20 декабря СНК обсуждал доклад Н.И. Подвойского (!) и П.А. Козьмина об аннулировании договоров и контрактов, заключенных Военным и Морским ведомствами, без уплаты неустоек. Именно на обсуждение этого пункта пригласили помощника комиссара Госбанка Н.П. Авилова (Глебова) (с.-д. интернационалиста), а также левых эсеров В.А. Алгасова (фактически член коллегии НКВД) и А.Л. Колегаева (нарком земледелия). По итогам с редакционными изменениями был принят как декрет проект, предложенный Козьминым
[212]: договоры были аннулированы.
К зиме 1917/18 года к разработке вопросов демобилизации промышленности привлекли главные управления Наркомвоена: 7 декабря 1917 года Н.М. Потапов поручил инспектору военному инженеру Н.Г. Мальчиковскому организовать выработку главными довольствующими управлениями Военного и Морского ведомств единого для всех ведомств положения о демобилизации военной промышленности «для облегчения рабочего и промышленного кризисов»
[213]. В первый выработанный проект декрета «о демобилизации военной промышленности, работающей на армию», внес правку лично генерал А.А. Маниковский. Проектом намечалась реорганизация Особого совещания по обороне в Особое совещание по восстановлению промышленности. Из правки Маниковского видно, что генералу явно импонировала идея «взятия государством, а не отдельными предпр[иятия]ми в свои руки всей руководящей работы по восстановлению отечественной промышленности»
[214]: на поставках в дореволюционный период, при пособничестве крупных военных чиновников, нажились многие нечистые на руку дельцы
[215].
Основная мысль проекта о демобилизации промышленности: «немедленно приступить к нормальной деятельности тыла, и прежде всего, к переводу на мирное положение… промышленности, пока почти полностью работающей на оборону»
[216].
К 13 декабря Мальчиковский представил новый проект – с учетом предложений Главного артиллерийского управления, Главного инженерного управления и Управления военно-воздушного флота. 23 декабря на заседании Особого совещания по обороне велось оживленное обсуждение проекта с правкой А.А. Маниковского. По итогам одобрили в редакции Особого совещания по обороне проект правил о демобилизации военной промышленности
[217].
23 января 1918 года СНК заслушал доклад А.Г. Шляпникова «О демобилизации промышленности». Первый пункт постановления по докладу представляет собой отредактированный В.И. Лениным проект
[218]. Ключевая фраза: «Военные заказы все прекратить»!
[219]
В первой декаде января 1918 года В.И. Ленин, заявив, что «за несколько недель разрушены почти до основания недемократические учреждения в армии, в деревне, на фабрике», уточнил: «иного пути к социализму…нет и быть не может»
[220].
Для реабилитации Подвойского необходимо было заметить, что конверсию госаппарата также первоначально планировали осуществить: нарком по иностранным делам Л.Д. Троцкий (опубликовать тайные договоры царского правительства и затем закрыть НКИД), руководство НКВД (не использовать старый аппарат МВД, а создать принципиально новый); нарком финансов Н.Н. Крестинский (подготовить Наркомфин к ликвидации). Предположение С.В. Леонова – «подобные настроения проявились при создании ВСНХ и Наркомвоена»
[221] – в отношении последнего, как видим, оказалось верным.
В заключение о главной загадке «первоапрельского» послания Подвойского Ленину: почему бывший и.д. Наркомвоена хотел слить центральный военный аппарат именно с ВСНХ? Проведение взятого большевиками курса на демобилизацию промышленности было затруднено отсутствием соответствующего аппарата управления
[222].
После заключения Брестского мира началось целенаправленное строительство новой армии, но при этом процесс демобилизации промышленности стал протекать наиболее интенсивно (это было предусмотрено рядом статей мирного договора). Весной 1918 года Советское правительство планировало оставить военные заводы, существование которых не будет служить препятствием для выполнения общих хозяйственных задач; управлять этими заводами предполагалось из «главного экономического штаба» РСФСР – ВСНХ
[223]. На практике созданию единой системы производства вооружений препятствовали многовластие и ведомственность: так, часть оборонных предприятий подчинялась Наркомвоену
[224]. В данном контексте заявленное в телеграмме Подвойского стремление коллегии Наркомвоена реорганизовать управление и снабжение армии «на таких началах, чтобы военный аппарат не явился пережитком на народно-хозяйственном организме, но входил бы [в него] как служебные части специального назначения»
[225] – было абсолютно не в русле военной политики, но позволяло решать важные для Советской России экономические вопросы. Основной заслугой коллегии Наркомвоена, согласно посланию Подвойского, было сохранение «лучшего [хозяйственного] аппарата страны», благодаря которому «в значительной мере» удалось удержать страну от «хозяйственного краха».
[226]
К тому же все в русле марксизма: экономика – это военный базис и власть. Военное ведомство обладало многомиллиардными запасами имущества. Основная идея Подвойского: сконцентрировать в едином ведомстве все рычаги управления производством (бывшему и.д. Наркомвоена просто не удалось грамотно сформулировать свою идею по причине отсутствия управленческого опыта). Подвойский планировал для построения социализма в России создать из аппарата военного снабжения аппарат гражданского управления, образовать некую военно-промышленную комиссию при Совнаркоме. Удивительно, но Подвойский со своим «прожектом» фактически предвосхитил идею Совета Труда и Обороны…
