Я механически кивнула, показывая, что услышала его слова – хотя уловить их смысл не могла.
– Планам остаться в Лондоне пришел конец, – проговорил Элиас, усмехнувшись. – Я сдал последние экзамены и смог свободно вздохнуть, только когда сел в самолет, летевший в Германию. Я рад был увидеть родных, ведь я очень по ним скучал, но скоро понял, что мне нужен покой. За два года я привык жить в отдельной квартире. Берлин показался мне хорошим вариантом. Большой город, как и Лондон, и в то же время находится достаточно близко, чтобы я мог регулярно ездить домой. Я разослал документы в несколько университетов, поступил на медицинский факультет и собрал чемодан. Поначалу я жил в раздолбанной однокомнатной квартире, – рассказывал он. – Через некоторое время, когда у меня появились друзья и я стал зарабатывать деньги, мы с Энди перебрались в ту квартиру, где я живу сейчас. Постепенно я обжился в Берлине, оставил все дерьмо в прошлом и начал новую жизнь. Не знаю, помнишь ли ты… – Он смотрел на свои колени. – Может, и не помнишь. Но мы встречались еще один раз. В Нойштдате. Я распахнул дверь…
– …А я стояла на пороге, – подхватила я, не поднимая глаз. Разве я могу забыть? Прошло три года после нашего поцелуя, но этой короткой встречи хватило, чтобы разбередить старые чувства. В тот же вечер я затеяла интрижку с Зёреном. Это был шаг отчаяния. Наши отношения продлились год, но тянулись так же тягостно, как и начались.
– Конечно, ты помнишь. Как я мог подумать, что ты забыла!..
Впервые в жизни, сидя напротив Элиаса, я не пыталась скрыть свои эмоции под маской равнодушия. И по его лицу я читала сегодня гораздо лучше, чем когда-либо прежде.
– Ничего страшного, – отозвалась я.
Элиас кивнул и после короткой паузы продолжил:
– Я в то время жил совсем неплохо. Оправившись от переживаний, я вновь обрел почву под ногами. Но стоило увидеть тебя – и меня словно обухом по голове огрели. Пришлось признать, что дела обстоят не так уж благополучно. По крайней мере в том, что касалось моих чувств к тебе.
– Да, со мной было точно так же, – отозвалась я. – Все встало с ног на голову, и…
Я не знала, как описать, что я тогда чувствовала, но казалось, Элиас и так меня понял. Он выглядел виноватым. Я отвела глаза и попросила его рассказывать дальше.
– Я проклинал тебя, – вновь заговорил он. – После встречи с тобой на меня обрушилась лавина воспоминаний – в том числе про Кевина и Эми. Понадобилось несколько недель, чтобы боль отступила и я смог с головой погрузиться в мою новую жизнь. Я все лучше узнавал Себастьяна и Энди и постепенно убеждался в том, что могу им доверять. Сначала мы дружили втроем, все остальные подтянулись позже. В ту пору мы часто проводили ночи на водонапорной башне.
Водонапорная башня… Там Алекс впервые поцеловалась с Себастьяном. Теперь я понимаю, почему это место так хорошо знакомо Элиасу.
– Мне нравилась моя жизнь, – продолжал Элиас. – Я жил в свое удовольствие, у меня были отличные друзья и много красивых девушек. Правда, девушки не задерживались дольше чем на одну ночь. После истории с Эми я зарекся влюбляться. Помнишь, Эмили, что я сказал тогда в баре? Когда мы играли в бильярд, а потом я позволил тебе издеваться над «Мустангом». – Он почесал в затылке. – В общем, я был с тобой не до конца честен. Я сказал, что не собираюсь жить так всегда. Но правда в том, что именно это я и планировал. Этой фразой я просто хотел произвести на тебя впечатление.
Ах вот как?.. Стало быть, он хотел пустить мне пыль в глаза? А как еще понимать это признание?..
