– Увы, «Метаксы» не оказалось, – с сожалением в голосе произнес он, – пришлось взять молдавское бренди.
– Не беда, – ответила Катерина и как ни в чем не бывало встала, – у меня есть свой напиток. Хотите его попробовать?
– У вас с собой коньяк?
– Нет, это не коньяк, а напиток собственного изготовления.
– Вы и винодел к тому же?
– Домашний.
– Так кто же вы?
Она стояла напротив и смотрела ему в глаза. Лицо у него порозовело, снова улыбалось.
– По правде говоря, я ворожея, – она не сводила с него своих глаз.
– Вы ворожея? – Он отодвинулся назад. – Ворожея, – повторил он. – Значит, вы занимаетесь черной магией? Наводите порчу, делаете заговоры?
– Да, – она смотрела на него в упор.
– Изучили каббалу, знаете карты Таро?
– Безусловно.
– В зеркало любите смотреть?
– Конечно.
– В трехстворчатое?
– Именно.
Валентин ничего не ответил. Он растерянно взирал на Катерину. Потом повернулся и вышел в соседнюю комнату. Через пару секунд появился и протянул ей черную фигурку, напоминавшую человека или чертика, руки сзади, на глазах повязка.
– Вы когда-нибудь такие видели?
Катерина напряглась, у нее даже дыхание остановилось. Она взяла фигуру, невольно сжала ее и уставилась на повязку, скрывавшую лицо. Она не могла открыть рот. Она боялась выдать себя.
– Рита сказала, что это какой-то вольт, божок, – услышала она голос Валентина. – Он пугает ее. Ей кажется, что он подглядывает за ней, пытается залезть в душу и поработить тело. Вы что-нибудь слышали о них? Этого чудика она купила на Крымской набережной. – Он смотрел на Катерину, и она чувствовала, что против воли лицо у нее заливает красной краской. – Рита долго пыталась разгадать его тайну, – продолжал он. – Как вы думаете, кто делает такие?
Катерина с трудом перевела дыхание, стала машинально вертеть свой вольт. Значит, Маргарита почувствовала присутствие чужого духа в доме. Ей вспомнилась Набережная, подбежавший к каменному парапету сияющий Василий, который сунул ей сто долларов. Она тогда загадала, и вот чем все это обернулось. Ее заговоренный вольт начал действовать, привел ее в квартиру Белого мага и оказался в руках своей прежней хозяйки.
– Рита говорила, что это вольт, символ живого существа, – продолжал Валентин, – концентрированное повторение желаний человека. Но какого? Знаете об этом?
Катерина молча кивнула головой.
– Еще Рита говорила, что ими интересовались особы, приближенные ко двору. Особенно когда колдовали, когда хотели подчинить себе волю другого человека. И в девятнадцатом веке на них была большая мода. Ими занимались ворожеи. Сейчас на них тоже мода. Вы такие делали?
– Нет-нет, – замотала головой Катерина и стала искать место, куда бы ей поставить фигурку, – мне сейчас не до этого, – в горле у нее запершило. – Подождите меня, я сейчас принесу бутылку, она в сумке. – Катерина вместе с вольтом стремглав вышла из спальни. Из сумки она вытащила миниатюрные ножницы, разрезала завязанный сзади рук вольта шнурок, сняла с его глаз повязку. Все, теперь он свободен, теперь должен и дальше действовать по желанию хозяйки. Она поставила его в коридоре на полку и перевела дух. Главное сделано. Она вернулась в гостиную.
– Вот, попробуйте мой напиток, – Катерина протянула Валентину бутылку.
– С удовольствием, – он разлил в бокалы. – А вы не курите?
– Нет, – она крепко схватила бокал. Руки у нее слегка подрагивали. – А вы?
– Иногда, когда выпью.
– Выпейте мою настойку, и у вас пропадет желание курить.
– В самом деле?
– Можете проверить.
– Я давно мечтал бросить. Она у вас что, заговоренная?
– Конечно, – Катерина улыбнулась. – Я же ворожея.
Валентин слушал и недоверчиво покачивал головой.
– Ворожея… Ну надо же! Я с вами дружу, – выкрикнул он. – Давайте выпьем! – И он поднес бокал к губам, потянул носом воздух. – Ароматный напиток. А на что он заговорен?
– Пейте спокойно, он не отравлен, ничего с вами не случится.
Валентин снова понюхал и сделал глоток.
– Но он слабый, нет в нем выдержки, – на лице его появилась недовольная гримаса.
– У него выдержка не в градусах. Градусы – это только спирт. А в нем настой целебных трав. Концентрат живительной силы растений. И пить его надо маленькими глотками. Тогда вы почувствуете букет.
– Как он называется?
– Напиток Черного мага.
– Напиток Черного мага? Никогда не слышал о таком.
– Я сама готовлю его, настаиваю на разных травах и ягодах.
– Тогда понятно. За ваше здоровье, – он поднес бокал ко рту. – Теперь лучше. А сглаз? – он помедлил. – Сглазы вы делаете?
Катерина немного помолчала.
– Вообще я не люблю делать сглаз. Нужно вызывать недобрые эмоции, а они пагубно воздействуют на меня. В старину делали так: – брали новый веник и выметали из квартиры весь мусор, вытирали тряпкой всю пыль и при этом шептали про себя. И затем мусор вместе с веником и тряпкой сжигали. Вот и вымели весь сглаз. Поэтому от остатков вазы вам лучше избавиться, вымести все до единого стеклышка.
– Новым веником?
– Да.
– А потом сжечь его?
– Выбросить.
Валентин рассмеялся. Ему было удивительно хорошо с этой женщиной. Он так ее не отпустит. О квартире речь уже не заходила.
И Катерина была довольна. Ее заговоренный вольт был свободен в своих действиях.
Валентин рассматривал сидевшую напротив молодую женщину с зелеными глазами и нашел в ее скуластом лице сходство с Нефертити. У нее были такие четко очерченные губы, узкий подбородок и миндалевидные глаза. Женщина из другого мира. Ему хотелось смотреть на нее, слушать ее, рассказывать ей.
– Вы похожи на Нефертити, – вырвалось у него.
– Что? – не поняла его Катерина и вскинула брови.
– Я говорю, что в вашем облике есть что-то от египетской царицы. Вам никто об этом не говорил?
– Говорили.
– У вас загадочные черты лица. Простите, вы замужем?
– Нет.
– Могу вас заверить, буду свободным, сразу сделаю вам предложение.
Она чуть не поперхнулась. Отвела глаза в сторону. А он улыбнулся и выпил. Она сжала кулаки, закрыла глаза и пригубила. Напиток подействовал и на нее.
Неожиданно он приблизился к ней, взял из ее рук бокал, поставил на стол, подал ей руку. Она встала. Он приблизился к ней, она видела его губы возле своего лица и сама обняла его. Он целовал ее в щеку, в шею. Он шептал ей какие-то невероятные слова, она закрыла глаза, плохо соображая, что он делал с ней. И какое-то забытое чувство, какое-то давнее томление теснило грудь, она сама тянулась ему навстречу. Он тяжело дышал, повел ее в спальню, повалил на постель. Он раздевал ее, а она помогала ему. Какое у него горячее тело, какой он сильный, мускулистый. Она чувствовала, что он разбудил ее, в ней неожиданно что-то проснулось, требовало ласки, терзаний, боли. Она застонала, потом вскрикнула и закусила себе руку. Валентин тяжело задышал…
