– А как же карскардии?
Его острый вопрос был брошен как бы невзначай. Но именно это меня и зацепило.
– О чем это он? – спросил я.
Мне как обычно хотелось знать все и обо всем.
– О самом важном, – сказал старик.
И снова лукавство. Было понятно, что в его предпочтениях имелось желание грести жар чужими руками.
И сегодня его жертвой по понятным причинам был Окулист.
– Твой друг знает все лучше меня.
«Мой друг?»
Сказанное зацепило мой мозг, но было не до этого…
«Неважно!»
У меня не было времени зацикливаться на семантике.
Мне нужно было пытать взглядом человека в сером комбинезоне, дожидаться от него того самого ответа, о котором падающий с неба старик предпочёл умолчать.
Я вымученно ждал объяснений.
И взгляд мой говорил:
«Ну, давай же, родненький! Роди уже хоть какое-нибудь сокровенное слово, чтобы можно было понять, уверовать и наконец-то достичь интеллектуального блаженства там, где талая вода уже по пояс…».
Только вот человек в сером комбинезоне ничего не говорил.
Он молчал.
Он был слишком растерян, чтобы отвечать.
Он выглядел маленьким мальчиком – одиноким и беспомощным в большом и сложном мире.
– Ты мне скажешь или нет?
Моему возмущению не было предела. Но Окулист все равно молчал. И его потерянный взгляд сквозь меня не давал никакого намёка на другое будущее.
– Так мы команда или нет?
Молчание.
– Не хочешь отвечать?
Молчание.
– Видимо нет…
И снова ничего не изменилось.
– Тогда в чем смысл?
А его не было. Я слишком поздно понял это!
– Ну и хрен с тобой!
Я вернулся глазами к старику. От такой замены слагаемых стало ещё хуже.
– Да и ты тоже иди на хрен…
Сил кричать, негодовать, злиться у меня внезапно не осталось. Я словно посмотрел на себя со стороны и увидел удручающую правду суровой действительности. Стало больно. И сердце уже не просто щемило. Большая слеза вытекла из левого глаза и упала вниз. Но никто не увидел её, никто не различил ее среди прочей воды. Словно её и не было. А я-то знал!!! Я прочувствовал её короткое существование в этом мире.
«Но будет ли так же со мной?» – я с горьким чувством понимал, что, скорее всего, нет.
Мне повезло ещё меньше, чем ей.
«У неё был я, а у меня есть ли хоть кто-нибудь?»
Моя нескромная персона не была интересна ни в том мире, откуда я пришёл, ни в чертовой Фиолетовой Дубраве. Я был одинок. Я был беззащитен и никому не нужен. А изредка появлявшиеся на моем пути фигуры были лишь теми, кто не ценил меня и не понимал. Им никогда не было дела до меня настоящего. Они интересовались только собой и мной в качестве очень удобной мебели.
«Что греха таить, я сам такой же!»
Но сейчас речь идет не обо мне. А о том, что я стою по пояс в холодной талой воде. Рядом находятся два человека. Они живые, умные и по-своему красивые физически и духовно. Но они словно не рядом.
Их сущности как бы находятся в других пространствах, в других Вселенных, в других мирах. Я чувствовал это. И взгляд мой, устремлённый на обширную водную гладь вокруг меня, становился ещё печальнее и печальнее от невыносимой безнадёги в моей скучной жизни. И вот я уже взмолился:
– Ну, хоть кто-нибудь уже расскажет мне про стрекозлов?
– Их называют карскардиями.
«Неужели мой якобы друг все же ответил?»
– Да какая уже разница…
Не было никакой разницы. Так говорило моё мировоззрение.
– Есть.
И вот барьер на пути словесности распался в труху. Человек в сером комбинезоне говорил и говорил. И казалось, что уже не сможет остановиться. Словно нечто наболевшее и накопившееся наконец-то прорвалось и хлынуло неудержимым потоком из его горла:
– Никто не знает, откуда они взялись, как, впрочем, никто не знает, откуда взялось и все это ненавистное место. Кто-то называет их существами, кто-то тварями. Но наш научно-исследовательский корпус дал им научное наименование – карскардии. Нам удалось систематизировать обрывочные данные из разных уголков Фиолетовой Дубравы и получилось, что они – не какой-то определенный вид, а нечто собирательное…
– Постой-постой…
То Окулист молчал, то говорил так быстро, что мой мозг не успевал переваривать всю полученную информацию.
– Научно-исследовательский корпус?
Я задал вопрос, но и без искомого ответа в голове стала постепенно складываться мозаика вычурной архитектуры. Странный серый костюм, пистолет с соплом и прочие прибамбасы не могли быть чем-то найденным в траве или под кустом. Все было сложнее и теперь мне стало ясно.
– Да, – продолжал Окулист, – я принадлежу к научно-исследовательскому корпусу «3М». Нужно же чем-то заниматься там, где твой диплом офтальмолога более не востребован.
Печаль еле уловимо и краткосрочно посетила его левый угол рта. И когда она исчезла из виду, человек в сером комбинезоне вскинул пронзительный взгляд чуть выше макушки моей головы и сказал:
– Но теперь уже все очень скоро закончится.
Я услышал в его голосе грозную безысходность. И это очень сильно испугало меня.
– Что ты имеешь в виду?
О, как же я не хотел продолжать разговор! Я хотел замолчать, заткнуть себе рот и нырнуть с головой под воду. И это было не сложно совершить, ведь уровень воды уже достиг уровня пупка и собирался подниматься выше. Но странные мучительные колики в животе имели своё мнение на этот счёт. Они хотели услышать…
– О чем ты?
– Они бывают разные. Некоторые похожи на жуков-плавунов, которые быстро-быстро скользят по поверхности воды на своих длинных тонких лапах, а потом впиваются в тебя своими хищными челюстями.
Других же и вовсе нельзя увидеть.
Они настолько подвержены мимикрии, что сливаются с водой в одно единое целое.
Увидеть можно только очертания их заострённых треугольных зубов, но только в тот момент, когда они ощетинившись готовятся к прыжку. Есть много прочих разновидностей. И все они кровожадны. И скоро какая-нибудь из карскардий обязательно окажется здесь. И скорее всего не одна. Это неизбежно.
Я прекрасно понял смысл всех этих слов. Тирады дополнительных объяснений были бы излишни. Но согласиться с поданным со стороны фактом я никак не мог.
– Ты чего это? Мы справимся!
А сам смотрел вокруг себя и понимал:
