– Юль, не нуди, пожалуйста, – Максим закатил глаза и, сбросив кроссовки, прошёл в гостиную.
– Самое унылое место, которое я когда-либо видела, – вслед брату с ухмылкой протянула Юля.
– Надо проветрить, очень душно, – Максим защёлкал по выключателю. Свет не зажигался. Шторы были задёрнуты, и брат с сестрой стояли в полумраке.
– Открой окно, только смотри не вывались.
– Продадим квартиру, получим деньги и уедем отсюда, – Максим распахнул закрытые шторы.
– Ты думаешь, мы найдём покупателя? – Юля скептично посмотрела на брата. – Мне кажется, нам доплатить придётся, чтобы сплавить эту квартирку.
– Какая же ты нудная! – повторил Максим.
– И вообще, – продолжила Юля, стоя уже в дверях зала, – с чего это вдруг о нас вспомнила наша мифическая бабушка?
Услышав про убийство, психолог тяжело вздохнула. К ней снова вернулись недавние сомнения о том, что не стоило соглашаться на этот приём. Не стоило отвечать на звонок девушки. Нужно было соврать. Сказать, что за границей или что тяжело больна, да что угодно. Она уже давно подумывала закрыть практику и уехать из этого города. В нём всё наводило тоску. Малолюдные улицы. Неразговорчивые горожане, смотрящие исподлобья. Отсутствие настоящих друзей. Мусор под ногами, который, как перекати поле, крутит своими порывами ветер. Безликие, тёмные дома с грязными окнами, напоминающими скорее ввалившиеся глазницы трупа, чем окна жилых квартир. Погода, температура которой уже больше двух месяцев не поднималась выше нуля. Ледяной ветер, приносивший монотонную головную боль. Всё. Всё. Всё говорило о том, что нужно скорее уезжать из этого городка, где каждую минуту чувствуешь своё одиночество, которое ежедневно щемящей тоской скапливалось где-то в области живота и неприятным давящим комом постоянно напоминало о себе. А ведь, когда она сюда переехала, всё было иначе. Откуда такие резкие изменения? Перебирая в голове все эти мысли, психолог, не отводя глаз, смотрела на клиентку.
– Всё началось с квартиры, – бесцветным голосом проговорила та, вновь глядя в окно. – Мне срочно понадобилось жильё. Какая-нибудь недорогая квартира на пару месяцев. Мы с Ольгой, это моя подруга, вы знаете, я её очень любила… Она мне помогала всегда, вот и тогда она принялась мне помогать. Не знаю, как она успевала всё делать, готовиться к свадьбе, мне помогать, ещё и на работу ходить. Квартиру нашла она мне. После работы мы поехали её смотреть. Такая маленькая, двухкомнатная, старая, странная…
Психолог пыталась не запутаться в словах девушки. Аня не задумывалась над построением предложений. Она просто говорила. Говорила всё, что хотела сказать. Рука психолога потянулась за блокнотом, одну из страниц которого она неровной линией разделила на две колонки: подруга, квартира.
