– Здравствуйте.
– Вас приветствует корпорация «СТРАХА НЕТ»…
«Твою мать!!!»
Мимолетный позитив тут же улетучился.
«Черт! Черт! Черт!»
Алексей ненавидел любых торговых агентов. А в этот миг его к тому же накрыла злость по поводу испорченного момента.
– Это был плохой момент.
– Что?
Сердце Алексея стало биться часто-часто. Во рту пересохло. Он постарался сосредоточиться на маленькой, еле треплющейся надежде.
– Вы слышали.
Пульс подпрыгнул до потолка. По лбу пошла испарина.
– Как это понимать?
– Вас приветствует корпорация «СТРАХА НЕТ».
«Понятно, что ничего непонятно», – подумал Алексей.
Однако последовало продолжение…
– Мы не прервали вас, а спасли. Ваш мнимый момент мысленного созерцания – пустая трата времени. Мы все изменим! Нажмите один, если вы хотите…
Пульс вернулся в нормальное русло. Алексей предположил, что преувеличил несостоятельные детали, вырванные из контекста.
«Ерунда!» – подумал он и повесил трубку.
Тем не менее, момент был упущен. Вернуться в сакральное единение с истиной было уже невозможно. Нужно было сделать что-то ещё…
– Тук…
Это каблуки ударились о пол. Алексей только что соскочил со стойки.
– Что дальше?
Он осмотрелся. Он начал искать выход.
«В сложной я оказался ситуации!»
Ни дать, ни взять…
Алексей был прав стопроцентно. Его дурная башка завела его в сложившиеся обстоятельства. И теперь она должна была его из них вытаскивать.
«Точно!»
И, слава Богу, умом Алексей не был обделён. А ещё все нужные средства и способы были под рукой.
«Или под ногой?»
Нужно было лишь сделать шаг в нужную сторону.
– Сейчас все будет, – глаза журналиста загорелись ярким огнём энтузиазма.
Он шагнул в направлении скрюченного трупа своей очень вредной начальницы.
– Где ваша портупея?
Взгляд находился в поиске.
– Я вас спрашиваю, Прасковья Александровна…
Но скрюченный труп женщины в годах не мог ему ответить. Он лежал и молча разлагался. А то, что искал Алексей, лежало подле трупа в луже стынущей крови. Багровый цвет дамской сумочки частично сливался с багровым цветом кровавого фона. Так что беглый взгляд несколько раз пробегал мимо.
«Где же ты, где…».
В конечном итоге предмет женской необходимости все же был обнаружен.
– А вот и ты, – радостно произнес Алексей.
И потом он потянул двумя пальцами за петлеобразную ручку женского аксессуара. Вообще-то их было две. Так обычно и бывает. Но журналисту не нужны были обе ручки. Ему не была нужна и сама сумочка. Он лишь претендовал на её содержимое. Да и то не на все, а только на его малую часть…
– Так-так…
Алексей действовал осторожно. Ему очень не хотелось испачкаться кровью.
«Достаточно того, что несколько капель попало на правую манжету и на область груди. Это будет очень трудно отстирать!»
И все же раздражение из-за нарушенной идеальности белизны рубашки не помешало Алексею достичь цели. Самокритика как обычно имела для него положительный эффект. Она заставляла собраться, объединить резервы и выполнить задуманное.
– Точно!.. Как я и думал…
Оттянув одну из ручек женской сумочки, журналист получил желаемое…
– Чертова женская безалаберность сегодня сыграла мне в плюс.
Алексей все больше изъяснял мысли вслух. Но кто мог его упрекнуть в этот текущий момент? Да и стать менее безумным от этих упреков он вряд ли бы смог.
– Тупая привычка не застёгивать сумочку сегодня мне в радость. Неужели такое чудо внезапно произошло?
Очередное удачное обстоятельство избавило Алексея от необходимости дергать за молнии и замочки. Ему не пришлось достигать более близкого контакта с женской сумочкой, чей багряный бархат обильно пропитался кровью. А будь все иначе, ему бы пришлось испачкаться, ему пришлось бы разозлиться куда больше, чем сейчас…
– А вот и ты, моя родная…, – Алексей продолжал разговаривать с отсутствующим собеседником.
И одновременно он вынул из сумочки то, что искал. Это был большой флакон ацетон-содержащей жидкости, предназначенной удалять с ногтей лак, что отжил свой век и собрался в небытие.
– И снова женская жадность принесла неоспоримую пользу!.. – голос журналиста праздновал великий триумф.
Причиной тому была величина флакона.
«634 мл», – гласила надпись поперёк.
А в углу сверху справа имелся акцент красного цвета:
«27 % бесплатно».
– Повезло так повезло.
Алексей был очень рад.
– Вполне достаточное количество!
Ему понадобилась секунда, чтобы сорвать колпачок флакона. Затем он начал окроплять стены, вещи, предметы и пол той самой жидкостью, что содержалась в практически непочатом флаконе и маркировалась как огнеопасное вещество. Налево, направо, вверх, вбок…
Процесс доставлял удовольствие Алексею. Он действовал методично, последовательно, ощущал себя высоко одухотворенным священнослужителем, изгоняющим дьявола из каждой пяди земли.
Это действие увлекало.
Настроение журналиста быстро поднялось. Но была и проблема – запах…
– Мерзость!
Архивное помещение плохо вентилировалось. Так что не успел Алексей распрыскать и половины флакона, как его ноздри стали разъедаться летучим химикатом, из глаз потекли слезы, появилось легкое головокружение.
– Гадство…
«Наверное, стоит завязывать», – подумал Алексей, анализируя перемены в собственном самочувствии, утирая слезы, сморкаясь…
Желания и дальше распрыскивать по комнате ацетон у Алексея теперь уже сошло на нет. Тем не менее, сворачивать свои грандиозные замыслы он не собирался. И дело здесь заключалось вовсе не в слепом упрямстве. Преступление было совершено. В комнате была кровь, трупы, ДНК, орудие преступления. Все эти улики оставлять после себя было крайне нежелательно. Он должен был их уничтожить…
«Но без излишнего артистизма…».
Взглянув в последний раз на остатки жидкости во флаконе, Алексей выплеснул все до последней капли в мертвое лицо своей ненавистной начальницы.
– Все вам, дорогая моя, – сказал он, посмеиваясь над уродливостью трупа и его беспомощностью.
Кинув пустой пластиковый флакон через правое плечо, Алексей собрался было перейти к следующему пункту в плане. Но этого не случилось.
