уж лучше не провожает.
Или все-таки?..
Разум и сердце никак не могли договориться. Но в конце концов разум взял верх.
– Это очень мило, Элиас. Но, думаю, последние метры я как-нибудь преодолею сама.
– Ладно, – ответил он с улыбкой.
Вероятно, пора было прощаться. Но почему-то мы этого не делали. Я тонула в бирюзе его глаз. Сколько всего в них отражалось! Потаенные мечты, тысячи мыслей, молодая, добрая душа. В этот раз я не проявила стойкости. Я погрузилась в бирюзовую бездну с головой.
– Ты помнишь, что я сказал тебе в кровати после вечеринки? – тихо спросил он.
– К-кажется, да.
– Кажется, да?
Я кивнула.
– И что же? – спросил он и снова погладил большим пальцем тыльную сторону моей ладони.
– М-м… ну-у… – пробормотала я и потупилась. – Я не уверена, когда именно я заснула…
– Ты не можешь повторить мои слова, потому что не уверена, когда заснула?
– Да, что-то в этом роде, – согласилась я. – Во сне человеку часто являются всякие… грезы.
– Ах вот оно что, понимаю. – Он усмехнулся. – Ты думаешь, вдруг это был просто страшный сон?
Я пожала плечами и неуверенно кивнула.
– Но если мы оба видели один и тот же страшный сон, значит, это, скорее всего, явь – ну или по какому-то дикому совпадению мы видим одинаковые сны. Шанс, что верна вторая версия, ну, примерно один на миллиард.
Я сглотнула. Честно говоря, я надеялась, что как-нибудь соберусь с духом, но в голове крутилось только: «О боже». Ни звука не слетело с моих губ. Так мы и стояли друг напротив друга – молча вглядываясь друг другу в глаза. Если бы я привстала на цыпочки, я могла бы его поцеловать. Но я не решалась.
– Можно тебя еще разок обнять? – спросил Элиас. Он сделал шаг вперед, дождался моего согласия и обвил меня руками. Мы не прижимались друг к другу, просто легонько друг за друга держались. Словно застенчиво танцевали. Наши щеки соприкасались. Его дыхание щекотало мне шею. Каждый миллиметр моего тела был усеян мурашками.
Он неспешно потерся щекой о мою щеку и заскользил к губам. Мое сердце колотилось быстро, даже слишком быстро. Я приоткрыла губы и закрыла глаза. Элиас наклонил голову и коснулся уголка моего рта. Я прерывисто дышала. А затем ощутила, как его мягкие губы бережно приникли к моим и стали осыпать их быстрыми нежными поцелуями. Мои руки заскользили по его спине, я обхватила его за шею и стала кончиками пальцев поглаживать кожу. Потихоньку я начала робко отвечать на его поцелуи, стараясь быть при этом такой же ласковой, как он. Я услышала его вдох и почувствовала, что его губы слегка приоткрылись. Я вся вытянулась, прижалась к нему. Кровь неслась по венам, я даже слышала, как она пульсирует в ушах. Наши языки соприкоснулись – очень нежно, очень мягко.
Я таяла в его объятиях. Колени подгибались, голова приятно кружилась. Мы снова и снова размыкали и смыкали губы, поцелуи становились все более страстными. Мир вокруг нас съежился, так что места в нем осталось только для нас двоих. Элиас осторожно обхватил мою шею руками, большими пальцами коснувшись щек, и не переставал меня целовать. Мне казалось, что земля уходит из-под ног и река чувств уносит меня далеко-далеко…
