– Я сам приеду к вам. Вы только выйдите.
– Не надо приезжать, – остановила его Юля.
– Жаль. Очень жаль! – искренне проговорил Кольцов. – Мне так вас не хватает. Вы все время подгоняли меня: готовься, готовься. Скажите хоть сейчас, то ли я сделал?
– Абсолютно то.
– А зачем вам это было надо?
– Это вам было надо.
– Не пойму зачем. Впрочем, наверно, не только это. А всего, что связано с вами. Я-то думал, вы ко мне лучше относитесь, теплее. Я-то вас люблю. Я вас очень люблю! И мне ни до кого и ни до чего, кроме вас, нет дела. И это надолго. Навсегда. Я себя знаю. Только не говорите «нет». Можно, я буду вам писать?
– Во сколько отходит ваш поезд? – задала встречный вопрос Юля.
– Можно? – настойчиво повторил Кольцов. – Нечасто. До востребования. На главный почтамт?
– Конечно.
– Спасибо. Спасибо, милая. Поезд отходит в восемнадцать ноль-ноль. Не сердитесь, если все же я что-нибудь сделал не так. В конце концов, «Сова» – она и ваша и наша. И еще неизвестно, кому из нас она больше нужна.
Сказал и повесил трубку. И только когда Юля услыхала частые прерывистые гудки, она вдруг подумала: «А почему, собственно, я не могла с ним встретиться? Он просил всего на десять минут». Она поспешно позвонила на квартиру, где он остановился, но ей никто не ответил. Юля еще раз набрала номер, решив, что, возможно, ошиблась. Но ей опять никто не ответил. Юля достала из пачки новую сигарету. Она не знала, что Кольцов разговаривал с ней из автомата ближайшей станции метро.
«Глупо… – подумала Юля. – Глупо обманывать себя. Ведь я же ждала его звонка. Я хотела слышать его голос. Все глупо…» Она почувствовала, что ей уже не хочется курить, потушила сигарету и пошла к матери. Маргарита Андреевна резала на кухне вафельный торт.
– Мам, выпить есть? – спросила Юля.
– Есть, – не отрываясь от своего занятия, кивнула Маргарита Андреевна.
– Дай.
– Ты же за рулем.
– Женщин не останавливают, – сказала Юля и сама открыла дверцу шкафа, в котором хранились все запасы спиртного. Она достала бутылку, высокий стакан с толстым, словно ледяной нарост, дном, налила в него коньяку, медленно выпила и заела шоколадной конфетой, снятой с торта. В прихожей стукнула дверь.
– Ну вот и отец пришел, – обрадовалась Маргарита Андреевна.
Кулешов снял китель, переобулся в мягкие тапочки, вымыл руки и заглянул на кухню.
– А, ты тут… – обрадовался он, увидев дочь. – Очень кстати. Пошли за стол. Неси-ка, мать, нам ужинать.
Юля, еще совсем недавно с нетерпением ожидавшая отца, сейчас пошла к столу безо всякой охоты. Но Александр Петрович был настроен куда воинственнее. В нем еще не улеглись волнения пережитого дня, и он, едва Юля села напротив него, заговорил так решительно, будто продолжал только что прерванный в кабинете разговор.
– Быть руководителем работ и вести себя как мальчишка! Как это можно?! – с возмущением потряс он руками, обращаясь к Юле. – Это я говорю о твоем муже! Черт бы побрал таких помощников! Тоже мне мушкетер! Устроил дуэль на мелках! Совался с какими-то дурацкими репликами! Зачем-то вздумал иронизировать! Выболтал планы о новом преобразователе! Как будто и без него в КБ некому совать проекту палки в колеса!
– Я тебя предупреждала: Кольцов серьезный оппонент, – напомнила Юля.
– При чем тут Кольцов? – так и взорвался Кулешов. – Неужели не понятно, что меня специально столкнули лбом с Бочкаревым и Окуневым?
– Теперь понятно, – спокойно ответила Юля.
– А понятно, тогда что о нем говорить, – сразу вдруг успокоился Александр Петрович. – У Кольцова светлая голова. Это верно. И если бы мы только начинали работы над проектом, к его замечаниям непременно стоило бы прислушаться. А теперь, когда уже затрачено столько сил и средств, коренная перестройка схемы совершенно нерентабельна, и надо идти до конца уже выбранным путем. И поймите, никогда не было и не будет абсолютно законченных изобретений. Даже то, что уже сделано и надежно служит нам веками, можно доделывать и переделывать десятки раз. И почему я должен это всем объяснять? Вы что, с луны свалились? – снова начал закипать Кулешов.
Глава 21
Временный пропуск Кольцова еще действовал, и Сергей в назначенное время появился в приемной генерала. Ачкасов встретил его доброй, приветливой улыбкой. Он, как и при первой встрече в этом кабинете, усадил Кольцова за стол, сел рядом с ним и, потирая руки, что у него служило выражением хорошего настроения, проговорил:
– Не могу не поблагодарить вас, дорогой Сергей Дмитриевич, еще раз. Держались молодцом и отлично выдержали экзамен на аттестат ученой зрелости. Вы даже не подозреваете, какую большую работу проделали мы с вами! Волновались?
– Было, – признался Кольцов. – А больше злился.
Ачкасов добродушно рассмеялся.
Кольцов чувствовал себя с генералом очень свободно, во всяком случае, куда свободнее, чем, допустим, с Фоминым или даже Семиным. И потому сейчас откровенно спросил:
– Примут они мои поправки?
– По всему видно – придется. Хотя не берусь предсказывать, в какой мере.
– Мера одна! – даже оторопел Кольцов. – Всю схему надо строить на «дельте». Это же ясно!
– Кому?
– Мне. Вам. Разве вам не ясно?
– Сергей Дмитриевич, чтобы дать обратный ход, даже автомобиль хоть на минуту надо остановить. А в данном случае возвращать почти на исходные позиции придется целый коллектив солидных людей, с их учеными званиями, с их характерами, самолюбием, упрямством, с их правами на авторский приоритет.
– Но при чем все это? Ведь нужна «Сова», а не амбиции, не дипломы и не премии! – горячо заспорил Кольцов.
– И они говорят, что нужна «Сова». И искренне стараются ее сделать. И я не могу, не имею морального права им не верить! – возразил Ачкасов.
– Но ведь вы видите, что они топчутся на месте. Они зашли в тупик. Вы же сами говорили, что и этот образец «Совы» следует рассматривать лишь как промежуточный.
– Согласен.
– Значит, все надо переделывать. Решительно! Смело!
– А вот в этом, повторяю, я не уверен, – вздохнул Ачкасов. – Вы доказали, что у них плохо. Но вы еще не доказали, что у нас хорошо. Вы хотите, чтобы я незамедлительно принял вашу сторону. Но ведь это не делается нажатием кнопки. Можно в космос послать одним пальцем то, что сто КБ делали десять лет. Но можно десять лет давить на сто кнопок и ни из одного КБ не выдавить ни одной дельной мысли. За тем, Сергей Дмитриевич, что мы включаем в план разработок и на что выделяем средства, стоит огромная предварительная исследовательская работа. У них, время сказать, она проделана. И они уже дали прибор с широким, почти панорамным обзором. Вы же, не обижайтесь на меня, сделали лишь заявку. А заявка, как утверждают люди творческие, всего лишь предчувствие сюжета. Пред-чув-стви-е! – повторил он по слогам. – Так-то.