Квартира. Это была уже вторая история про квартиру, которую она слышала от клиента. Того мужчину звали Александр, вспоминала психолог, продолжая делать заметки. Он так и не пришёл на последний сеанс. Хорошо, что заранее всё оплатил…
– Я долго ходила по комнатам, всё внимательно рассматривала, – продолжала Аня. – Как мне не хотелось в ней жить. Я всё детство прожила в подобной квартире и мечтала иметь свой большой дом, мужа, отличную высокооплачиваемую работу, съехать от своей сумасшедшей матери… И вот… – повисла пауза. – …Переехав в другой город, я начала карабкаться вверх, – Аня повысила голос и развернула лицо на психолога. – Я нашла работу, я сняла отличную квартиру, у меня на примете было сразу два идеальных кандидата в мужья, всё шло по плану до того момента, как моей матери понадобилась операция на сердце и мне пришлось отдать ей все свои деньги, продать всё, что можно было продать… Даже свой телефон, потому что эта проклятая операция стоила слишком дорого. После всех унижений, после всех помоев, которые мать ежедневно на меня выливала в течение всей моей жизни до переезда, она позвонила именно мне и попросила помощи именно у меня! Хотя, к кому ей ещё было обращаться… – Аня снова отвернула голову к окну. – И я помогла. Да. Переступив через себя, я помогла, и благодаря ей я снова оказалась в маленькой убогой квартирке, стою, как дура, и считаю в уме, сколько мне ещё нужно будет копишь, чтобы снять нормальное жильё, вернуться к прежнему образу жизни. Единственное, что меня на тот момент радовало, это присутствие в моей жизни Ольги и то, что я ни копейки не заняла. Ни у кого. Даже у подруги. Всё сама. Продала всё, что можно, но всё сама…
Юля прошла в маленькую комнату. Её глаза скользнули по мебели. Шкаф, стол у окна, кровать. Вся мебель, которая смогла уместиться в 8 квадратных метрах.
– Макс! – крикнула девушка. – Я буду спать в маленькой комнате, не возражаешь?!
– Нет, – спустя секунду послышался ответ брата.
– Ну и отлично, – одними губами сказала Юля. Она направилась в прихожую и принесла оттуда свой чемодан с вещами.
– Меня мучили кошмары. Будто все ошибки моего прошлого залезли в голову, оформились в сны и преследовали меня по ночам. Всё самое плохое, что было в моей жизни, все воспоминания, которые я похоронила в глубине своей памяти, всё самое неприятное, всё, всё, всё напомнило мне о прошлом. Как же мне было страшно… – голос Ани дрогнул. – Я снова окунулась в мои проблемы с алкоголем, вспомнила треклятую школу, в которой преподавала мать… Как-то мне сказали, что наши сны – это отголоски наших прожитых жизней, я в это не верила, но теперь мне кажется это правдой. Только с поправкой на жизнь настоящую… Это были проклятые дни. Кошмары ночные отравляли мою дневную жизнь. Постоянные шорохи, скрипы, давящая тишина, меня всё сводило с ума.
Психолог оторвала взгляд от своих записей в блокноте и пристально посмотрела на клиентку. Она однозначно уже слышала подобную историю.
Юля проснулась. Ей было очень душно. Она едва могла сделать вдох. Девушка стянула с себя одеяло и схватилась правой ладонью за горло. Очень хотелось пить. Такой жажды Юля ещё не испытывала. Продолжая держаться за горло, она встала с кровати и направилась на кухню. По квартире равномерно разносились удары капель о кухонную раковину. Кап. Небольшая пауза. Кап. Небольшая пауза. Кап-кап. Небольшая пауза. Юля подошла к чайнику и налила из него воды. Её губы жадно впились в керамические края кружки, и быстрыми глотками Юля выпила всё до последней капли. Утолив жажду, она поставила кружку и посмотрела в окно. Тёмный прямоугольник неба. Без звёзд, без луны. Одно безликое полотно темноты. Юле стало не по себе. Появилось неприятное ощущение, будто за ней кто-то наблюдает. Кто-то стоит сзади и смотрит в спину. Юля резко обернулась и окунулась в темноту. Глаза не видели ничего, кроме чёрной пелены. Юля растерялась. Она была полностью дезориентирована в пространстве. Маленькими шажками, вытянув вперёд руки, девушка начала двигаться к предполагаемому выходу.
В соседней квартире старухи переглянулись. Дряблые руки, принадлежавшие лысой бабке, сильнее стянули повязку на глазах небольшой вязаной куклы.
– Ненавижу этих кукол, – хриплым голосом проговорила вторая старуха и опустила свои иссиня-чёрные глаза на стол. – До сих пор не понимаю, неужели нельзя было придумать что-то другое.