– Но вернемся к нашему разговору, – сказал он. – В конце концов я справился с моими чувствами к тебе и даже иногда ловил себя на мысли, что, возможно, судил тебя слишком строго. Ведь ты была совсем юна и понятия не имела, как сильно мне нравишься. Как видишь, – Элиас опустил плечи, – мысли меня посещали правильные. Просто мне не хватало смелости додумать их до конца. Я гнал их от себя. Прошло два года с тех пор, как я переехал в Берлин. Однажды Алена упомянула, что ты тоже недавно перебралась в столицу. Дескать, может, встретитесь там, вспомните детство, – Элиас тряхнул головой. – Наверное, не стоит говорить, пришлось ли мне ее предложение по вкусу. Странное дело, но мысль о том, что ты где-то рядом, не тяготила меня, хоть и была не слишком приятной. В конце концов, ты училась в другом университете, а Берлин – огромный город. Шанс столкнуться с тобой был мизерный. Мы так ни разу и не пересеклись, и я продолжал наслаждаться жизнью. Время от времени, особенно в последние два года перед тем, как судьба свела нас вновь, меня посещало чувство, что мне как будто чего-то недостает. Иногда оно было совсем слабое, едва различимое, а иногда довольно сильное и назойливое. Я пытался подавить его, задушить в зародыше. Но мне не всегда это удавалось. – Он сокрушенно покачал головой. – В переписке мы как-то заговорили о путешествиях. Помнишь? – спросил он.
Я кивнула.
– Честно говоря, поначалу я часто писал всякую ерунду. Но что касается путешествий, тут я ничего не выдумывал. Я опирался на воспоминания о двух моих последних поездках с Себастьяном, Энди и Софи. Но дело было вовсе не в том, что в обществе голубков вроде Энди и Софи одиночка вроде меня поневоле должен предаваться меланхолии. Все было именно так, как я описывал. Я не хотел один радоваться новым впечатлениям – я хотел делить их с женщиной, которую люблю… Через пару месяцев Энди съехал из нашей общей квартиры и стал жить вместе с Софи. После его отъезда прошло всего несколько дней, когда в слезах позвонила Алекс и рассказала об инциденте с ее бойфрендом и соседкой по комнате. Она хотела уехать из Мюнхена. Кто бы понял ее лучше, чем я? Поэтому я предложил ей перебраться ко мне и так обрадовался, что сестра теперь всегда будет рядом, что даже не подумал о том, кто ее лучшая подруга. Это пришло мне в голову, только когда я положил трубку, – и тем сильнее было потрясение. Конечно, я был твердо убежден, что с тобой все кончено, – продолжал он. – Однако мысль о том, что мне волей-неволей придется вновь иметь с тобой дело, не вызывала у меня ни малейшего энтузиазма. Я твердил сам себе: черт возьми, прошло уже семь лет, все быльем поросло. Ну и вроде как себя уговорил.
Элиас чуть отодвинулся назад, поменял позу и продолжил рассказ:
– Когда приехала Алекс в компании родителей и немыслимого количества коробок, я понял, что скоро увижу и тебя. Не самое приятное предвкушение, но я набрался мужества. Я был уверен, что тебе не удастся вновь разрушить мой надежный кокон. М-да-а, – протянул он, – и тут ты внезапно появилась на пороге ее комнаты. – На его губах заиграла невеселая улыбка. – Странное ощущение: после стольких лет вновь посмотреть тебе в лицо. Я думал, что готов, но ошибся. Эта встреча стала для меня ударом. Ты изменилась, – продолжал он. – Передо мной стояла прекрасная молодая женщина. Красивая не классической, не журнальной, а своей собственной красотой. Это была ты, Эмили.
Мои щеки запылали, его слова окутали меня, как мягкое одеяло.
– Единственное, что отрезвило меня, – твой заносчивый вид, – продолжал он. – Ты так свысока на меня посмотрела, что я глазам своим не поверил. Ты была последним человеком на Земле, который имел на это право. Ведь тогда я еще не знал, что виной всему недоразумение.
