Вот и дождались. Возможно, ранее критикуя походку Петрульдиуса, я переборщил, так как, оказавшись на его месте, отчетливо чуял дрожь во всем теле.
– Здравствуйте, уважаемые коллеги….
На первых звуках голос тоже дрожал, но скользнуло несколько предложений и я, увлеченный повествованием о своих экспериментах, моментально забыл обо всех насущных дрязгах. Слова неукротимым потоком хлестали из моего горла, утверждая, что…
– … эффективность «Здоровина» подтверждена в экспериментах на крысах, и мы просим разрешения преступить к следующему этапу исследований. Спасибо за внимание.
На последней фразе последовали бурные продолжительные овации. Я был счастлив, и все же это был не конец. Впереди слушателей ожидало еще шестнадцать докладов, и итог был далек от предсказуемости. Несколько часов мне пришлось сидеть и слушать всякую лабуду про черт знает что. Но в конце концов этот подвиг свершился. Лавринов в очередной раз взошел на сцену и сообщил долгожданные вести:
– Мы объявляем перерыв, за время которого коллегиальная комиссия постарается вынести решение.
«Твою мать, очередное ожидание», – мысленно я уже спекся, но упадническое настроение, что нахлынуло на меня титанической волной, было слишком поспешным.
Спустя несколько минут ко мне подошел Лавринов и кротчайшей репликой «Пойдем!» повел за собой. Миновав небольшой коридорчик, мы вошли в нужное помещение. Здесь в атмосфере приглушенного света тихо играла мелодичная музыка. На огромном столе, что занимал центр комнаты, располагались всевозможные яства. Для бедного студента один вид их был чем-то божественным, низвергающим прочь от обыденности. С другой стороны, все это было не в новинку тем, кто сидел тут же, развалившись в огромных креслах, потягивая ром и раскуривая сигары. Но так и должно было быть, ведь в отличие от меня, эти люди вершили судьбы. Так было и сейчас.
Как только за нами захлопнулась дверь, взоры сидящих сосредоточились на мне.
– Выходит, это и есть тот самый вундеркинд.
Это было обращение из ниоткуда в никуда. После недолгой паузы один из сидящих поднялся и неторопливо подошел ко мне.
– Мы много слышали о вас….
Я не знал, что ответить, как не знал, стоит ли вообще открывать рот.
Тяжелый взгляд царапал мне кожу, пытливо впивался в мои зрачки, заставлял моргать, ежиться, прошибаться потом.
– И вот вы перед нами. Так чего вы хотите?
– Шанса.
Ответ родился сам собой и независимо от моей воли обратился в звуки.
– Неплохо, а? – тот, что пытал меня взглядом, обратился к одному из обитателей кресел, – Что думаете, Давыд Борисович?
Этого я знал. Да и как можно было не узнать ректора института. Вопрос заставил его задуматься, метнуть взгляд в туманную даль, пожать плечами и выдать некую несуразную реплику.
– Молод и горяч. Надо бы присмотреть за ним.
«Пытливый взгляд» кивнул головой, словно поймал сакральное откровение, и плюхнулся обратно в кресло.
– Для начала познакомимся. Если вам неизвестно кто я, то рад представиться. Дмитрий Зеленкин, губернатор Тверской области.
«Да ты что!!!» – воскликнул внутренний голос от небывалого восторга, но я сказал скромнее:
– Очень приятно.
– Думаю, вы слышали, что под моим патронажем осуществляется очередной нацпроект «Добрый конец». И мы бы хотели включить в него вас.
Решив, что от меня ждут слов, я сказал:
– Рад стараться.
– И хорошо, – продолжил Зеленин, – Мы информированы о ваших лабораторных успехах, однако нам с вами необходима очередная липовая бумажка, в которой будет написано, что население ближайших селений страждет получить «Здоровин», а главное, что он им действительно необходим.
– И как?.. – озадаченно спросил я.
Но мои реплики были лишь фоном. Все решения были приняты задолго до моего прихода.
– Мы отправляем вас в Вышний Волочек. Будите там проводить осмотры и изучать здоровье детей в школах и детских садах.
– Но….
– Так как вы в этом мало что смыслите, мы отправляем с вами помощника. Позовите, пожалуйста!
Просьба относилась к Лавринову, который все еще стоял под дверью. Не заставляя ждать других, он дернул ручку и позвал:
– Вадик!
Ответом стало появление званого гостя. Мужчина лет сорока пяти с седеющими волосами и утомленным взглядом выглядел весьма контрастно на моем фоне. Однако он был не меньшей пешкой, чем я.
– Знакомьтесь, Вадим Дотц. В этой командировке он ваш куратор.
– И когда нужно ехать? – спросил я.
– Завтра.
Оказавшись за дверью, я получил содержательное указание от Дотца.
– Завтра в пять на платформе.
Когда тебе выпадает единственный шанс в жизни, тебе не до сна.
И если уж ты не последний кретин, то точно не станешь валяться в постели и слащаво позевывать, увещевая самого себя, что до сих пор все еще рано вставать. Другое дело, коль тебе все до фонаря и ты мечтаешь, что гора приползет к Магомету.
Лишь только стрелки часов достигли трех, я подскочил как ошпаренный и, истерически бегая по квартире, стал собираться в путь. Все суетные дела заняли около часа. Довольно быстро, но расслабляться не стоило. В пятый раз проверив запертость замка, я подошел к лифту и нажал кнопку вызова. Громко скрипя и треща, кабина добралась с самого низа на девятый. Двери распахнулись и я зашел. С такими же тревожными звуками, как и ранее, кабинка попятилась вниз, но тут же резко остановилась и суматошно качнулась.
– Здорово!
Какой-то мужик зашел в лифт и почему-то исполнил приветствие. Когда не знаешь чего ждать, благоразумнее не делать выпадов. Вот я и решил этично пробормотать:
– Здравствуйте.
Двери захлопнулись вновь, а вот мужик продолжал вихлять открытой варежкой.
– Как делища? – спросил он.
И мало того, он протянул мне руку. Казалось бы ничего особенного. Зачем париться из-за рукопожатия? Совершенно незачем, если только вам не суют руку непонятного цвета. А потом ты думаешь: «Это она немыта или за многолетнее пребывание в грязи сработала способность к мимикрии?» И все же, как культурный человек, ты не можешь выдать свои опасения, не можешь посметь обидеть человека, сказав ему, что вся его жизнь дерьмо и сам он дерьмо, потому что немыт и грязен. Нет, ты просто пытаешься на секунду сойти за своего.
– Нормально, – ответил я, пожимая руку.
Мужик оскалился в беззубой улыбке.
– А ты ничего, – сказал он, – Никогда тебя раньше не видел.
– Приезжий.
Такая реплика всегда избавляла от лишних дискуссий. А главное – не приходилось быть удрученным из-за никому ненужного разбирательства генеалогии и глупых вопросов типа «А знаешь того?» или «Знаешь этого?». Тем более что все мысли мои на тот момент сводились к тому, чтобы разойтись со случайным встречным как в море корабли.
